— Тогда на кой им я?! — не сдержавшись, воскликнула Инг, с таким возмущением, словно все происходило по моей вине.

— Кажется, они надеялись, что ты сможешь найти дорогу к этому месту.

— У них есть волшебный компас, который тоже никто не в состоянии взять в руки? И только он один сумеет показать нам дорогу?

— По правде говоря, я не имею ни малейшего представления о том, что хранится у «них» в запасниках. Но, уверен, Вадлер с Лотлем что-то да узнают. Или Оракул подскажет.

Сейчас я не ощущал ни малейшей тревоги по поводу происходящего. Словно та полоса невероятного везения, что нас сопровождала, превратилась в широкую, пусть и скрытую до поры в темноте, дорогу.

— А ваш Оракул, почему он не помог раньше, а сейчас, ты говоришь, что он что-то увидит?

— Сила мудрейшего необычна. Скорее ее можно описать, как взгляд в темную воду. Если он не знает, куда смотреть, то в глубине один лишь мрак. Но если ему подсказать, что искать, то темнота словно бы расходится, как от солнечных лучей. По крайней мере, так нам объясняли во время обучения.

— И если ему сказать, что нам нужно найти дверь…

— То велика вероятность, что он сумеет увидеть или путь к ней, или то, что способно нас подвести к ответу.

Смотрел на Инг и не мог не признать, что она мне нравится с каждым днем все больше. Ее темные спокойные глаза, ее живость и уравновешенность, несмотря на все происходящее. И ее улыбка. Ради одной этой улыбки я, кажется, вполне мог сровнять с землей половину соседнего государства. Просто чтобы ее больше не беспокоили незваные гости с той стороны.

— Зачем ты меня поцеловал? — вдруг перевела тему девушка. Ее брови строго хмурились, словно она планировала за это отчитать меня как мальчишку. Вот только я с таким согласиться никак не мог.

— Потому что очень захотел, — губы сами собой расползлись улыбкой. — А еще мне показалось, это именно то, что тебе сейчас требуется. И, предупреждаю, я намерен повторить при первом удобном случае, потому как мне было не все понятно.

— Что? — кто-то явно ожидал не такого ответа, и сейчас Инг смотрела на меня, моргая широко распахнутыми глазами. — Какой бессовестный дракон!

— Скажи, что ты недовольна или тебе не понравилось, — я поднялся с кресла и медленно шагнул в сторону Инг. Теперь ей было не отвертеться, что бы она ни сказала, а мне требовалось более тщательно проверить то, о чем я думал последние дни.

Девушка только фыркнула и, подобрав ноги на кресло, сложила руки на груди. Инг старалась на меня не смотреть, то ли от неуверенности, то ли из-за смущения, но у меня были совсем иные планы. Если все так, как я думаю, вскоре придется переделывать ее договор на пребывание в Империи. Основательно.

**

Этот нахал, рыжий высокий и широкоплечий ящер с улыбкой обольстителя, заявил, что во всем виновата я сама! Ему показалось, что мне это нужно. Пф!

Я сидела в кресле, склонив голову так, словно это могло меня спрятать от Малиаза. И все потому, что в чем-то он был прав, и это мне страшно не нравилось. Обычно я сама отвечала за последствия своих действий, но в этот раз мне страшно не хотелось в этом участвовать. Хотелось, чтобы как в сказке, большой и сильный все решил сам. Только в жизни так не бывает.

Ну почему, почему нельзя просто перескочить все эти непонятные моменты с выяснением отношений, с неопределенным статусом и сразу достичь результата? В голове вдруг всплыла поговорка, что была в ходу на родине: в момент, когда Альбер внезапно произнес «привет» Денизе, та мысленно сыграла свадьбу и родила троих детей.

И почему-то от этого стало так смешно, что я фыркнула. Теперь мое поведение и попытка устыдить дракона казались абсурдными и нелепыми. Мы оба давно взрослые, я живу в его доме, приехав по документам невесты. И нас тянет друг другу с каждым днем сильнее. Так почему бы не использовать это? Зачем все усложнять, когда можно просто насладиться моментом?

— Я не выйду за вас замуж, — неожиданно вернувшись к более официальному обращению, заявила, глядя в лицо нависающему дракону.

— А я и не предлагал, — в темных глазах что-то полыхнуло, но я не смогла понять эмоции Малиаза. Мне не дали времени опомниться или проанализировать происходящее, как мужчина поймал меня за подбородок и поцеловал. Снова.

И вроде бы я уже и знала вкус его губ, но все равно сердце подпрыгнуло куда-то в горло. Только дракон не отстранился, как в прошлый раз. Наоборот, он потянул меня вверх, заставляя встать коленями на кресло, не разрывая губ. Одна рука обвилась вокруг талии, не позволяя мне упасть назад, прижимая к крепкому телу.

От него пахло чем-то пряным и острым, словно выдержанный несколько лет в дубовых бочках алкоголь. От этого немного кружилась голова, и откуда-то из низа живота поднималось тепло и нетерпение. Тело тянулось к Малиазу, словно цветы к свету, стараясь прижаться сильнее, напитаться всей этой жаждой жизни и силой. По плечам промчались толпой мурашки, от ощущения ткани кожа вдруг заныла, требуя избавиться от этой досадной и раздражающе преграды. Хотелось почувствовать касание этих крепких рук, шершавых, горячих пальцев на коже.

Все еще удерживая меня от падения, Малиаз отстранился. В глубине глаз на его спокойном, непривычно отстраненном лице, полыхало пламя. Растерянная, несколько оглушенная, я опять ждала шуток, не обидных, но колких фраз. Однако дракон молчал. И в его облике не было и тени намека на веселье.

Подняв свободную руку, ящер пошевелил пальцами, и на ладони вспыхнул небольшой, почему-то синий, огонек. Поиграв сияющим, слепящим шаром, дракон резко сжал пальцы. После тихого хлопка вверх поднялась только тонкая струйка белого дыма, скользнувшая между пальцами, а в носу защекотало от запаха грозы.

— Вероятно, тебе придется пересмотреть планы на будущее. Мне может не хватить твоих полгода.

— И, — я запнулась, слегка выбитая из колеи таким непривычно сосредоточенным поведением дракона. Я не понимала этого Малиаза. Не знала, чего от него ожидать, — и сколько же вам понадобится времени?

— Думаю, что-то около вечности будет в самый раз, — ящер улыбнулся. Светло и открыто. У меня тут же отлегло от сердца. Хотя пока не понимала, шутит он или нет. Но определенно, к такому Малиазу я была куда более привычна, чем к серьезному и явно опасному существу, что только что мне показывался.

— Если мы сойдемся в цене, то обещаю подумать над предложением, — улыбаясь в ответ, пообещала дракону.

— Вот и договорились. Мне пришло письмо, надо проверить, что там, — мужчина быстро наклонился и коротко чмокнул меня в нос, вызывая куда больше смятения, чем недавним поцелуем.

Осторожно опустив меня обратно на кресло, Малиаз подмигнул и направился прочь из комнаты.

— А можно как-то без этого? — попыталась праведно возмутиться я в спину уходящего, едва не задыхаясь от переполняющих радостных и светлых ощущений.

— Никак нет, — безапелляционно и явно самодовольно заявил ящер, прежде чем выйти в коридор. Хорошо, что не согласился.

Голубой, сияющий почти до белизны, только по краю с синеватыми языками. Голубой огонь.

Я сидел в кабинете, задумчиво пялясь в окно. Судя по цвету облаков, вполне мог пойти дождь и превратить относительную зимнюю красоту в устойчивый грязевой беспорядок. Но меня это волновало мало. Смотрел на то, как перетекают валами тяжелые, полные воды облака, и думал.

Голубое пламя. Самое горячее, самое сильное. Бабушка рассказывала, что такое было у моего деда в молодые годы. И у кого-то из предков еще чуть раньше. Нужно было пересмотреть домовые книги, выяснить, может, оно проявляется через поколение или в определенном возрасте? Мысль казалась вроде бы правильной, но я только усмехнулся, отмахиваясь от нее.

Сколько бы я себя ни уговаривал, сомнений не было, все дело в Инг. Шалдар был прав. И Оракул тоже. Мы сами загнали себя в ловушку своей гордыней, посчитав человеческих девушек недостойными нашего союза. Почти все драконы потеряли возможность открывать порталы. Многие из молодых не могут даже обращаться! Тот же Хейзед. Черный сохранил первое умение, но никогда не поднимался в небо в облике дракона. И мы сами в этом виноваты. В его семье четыре поколения чистейшей драконьей крови. Молодцы, какие.