Честно не думал, что догадается. Мало кто сейчас помнит тотемы первых богов. Хотя он же канцелярский, а они многое знают, но ещё больше помнят. Хотел бы я с ним побеседовать…

— И фамилия эта была Дыевич?

— И снова бинго, — я похлопал, радуясь догадливости князя.

Вяземский скривился, как будто куснул лимон.

— Сведения, полученные под пытками, сомнительные сведения.

— Это смотря какие пытки, — довольно сказал я. — Это если пальцы ломать, да на дыбу подвешивать, ну или там растяжку позвоночнику сделать, тогда да. Тогда свидетель, он же подозреваемый, всё что угодно тебе скажет лишь бы получить передышку.

— А ты не так? — ухмыльнулся князь.

— А я не так, — второй раз аплодировать не стал, ещё обидится.

— И как же? — поинтересовался Вяземский.

— А этого, Александр Алексеевич, я вам сказать не могу, — со всей серьёзностью ответил я. — Иначе мне придётся вас убить.

Вяземский поперхнулся. В момент моей речи он как раз решил водички испить.

— Похлопать? — сердечно предложил я.

— Не надо. Свар! — отдышавшись, рявкнул куратор.

— Я за него.

— … навий шут!

— Не, я свой собственный. Но всё равно не скажу. Секреты Рода, уже извините.

— Да что тебя…

— Мне продолжать?

— Продолжай, шутник.

— Так вот, наёмник этот рассказал как на духу, что виконт Пётр Дыевич самолично возглавлял карательную операцию под названием «Забей вепрей». Разрабатывали они её долго, тщательно. Искали ходы-выходы, слабые места и гнилых людишек. У нас таких не оказалось…

Князь удивлённо выгнул бровь.

— Как же не оказалось? Установлено, что вторые ворота открыл сторож, пропустил отряд по зачистке. После сторожа убили, охрану сняли, заменили своей. Вошли в особняк с четырёх сторон…

— Все верно вы говорите, Александр Алексеевич. Только сторож тот был не наш.

— Это как?

— Да вот так, — я налил себе воды из графина, отпил и продолжил. — В тот вечер должен был дежурить Антипин Иван Саввыч. Но случилось у него цепь странных таких оказий. Сначала дочка под машину угодила. Потом в больнице у жены сердечный приступ приключился. Но дядя Ваня всё равно на службу собирался, вот такой он был человек, преданный делу и верный Роду. Понятно начальник охраны его бы отпустил. Но отпроситься Саввыч должен был сам, лично. Правило у нас такое было. Мало ли что вдруг человека под дулом пистолета держат да требуют замену за себя предоставить. Так вот Саввыч пришёл, всё чин по чину, отпросился и за брата троюродного попросил.

— И начальник согласился? — не поверил князь.

— А вот тут всё и пошло-поехало. Начальника вызвали разбираться с воришками, которых якобы застукали в лесных угодьях на краю усадебных земель. К тому времени егеря уже прибрали и разговаривали от его имени.

— А что зам?

— Зам позвонил начальнику, обсказал всё честь по чести. Тот дал добро, Саввыча отпустили, брата пробили по базе, не первый раз он на замене, утвердили. Ну и дальше вы знаете… — я пожал плечами.

— Был ещё кто-то Свар. Кто-то внутри дома, — задумчиво произнёс Вяземский.

— И я узнаю, кто это, Александр Алексеевич. Узнаю. Жизнь на это положу, но выясню, кто гнидой оказался, чужих-то в доме не было в тот день. И гвардия на полевом выходе почти вся была. Там-то их и положили, сволочи… И ладно в честном бою. Так ведь отравили, как собак уличных. А потом ходили и глотки резали мужикам. Твари… — мрачно выругался я.

Мы замолчали. Князь поднялся, принёс бутылку и два гранёных стакана, плеснул в них коньяку, подвинул один ко мне.

— Не чокаясь, — буркнул хмуро.

Выпили, не поморщась, думая каждый о своём. У Вяземского за душой имеется своя история, вот только такая давняя и засекреченная, что мне не удалось выяснить подробностей. Впрочем, несильно я и старался. Своих секретов полно, к чему ещё чужие собирать?

— Так, ладно. Оставим секреты твоего Рода. Отвлеклись мы от виконта. Что в результате сказал наёмник?

— Имя он назвал. Александр Алексеевич. Конкретное имя — Дыевич Пётр Патерович, второй сын храбия Дыевича, под началом которого тайная служба графа польского. Больно хитёр, умён, к каверзам всяким да к интригам предрасположен с малых лет. Говорят, Дыевич младший психопат почище нашей графини. Сам пытать любит, потрошит людей не хуже иного хирурга. Особенно ножи уважает. Самые важные операции возглавляет и разрабатывает лично. Но вот на нас прокололся, — я зло ухмыльнулся.

— Ты хочешь сказать… — протянул князь.

— И снова бинго, Ваше Сиятельство. Изгнали его из Рода за то, что прокололся, не всех потомков Сварога под терновое одеяльце уложил. Нас с сестрёнкой пропустил. Причём вот что я вам скажу по великому секрету, Александр Алексеевич… — я приглушил голос.

— Что? — князь напрягся, не спуская с меня глаз.

— Наёмник этот уверяет, что нас с сестрой виконт не добил по каким-то своим личным соображениям, а не потому, что плохо искал. И вот именно этого храбия клана Дыевичей ему не простил. За это его изгнали из семьи и вырезали с семейного древа. Ну и ещё за пару кровавых дел, по которым плохо хвосты зачистил. Из-за этого международная сыскная служба вышла на его след. Поэтому храбия Дыевич и поторопился распрощаться со своим сыном-психопатом. Как говорится, отделался малой кровью: и своего вроде как не сдал, и в белом пальто остался для всех.

Вяземский задумчиво разлил по стаканам остатки коньяка, мы выпили каждый за своей. Хотел я предложить тост за недоработку в рядах доблестной тайной канцелярии, но решил не сыпать соль на княжеский сахар. Если куратор и в самом деле не в курсе, тогда у меня вопрос: чем занимается его верные ищейки и не пора ли им хвоста накрутить?

Согласен, у меня способ добывания информации чуть лучше. Но они-то рыли по горячим следам, а я на пару лет позже. Ну, ладно, наёмника могли не отыскать, я сам на него случайной вышел. Точнее, вывели меня. Но ведь князь знал, какую должность в собственном клане занимал виконт. Не поверю, что Вяземский не сложил два и два. Хотя, может, у него пять вышло из-за неточной и неполной информации? Вот я и говорю: поддувает в Канцелярии, а то и сквозит. Не удивлюсь.

— Чего ты хочешь, Свар? — спросил князь, прерывая затянувшееся молчание.

Я подобрался, сел ровно, посмотрел на князя и напомнил условия нашей с ним сделки.

— Ваше Сиятельство, когда мы заключали сделку…

— Контракт, — поморщился князь.

— Сделку, — упрямо повторил я. — Контракт я заключил с Канцелярией, с вами мы заключили дополнительную сделку.

— Допустим, — нахмурился куратор.

— Когда мы с вами заключали сделку, вы обещали не только защиту мне и моей сестре, но и любую помощь, которая понадобится мне в моих поисках.

— Ты и твоя сестра в безопасности, — медленно сказал князь, пристально глядя на меня.

— Насчёт себя относительно, — хмыкнул я. — Но я не в претензии, знал, на что шёл. За сестру спасибо уже говорил, повторяться не буду. Насчёт остального я не забыл. Мне хватало своих сил и возможностей…

— Которые появились у тебя благодаря царской службе.

— Вероятно.

Я вдруг ярко почувствовал сопротивление князя, его нежелание мне помогать. При этом мне не понадобилось даже залезать в его голову. Хотя я никогда этого не делала, до этого момента Вяземский всегда держал своё слово. Да и если взламывать его ментальную защиту — это сжигать за собой мосты. После такого меня объявят государственным преступником, и на меня начнут охоту все кому не лень. Не факт, что поймают, но с сестрой на руках, пусть и шестнадцатилетней, долго не побегаешь.

— Я не послушный пёс на поводке Канцелярии государственной безопасности. Этот момент мы с вами сразу обговаривали, когда вы предложили мне создать отряд особого назначения и поставили главным психом на прочими психопатами.

— Свар, успокойся, я не отказываюсь… — в глазах князя мелькнула тревога.

Но моя сила уже проснулась, по кабинету прокатилась волна ужаса, зацепила князя, заставив Вяземского заскрежетать зубами. Яки (жажда убийства) полыхнула с такой силой, что куратор невольно защиту, пытаясь противостоять моей ауре подавления.