— Ах… — издала она стон в тот миг, как головка моя коснулась колючего лобка. Мы оба были не готовы к этой встрече, небритые, грязные от пота, крови, пропахшие порохом и гарью. — Возьмите меня, и прошу, решите мою судьбу по справедливости. Я виновата перед вами…
Член мой вновь проходит между её мокрых складочек. Аорра сама не своя, не такая как раньше, ведомая и совсем не самостоятельная. Не торопясь, на пол головки, вхожу раз, затем на пол сантиметрика глубже, и так, покачивая бедрами, до тех пор, пока дроу вновь не издала сладостный стон.
— Доставь мне удовольствие и будешь прощена, — говорю я, а после со всей силы, звучно, бью ту по сочной заднице ладонью. Колыхнувшись, мягкая попка сжимает мой ствол. Дернув головой, окатив меня пылающим страстью фиолетовым взглядом, Аорра говорит:
— Я просила о наказании, а не о награде…
Так то лучше! Положив той руку на голову, заставляю девушку прогнуться, упасть лицом в солому, чтоб только её таз и я возвышались над импровизированной кроватью. Член мой входит на максимальную глубину, слышатся шлепки, пошлые, вязкие и мокрые. Киска Аорры вся сочится, женщина стонет, и пальцы мои, ласкающие её клитор, лишь усиливают и без того громкие стоны.
— Ещё… ещё, ещё… — в руки свои взяв налившуюся грудь, губами Аорра берётся ласкать свои соски. Она возбуждена, на пределе, и, когда я чувствую, что можно сменить позу, дроу закатывает глаза, срывается на крик, вновь до боли сжимает своей сильной задницей мой член. Что, опять? Нет, мы только начали, я ещё не всё!
Приподнявшись, задираю женскую ножку, ставя её в позу, как обычно собаки метят столбы, вновь начинаю драть эту ненасытную, соблазнительную сучку. Груди её огромные трепыхаются каждая в свою сторону, сама Аорра, словно обессилена, с развращённой улыбкой лежит постанывает, а я… я исполняю свои собственные желания. Спустив всё ей внутрь, желая продолжения, занимаю позу шестьдесят девять. Аорра просит перерыва, но мне нужно ещё.
Язык её осторожно и нежно обходит головку, ствол, добирается до яиц. Губки её всасывают основание, тянут его, растягивают, а после, с пульсацией и повторными побуждениями, начинают заглатывать всё глубже и глубже. Пока восставший «Матвей младший» не упёрся той в глотку.
Ноги Аорры сомкнуты, я даже не успел прикоснуться к её лохматке, как был готов ко второму раунду. Жестоко будет просто так её отпускать, но и сам больше ждать я не могу. Начиная двигать бедрами, вгонять член ей в горло, попутно пальцами вторгаюсь в глубь её киски. Одна рука ласкает клитор, вторая игриво и нежно растягивает узенькую, ещё не восстановившуюся до размеров моего члена вагину. Я заставлю тебя вспомнить меня и то, какой ты на самом деле была раньше.
Около двух часов наших эротических упражнений окончательно выбивают меня из сил. Голым оперившись на деревянную стену, я глядел на тяжело вздымающуюся, покрытую потом и кое-чем ещё грудь Аорры. Дроу рассказала насколько выматывающей была их с Зарей гонка, насколько тяжелым был конфликт между ними, и как Зуриэль с благородным инквизитором умело разрулили сложившуюся ситуацию. До сего момента Аорра, находившаяся под чарами Раздора, не спала почти что неделю и сейчас, не как Императрица, а как простая, сельская девчонка, с улыбкой, раскинув руки и ноги, счастливо посапывала в относительной безопасности на соломе. Почему относительной? Ну… глядя на это беззащитное, соблазнительное нагое тело, чувствовал, что не удержусь, и пока дроу спит, обязательно ещё разочек воспользуюсь одной из её дырочек. Уверен, она не обидится.
Пока я, опьяненный телом дроу, обходил ту по кругу, выдумывая для себя очередное эротическое испытание, в сторожку зашла Зуриэль. Выглядела мой ангелок ничуть не лучше Аорры, усталая и грязная. Как и смуглянка, все они торопились. Сначала в Сад, затем к армии инквизиции, идущей в Плато Сокола, после уже к нам. Направив все силы на наше спасение, почти что на последнем издыхании мои верные воительницы ворвались в самую гущу сражения, посеяли в стане врага хаос, панику, заставили того отступить…
Далее, со слов Зуриэль: Горлеонцы бросили свою богиню, бежали, после, не найдя её в главном шатре, осознав, что произошло, начали перегруппировку. Пока врата были пробиты, и ангелы сражались под ними, верные Горлеону командиры вновь кинули свои силы в прорыв, но тут уже вмешались Гарпии. А за ними с флангов на тяжёлых, бронированных конях, в перерытых мною оврагах(уж извините, к этому я был не готов) увязла церковная кавалерия(наши союзники). Инквизиторы были вынуждены спешиться, другие, направляя лошадей в обход, искали место, через которое можно ворваться к врагу во фланги. Благодаря всё тем же многочисленным имперским магам, нужное местечко нашлось. Возведя переправу через ручей, при помощи заклинаний прокладывая дорогу сквозь лес и бурьян, инквизиторы ворвались на дорогу, шедшую от моей резиденции до Плато Сокола. Бойня началась страшная, обозы лишились защиты ангелов, что всем числом были задействованы в бою. На одного инквизитора-всадника приходилось пять-семь порубленных человече, большая часть из которых была растоптана и убита.
Итогом врыва инквизиции, стало огромное количество пленных, а так же полный разгром и окружение армии Горлеона, что была оттеснена на болота. Нет более ангелов, способных их защитить, как нет и богини, что ранее одним щелчком пальцев могла решить все их проблемы разом. Около семи сотен воинов и магов Горлеона, зажатых на болотах, спешно возвели оборонительные укрепления, готовились дать свой последний бой. Бой, который я попросил не начинать до того момента, когда я не закончу, отдохну. Мы будем набираться сил, в удобстве и комфорте, а они, с комарами и без пищи, пусть думают о своём поведении.
— Инквизицию переодеть в одеяния Горлеона, с ними пустить магов, Божественные Цветы, ещё Люси, чтоб не скучала, с собой захватите. Вместе с отступающими зайдите в город, рассредоточьтесь, а после… сделайте, что должны. — Говорю я Зуриэль, что до этого предлагала одними лишь силами гарпий захватить город, соглашается. Торопиться мы не будем, если они и хотят очередного боя, то пусть гарпиям хоть немного помогут с земли, а то как-то нечестно спихивать всё на их крылатые спины. Кстати, о крыльях…
Понимая, что пользоваться мирно спящей Аоррой как-то некрасиво, от отросших, длинных волос и до накачанных бедер, голодным взглядом оцениваю вернувшуюся ко мне Зуриэль.
— Я… — На щёчках её румянец. Засранка… она опять влезла в мою голову. Хотя, так то лучше, значит понимает, чего я сейчас хочу больше всего. — Я ментально передала Легиону все ваши пожелания, и теперь полностью в вашем распоряжении, господин. — Опускаясь на колени, Зуриэль закидывает длинные волосы себе за спину. Её смущение, граничащее с желанием, отзывается такой же как и у Аорры, пошлой, но при этом более сдержанной улыбкой.
Сильные пальцы небесной мечницы очень грубы и при этом осторожны. Они охватывают ствол под корешок, ощущая его вялость, направляют в сторону пухлых, сжавшихся уточкой губ. Моя умница, как я рад, что у меня такие понятливые подопечные. Отсос, такой, что через член едва душу мою не высосали, заставил ноги трястись и подкоситься. Повиснув на стене, как ранее стонала Аорра, так же несдержанно, опасаясь даже отпускать руки от стен, стонал я. Сильный язык Зуриэль в пол оборота охватывал член, а создаваемый её ртом вакуум сжимал в разы сильнее даже самой узкой женской щелки. Уж не знаю, когда она успела обзавестись такими навыками, но ощущалось это чертовски приятно.
— Потише… не так быстро. — Оказавшись в позиции просящего, ощущая, что готов кончить в тот же миг, когда у меня только встал.
— Господин. — Облизнув головку и отпустив мой член, с усмешкой и покорством ответила Зуриэль. Она издевалась надо мной. — Как прикажите поступить с Астаопой? Хотите, мы прикажем раздеть её, поставить на четыре кости и полностью отдать в ваши руки. Либо же, если сочтете нужным, передать тело её нашим мужчинам, чтобы те спустили пар, и…
