После некоторой паузы Лекс нехотя признался:

— Я оплатил твой долг в забегаловке.

Почему-то я не удивилась. Только спросила с горькой улыбкой:

— То есть я могла не отрабатывать? Не мыть посуду, не драить полы?

— Считай это платой за скудоумие и беспечность, — назидательно произнёс он, вызывая дикое желание настучать ему по голове, — надеюсь урок усвоен?

— Более чем, — я отвернулась к окну и, подперев щеку ладонью, уставилась на ночной город, — спасибо, что выручил и спас меня.

Хайс все меньше походил на сказку, и уже казался далеко не таким красивым, как прежде. Видимо я сама себе придумала образ, поверила в него и оказалась совсем не готова к тому, что он расходился с действительностью.

— Главная причина, по которой я пошла с ними— это желание стать частью вот этого всего, — тихо проговорила я, сделав неопределенный жест рукой, — когда я выходила на набережную Муравейника и смотрела на противоположный берег, мне всегда казалось, что там все идеально. Что там другая жизнь и другие люди. Что в таком прекрасном месте точно нет ни жестокости, ни предательств, ни грязи. Кажется…я ошиблась.

Лекс долго молчал, и только когда, миновав темную аллею, экипаж остановился возле тяжелых стен Весмора, сказал:

— Ты даже не представляешь насколько.

Я не стала ждать, когда он проявит галантность и поможет мне выбраться наружу. Распахнула дверь и, проворно спрыгнув по ступеням, направилась ко входу.

Верано обогнал меня у самой калитки. Сам постучался и дождавшись, когда брюзгливый сторож откроет маленькое окошечко, коротко сказал:

— Из города. Магистр знает.

Ни на миг не прекращая, ворчать старик открыл дверь и пропустил нас на территорию академии.

— Шляются тут всякие по ночам. Спать не дают.

— Извините, — скупо ответила я и побрела к малому корпусу.

Сил не было. Настроения не было. Желания шевелиться и что-то делать – тоже. Этот день вымотал меня, до отвала накормив разочарованием. Кажется, я даже перестала любить мороженое.

А на входе в корпус меня поджидало очередное препятствие в лице Бэйлы. Мне пришлось долго стучать, прежде чем она вышла в бирюзовом бархатном халате до пят, и с сеточкой на волосах. Неспешно распахнув дверь, она встала так, чтобы телом закрывать проход и уставилась на меня с искренним и праведным негодованием.

— Где это видано, чтобы претендентки шлялись ночами напролет? Я буду вынуждена доложить куратору о вашем неподобающем поведении.

Мне уже было все равно. Единственное, о чем я мечтала – это завалиться в кровать и заснуть, и чтобы все случившееся сегодня оказалось просто сном.

Неизвестно сколько бы она продолжала меня распекать, если бы не вмешательство Верано.

— Я как наставник, беру на себя ответственность за ее отсутствие в столь позднее время, — твердо произнес он, глядя ей в прямо в глаза, — с Райдо я сам все улажу.

— Не слишком ли вы много берете на себя, молодой человек? — чопорно поинтересовалась Бейла, но спорить не стала. Вместо этого посторонилась, пропуская меня внутрь, а после заперла дверь, так сердито и громко щелкая замками, что стало очевидно – так просто она мою выходку не спустит. И жжет меня серьезный разговор на тему воспитания и хороших манер.

Ну и пусть. Все это будет завтра. Сегодня я просто хотела, чтобы этот дурацкий день закончился.

Проснулась я, когда рассвет еще только заглядывал в незашторенные окна. Потянулась и, громко зевнув, уставилась в потолок.

Вроде отлегло после вчерашнего. И обида отступила, и опустошенность, зато боевого настроения через край. Я не знала, как буду разбираться с «подружками», но точно не спущу с рук такие «шуточки». Они еще пожалеют, что связались со мной.

Хотя есть и более важные проблемы…

Приподнявшись на локте, я убедилась, что Стелла еще спит и достала из-под подушки кулон, украденный у убитого. Он действительно был точно таким же, как тот, который когда-то носил мой отец. Те же изгибы, те же завитки, даже ленточка такая же.

Глядя на него, я испытывала противоречивые чувства. С одной стороны тоскливо щемило внутри от мысли, что папа может быть где-то рядом, а с другой – по этому же поводу поднимался лютый страх. Что если этот кулон неспроста оказался зажатым в кулаке у мертвеца? Он ведь мог быть сорван с груди того, кто нападал…

— Ну уж нет, — цыкнула на саму себя за недостойные предположения и запихала вещицу обратно под подушку.

Спать больше не хотелось. Я выскользнула из-под одеяла, поприседала, пытаясь разогнать кровь по венам и пошла в душ. Время было раннее, нехватки воды не наблюдалось, поэтому я вдоволь поплескалась под теплыми струями, а когда вышла обратно в комнату, соседка все так же спала. Да и весь наш корпус был погружен в сладкую, сонную тишину.

В общем, было скучно до жути, и чтобы хоть как-то себя развлечь, я снова достала письмо и перечитала его скудное содержимое, потом на цыпочках сбегала в холл и утащила никому не нужную газету, чтобы еще раз ознакомиться со статьей про Барренса.

4 сентября в 7 часов вечера состоялся торжественный прием, на котором было объявлено о помолвке единственного наследника Барренсов с дочерью верховного судьи Хайса. Для гостей организовали 12 развлекательных павильонов в фамильном поместье…

И снова ничего странного кроме точек над цифрами не увидела, но что-то не давало покоя. Какая-то мысль, которая кружила в голове навязчивой мухой.

Четыре. Семь. Двенадцать.

Просто три числа. Что в них такого, что я не могу отмахнуться и раз за разом возвращаюсь к этому вопросу?

На что это похоже?

На время? Четыре часа, семь минут, двенадцать секунд? Не то.

Может дата? День, месяц, год? Тоже вряд ли.

Что еще? Я перебирала в голове варианты строенных чисел и все они казались нелепыми. Да и вообще все это занятие было нелепым, но делать все равно было нечего, поэтому я продолжила строить теории.

Рост, возраст, вес? Цена? Часть рецепта? Обрывок адреса? Страницы книги?

Последнее показалось наиболее вероятным. Осталось только узнать о какой книге речь. Это должно быть что-то общедоступное, что-то символичное и характерное для этого места.

Мозг напряженно работал, увидев загадку там, где ее возможно и не было. Я даже сходила в холл и прошлась по обоим этажам, чтобы посмотреть, а не лежит ли у всех на виду какая-нибудь книга. Пусто. Однако вместо разочарования я испытала неожиданный азарт. Я чувствовала, что на верном пути, что разгадка существует, и она где-то рядом. Нужная мысль крутилась близко-близко, буквально на кончике языка, но я никак не могла ее уловить, хоть и ломала голову над этим вопросом вплоть до того момента, как завозилась Стелла.

Дальше стало не до этого. Общий подъем, сборы и выход на завтрак.

Наш столик был ожидаемо пуст. Мира с Лессой демонстративно пересели к другим девочкам, и даже не смотрели в мою сторону, словно я перестала для них существовать.

— Что это они? — удивилась Стелла.

Я только хмыкнула и неожиданно весело произнесла:

— Да кто ж их знает. Может, не с той ноги встали или несварение замучило.

Судя по тому, как напряглись их и без того прямые спины, бывшие подруженьки прекрасно слышали мои слова, и им не понравилось, что я не рыдала и не пряталась после вчерашней подставы, а вела себя как ни в чем не бывало, да еще и шутила.

Где-то к середине завтрака в столовую пожаловала мисс Бэйла. Обведя всех претенденток строгим взглядом, она остановилась на мне:

— Мисс Найтли!

Начинается…

Я покорно поднялась из-за стола и, глядя на свои ладони, приготовилась к самому худшему. И оно не заставило себя ждать.

— Вы не находите, что ваше поведение сегодня ночью было неподобающим?

Прозвучало двусмысленно и крайне компрометирующе. По крайней мере две трети присутствующих отложили ложки в стороны и, не скрывая интереса, уставились на нас.

— Простите.