Изогнутое лезвие, обладающее волей, показало острый шип. Ашхара, наследие моей семьи, заклятье, что по силе слабо, в бою почти что бесполезно, но, подчас, когда гордые дроу на грани пленения — Ашхара незаменим.

«Ты не посмеешь, не сейчас…» — Впервые заговорил со мной демон, позволив наконец-то вздохнуть спокойно. Он боялся, не хотел умирать точно так же, как и я! Теперь, когда я знаю что мы умрём вмесите, лицо моё исказилось в улыбке. Грязная ты сука! Теперь я жажду смерти ещё сильнее. Твоё чревовещание значит, мои мысли, домыслы, предположения о захватчике — это не бред, они не беспочвенны, и я и вправду проиграла демону. Ещё раз взглянув на зависший в воздухе клинок Ашхара, отдаю приказ.

— Убей меня!

«НЕТ!» — Воскликнул внутри меня демон, когда лезвие, разрезая воздух, вонзилось в защитную ауру, проникнув через три заранее наложенных заклятия защиты, о которых я даже не знала. «Остановись, что ты делаешь⁈» — верещал демон, ещё сильнее подтверждая правильность моих деяний. Сегодня, мы умрём, вместе. Наследие Матвеемова будет жить, не со мной, так с теми, кто так же, как и я, ждал его возвращения.

Заря, Ветерок, будьте, сча… — Мощный удар в челюсть, тушит свет в глазах. Кажется, я куда-то лечу, падаю, бьюсь головой, позвоночником и бёдрами о что-то холодное, неприятное. Что это было… так сильно, быстро и больно… Я не успела…

То же время. Отряд Цветов.

Преодолев разрыв во времени, разрезав барьеры, как листы бумаги, Ветерок, быстрее, чем в мгновение ока, достигает застывшей с клинком у горла Аорры. Ашхара — лезвие души, он чувствовал приближение союзников, воспротивился приказу и дал голой, беззащитной хозяйке шанс. Редкое явление для столь жестокой магии, лишь подтверждавшей беспримерную верность хозяйке своим убеждениям. Ударом, наполненным ревностью и недовольством, кулаком, благословленным инквизитором, Ветерок отправляет дроу в полёт.

С любого другого живого существа от подобного удара слетела бы голова, а череп превратился в мясную кашу, но Аорра не просто «кто-то другой». Она — Древняя долгожительница, и подобным ударом её не убить. Смуглое, залитое чужой кровью тело, проворачивается в воздухе, раскручиваясь, сносит спиной колонну, ударяется о стену, оставляя в ней метровую вмятину, после чего сползает на холодный, залитый вином и кровью пол.

— Инквизитор! — Воскликнула Заря, хотя это и не требовалось. Безымянный страж церкви оказался там, где и должен, используя свои силы и способности верного друга Зуриэль. В момент попытки демона сбежать, он создал купол, ловушку, преграду, которая силой связала, а затем заточила телесного вора в стеклянной сфере. Запечатывание прошло так быстро, что даже Цветы не успели понять произошедшее.

— Какой плотный сгусток, может, это он и есть? — Глядя на стекляшку, тьма в которой выглядела темнее самой ночи, превращаясь в человека, говорит Зуриэль.

— Сомнений нет, это чувство, я не спутаю ни с каким другим. Раздор, враг рода морского, земного и небесного. — Подтверждает Безымянный инквизитор.

Заря подходит к бессознательной Аорре. Глядя на голые тела покойников, а так же на голое тело дроу, большие груди с этими чёткими, ровными сосками и упругим задом, которым Цветок так и не обзавелась, испытывает ревность, а с ней презрение. Все те низшие, убитые мужчины и женщины, что делала она, Импертарица, такая же голая среди них? Наверняка, не отвары пила. «Предательница, мерзкая, грязная шлюха…» Каблук Зари становится на лицо Аорры. Цветок разочарована, хочет давить дроу, чтобы позор, увиденный ею в этой комнате, не выбрался из этих пропитанных пороком стен. Что скажет знать, узнав о подобном, что скажет народ, что скажет ОН⁈ «Не позволю…»

— Стой. — Одернула Зарю за плечо Зуриэль.

— Она предала нашего хозяина, снашалась с этим… недостойными, грязными… демонопоклонническим сбродом. Я не позволю кому-то вроде неё вновь воссоединиться с…

— Ты заблуждаешься. Стань она кем-то вроде них, — кивнула в сторону трупов Зуриэль, — уже давно пала бы во власть Раздора. К тому же, Ашхара — гордое заклинание, и никогда бы не стало защищать недостойного. Если тебе и этого мало, вспомни, кому служишь. Думаешь, наш хозяин пожелал бы вреда своей возлюбленной? Уже забыла, как он делил любовь со смертной Мурркой, чья история, прошлая жизнь имела куда больше тёмных пятен.

— Она предала нас… — ударив ногой дроу по рёбрам, так, что Аорра, даже в бессознательном состоянии ощутила боль, прорычала Заря.

— Разве? Она ничем не лучше вас с Ветерком. То, что вы делали, так же порочно, как и то, в чём ты подозреваешь Аорру. Беспричинно, лишь потому что можешь, ты причиняешь ей вред, избиваешь нашего боевого товарища, не позволю. Ещё раз ударишь её, и хозяин узнает о твоих злодеяниях. — От последних слов Зуриэль Заря, полыхнув пламенем, обернулась, создав кнут из огня, угрожающе поглядела на ангела.

— Ты не посмеешь. — Произнесла Заря, после чего за спину её, поддерживая подругу, переместилась Ветерок.

— Ещё как посмею. — Из света создав клинок, вместе с инквизитором, приготовилась к бою Зуриэль.

Ситуация накалялась. Словесная перепалка, обвинения в бездействии, предательстве, недостаточной помощи Матвеему перетекали в подготовку к схватке не на жизнь, а на смерть. Убить конкурентку, завладеть всем, остаться одной с тем, кто ценнее собственной жизни и будущего всего мира. Безумие, в котором девушки находились, поработило их умы, затуманило рассудок, и всё благодаря Раздору, чья магия в этом помещении была скрыта во всём имеющемся интерьере, наполнявшем комнату. Ковры, картины, посуда, мебель, шелка — всё здесь пропиталось скверной, требовало Раздора и крови. Сам демон, находясь заточённым в сфере, с наслаждением наблюдал, ожидая исхода этой перепалки.

— Матвеем, — простонала с пола бессознательная Аорра, — я иду к тебе, Ашхара… я умираю и иду к тебе. — Уже решившись демона внутри, пережив экзорцизм и вновь создав клинок души, Аорра пытается себя добить. Лезвие почти вонзается в глотку, но стопа с небольшим, острым, пылающим пламенем каблучком прибивает лезвие к земле, расщепляет и превращает в пыль.

Лицо Зари искажается от недовольства, злости, сожаления, что не дала Аорре сделать желаемое. Но не после этих слов, не сейчас, когда она выглядит как беспомощный ребёнок… «Эта сука, она любит его, а хозяин её, я не могу заставить его грустить, вновь…» — Одернув ногу, Заря велит Ветерку заковать Аорру в воздушный кокон, связать по рукам, ногам, запечатать всё, включая воздух, которым будет дышать тёмная императрица.

— Матвеем непременно узнает о том, где и среди кого мы наши Аорру. — Закинув Дроу себе на плечо, говорит Заря. Зуриэль, выдохнув, с благодарностью преклоняет пред той голову.

— О большем и простить вас не могла, мудрая Заря. — Говорит падший ангел.

— Что с помещением? Темная сила, это место пропитано магией Раздора. — Говорит инквизитор. Старик, только-только подготовивший речь примирения, так же с облегчением вздохнул.

— Сжечь, дотла. — Повернувшись к порталу, говорит Заря.

— Но, возможно, эта комната спрятана где-то под имперским дворцом. — Говорит инквизитор.

— Значит, сожжём вместе с дворцом. — Оглянувшись, бушующим в глазах пламенем, наградила инквизитора Заря. От взора столь свирепого, даже старому воина стало не по себе. Рыжая бестия не шутила, она и впрямь была готова сжечь весь дворец.

Юг Империи. Святая роща.

Четвёртые сутки полыхал величайший и прекраснейший эльфийский город Эльамар. Колыбель семян, дом долгожителей, хранителей времени, традиций и знаний. Огромный, просторный город заполняли высокие, лиственные гиганты-деревья, чьи пустоты тысячами лет являлись домом для десятков тысяч длинноухих семей. Каждое дерево несло в себе историю, память о предках, являло собой гений архитектуры и инженерии, давая жильцам комфорт и безопасность, о которой и подумать не могли многие аристократы рода человече. Каждый древесный гигант — крепость, чтобы добраться до верха которой, требовалось преодолеть не одну тысячу ступеней. Именно поэтому войско Войны не пыталось выбивать забаррикадированные узкие двери, за которыми, наверху, могло стоять ещё до полусотни дверей. Они не врывались внутрь, не шли по крутым, открытым лестницам, огибавшим деревья, которые простреливались меткими Хранителями с других домов. Они избрали другую тактику, самую желанную для демона, носившего имя Смерть.