— За грязной одеждой… — пропел мужчина и вышел из-за перегородки целиком. — Мне кажется, что твою тоже неплохо бы постирать. От тебя пахнет странно. То ли мыло, то ли масло. Аж в носу свербит. Совсем не твой привычный запах.

В первый миг я не сообразила, о чем говорит дракон, потому как принимала ванну всего два дня назад и не успела так отчаянно запачкаться, но, опустив взгляд на свои руки, заметила розоватый след, оставшийся от какого-то полироля для столов. Проверка на аллергию.

— Это все исследование твоей мамы. Мы пытались понять, на что у меня такая реакция…

— Ах, вот оно что. Отлично. Жаль, что нет результата, но... Мне не нравится эта какофония запахов. Тебя нужно срочно отмыть, — решительно и совершенно не стесняясь, подошел ко мне Малиаз и выжидательно склонил голову набок.

Я же в каком-то трансе рассматривала мужчину перед собой. Кажется, всего за несколько дней путешествия Малиаз похудел. Точнее, постройнел. И до того заметные мышцы на теле словно бы проступили четче, стали читаться куда лучше. Крепкие, узловатые, они грозили мне косоглазием! А еще мне ужасно чесались пальцы проверить, не врут ли глаза.

— Давай, снимай с себя это платье, — медленно и воркующее пропел дракон, соблазнительно поиграв бровями, кажется, зная, какие ощущения во мне вызывает.

— Нас же ждут. Какие купания? — попыталась воззвать к разуму, пока окончательно не потеряла контроль над самой собой.

— Ой, Инг, — видя, что я весьма слабо сопротивляюсь, Малиаз решил все сам и, развернув меня к себе спиной, принялся быстро расстегивать пуговки на платье. — Моя мама — мудрая женщина. И она прекрасно знает, что по тебе я скучал несколько больше, чем по еде из городского трактира. Ну, опоздаем немного. Зато будем чистыми и довольными.

— Ты скучал? — выделила я из сказанного только ту информацию, которая показалась важной.

— Нет, — довольно холодно отозвался дракон, — я примчался сюда через половину мира потому, что решил проверить, как ты постирала портьеры в холле. Еще раз задашь такой глупый вопрос, и я наверняка тебя отшлепаю. Немного…

И столько задумчивого и проникновенного было в этом последнем слове, столько затаенного обещания чего-то неведомого, что я вздрогнула всем телом от прошедшейся вверх от кончиков пальцев теплой волны. Но, к сожалению, это не осталось незамеченным.

— М-м, — протянул Малиаз совсем иным тоном. Чувственно, тихо, мурчаще, как умел только он один, — а ты, оказывается, не такая уж и правильная девочка, как хочешь казаться.

— Меня раздевает дракон, когда его мать в соседней комнате, — не осталась я в долгу, помогая мужчине стягивать опостылевшее платье. Он был прав, от меня неправильно пахло, а кожа буквально горела, требуя касаний одной конкретной пары рук.

— Не в соседней, а через коридор. Так что все в порядке.

**

В столовую мы, естественно, вернулись с некоторым опозданием, но, к моему удивлению, никто не произнес ни слова упрека. Только леди Сельма поглядывала с едва заметной блуждающей улыбкой, от которой у меня то и дело вспыхивали щеки. А вот Малиаз, зараза рыжая, выглядел настолько невозмутимо, что мне хотелось от досады его немного стукнуть. Ну, как ему удается выглядеть столь непринужденно?

— Вы обязательно должны вернуться сегодня? — передавая дымящееся блюдо дальше по кругу, поинтересовалась драконица, вопросительно кивнув сыну.

— Да, мам. Все как-то странно раскручивается, так что мы не можем остаться. Я бы сказал, что чем дальше, тем наше маленькое мероприятие приобретает все большую серьезность.

— Почему ты так решил?

— Шаман, которого мы нашли, говорит, что ему приходят какие-то видения, участниками которых мы являемся. И от наших действий теперь зависит не только ситуация в Империи, но и на их болотах. А это уже действительно серьезно.

— Не расскажешь?

— Да пока нечего и говорить. Все очень неопределенно, чтобы рассуждать. Вот когда станет ясно, куда ведут ниточки, тогда будет видно.

— Тогда я бы хотела, чтобы вы рассказали о другом. Инг спрашивала о твоем отце, а те события… я помню их совсем иначе, чем вы, — тихо проговорила драконица.

— Те события… мы все их помним по-своему. Не уверен, что и наши воспоминания будут точны. Но вы правы, Инг стоит знать, раз уж текущие дела связаны с ней, — кивнул Черный, помрачнев.

— Тогда, может, ты и начнешь? Помнится, твои брат с отцом были тогда в Гарнизоне. Моего вызвали, когда ситуация совсем вышла из-под контроля, — так же хмуро кивнул Малиаз другу.

— Как скажешь, — Хейзед отодвинул тарелку и поднял голову к потолку, словно там, на темных деревянных балках, было что-то написано, что могло помочь ему вспомнить.— Лет тридцать назад произошел прорыв, который драконы Гарнизона не смогли сдержать. Тогда нас было много больше. И мы с Малиазом, Владыкой и его братом Шалдаром только проходили обучение. Совсем зеленые еще были, только силу осваивали, хотя уже тогда было ясно, что нам не достичь уровня своих родителей.

— Не приуменьшай. Может, не все еще потеряно, — хмыкнул Малиаз.

— Это ты сейчас так думаешь, а тогда сомнений ни у кого не было. Но это пока неважно. Дело было таким, что с той стороны к нам прорвалось нечто, что едва не сравняло сам Летний дворец Гарнизона с землей. Начиналось все как всегда, но то ли огня не хватило, то ли Ткачи работали не так быстро, но несколько разрозненных точек вдруг соединились и стали одним «окном», которое уже было невозможно удержать от расползания. Пока брат с отцом искали источники вызова, колдунов-людей и их камни-маяки, все вышло из-под контроля. Последний рубеж сдерживали тогдашний владыка и Оракул. Но живым выбрался только Мудрейший…

— Драконам пришлось применить заклинание, которого не использовали многие столетия, — Малиаз говорил тихо и спокойно, но я чувствовала каким-то внутренним чутьем, что ему не так просто вспоминать прошлое. — Старшие объединили силу в один поток, чтобы закрыть провал. Тогда выгорели все: и мой отец, и дядя. Родня же Хейзеда…

— Мои погибли, когда сражались с темной сущностью, что прорвалась на нашу сторону. Мы не сразу осознали, что произошло.

— Только через несколько дней, когда небо перестало черным пятном нависать над нами, когда нити Ткачей погасли, стянувшись окончательно, стало ясно, чего мы лишились, — вступила в разговор леди Сельма. — Дети, наши юные мальчишки, что еще не закончили обучение, остались без поддержки. А мы…

— Не осталось никого из мужчин. Только Оракул и рыдающие, раздавленные болью драконицы, и дети. Мы были теми детьми, — все еще глядя в потолок, проговорил Хейзед. — На наши плечи рухнула такая тяжесть, к которой мы не были готовы. На Тинлора водрузили корону, а мы получили в свое распоряжение Гарнизон. Почти разрушенный и ослабленный. Последний рубеж… если бы прорыв дошел до столицы, мы бы не удержали наш мир.

— Мир! — вдруг вскрикнула леди Сельма, заставив всех вздрогнуть. Лицо драконицы было искажено такой болью, что я вдруг с невероятной ясностью поняла, что она так и не оправилась от того потрясения.

Драконица почти сразу взяла себя в руки, но в зале еще какое-то время висела гнетущая тишина. Никто не решался заговорить первым или даже пошевелиться.

— Мы очень многое потеряли тогда, — через какое-то время тихо продолжил Хейзед.— Но вся беда в том, что сейчас ситуация может оказаться хуже. Нас куда меньше, и если тот камень будет найден, нам не удержать. А судя по тому, что мы с Малиазом узнали сегодня, времени почти не осталось. Этот час, что мы находимся здесь, он как передышка перед рывком в бездну, как гонка со временем, где на кону стоит не твоя безопасность, Инг, а куда больше.

— Но тебе не стоит волноваться, — вдруг улыбнулся Малиаз, поймав мою руку под столом. — Мне кажется, что все пока складывается так, что у нас есть вполне приличный шанс успеть. Я уже говорил, все, что касается тебя, связано с невероятным везением.

— Начиная с того, как я попала сюда,— мрачно заметила, вспомнив свое путешествие из родного дома и до поместья дракона.