Это странно.

Нет, это ужасно.

Зачем было похищать трех богатых детей, если они не планировали требовать выкуп?

– Эйден что, сбился с пути? Поэтому он отсутствовал так долго?

Пожалуйста, скажи мне, что это так, пожалуйста.

– Я не знаю. – Он делает еще одну затяжку сигаретой. – Кинг не говорит о том времени, даже с нами.

– Как его нашли? – спрашиваю я.

– Джонатан нашел его. Я не знаю как, но он это сделал.

Я пристально наблюдаю за Коулом.

– Зачем ты мне это рассказываешь?

– Ты заслуживаешь знать, а Кинг никогда бы тебе не рассказал.

– Почему сейчас? Почему ты не сказал мне раньше?

Он улыбается, бросает сигарету на землю и давит ее ботинками.

– Потому что Кинг вынудил меня действовать, а мне не нравится, когда меня принуждают.

Что это значит? Это какая-то вражда между Коулом и Эйденом?

– Это не имеет к тебе никакого отношения, Эльза. Ты хорошая. – Стул скрежещет по деревянному полу, когда он встает. – Может быть, даже слишком хорошая для него.

Я наблюдаю за ним несколько секунд, не зная, что сказать. Я все еще беспомощно пытаюсь переварить то, что сейчас услышала.

Это подтверждается тем, на что намекал Леви. Он сказал, что Эйдена изменила не только смерть Алисии, было что-то еще.

Например, похищение.

Теперь все эти порезы и шрамы обрели полный смысл.

– Есть еще кое-что, о чем тебе нужно знать.

Моя голова резко вскидывается при звуке голоса Коула.

– Эйден скрывал свой…

Дверь черного хода с грохотом открывается.

Ксандер стоит там, наблюдая за нами прищуренными глазами.

– Что, черт возьми, ты натворил, Нэш?

– Нанес ответный удар.

– Тебе лучше быть готовым, когда он разобьет тебе лицо, – рычит Ксандер.

– Кинг меня не пугает, Найт. – Он проталкивается мимо него. – Больше ничего не пугает.

А затем широкими шагами входит в дом.

Ксандер неловко улыбается, но даже тогда на щеках появляются ямочки.

– Есть ли шанс, что ты забудешь все, что сейчас услышала?

Я качаю головой.

– Гребаный Нэш и его мстительная задница. – Он бормочет что-то про себя. – Я говорил Кингу не провоцировать эту маленькую сучку и его…

– Эй, Ксандер.

– Да?

– Ты можешь меня подвезти? Мне нужно кое-куда сходить.

– Наши встречи становятся все более частыми. – Я опускаюсь на диван в главном офисе Джонатана. – Это вторая за два дня. Почти рекорд.

Он расстегивает пиджак и садится напротив меня. Хрустальная шахматная доска лежит на кофейном столике между нами, словно свидетель предстоящей войны.

Офис Джонатана такой большой, что за огромными стеклянными окнами виден почти весь Лондон. Его кожаные диваны и письменный стол черны как смоль.

Я думал, что у него на лице будет торжествующее выражение после того трюка, который он выкинул в доме Эльзы этим утром, но он, похоже, больше расчетлив, чем доволен.

А это значит, что он еще не закончил.

Его голова придумывает другой план, и на этот раз он будет более жестоким.

Джонатан в двух словах: если он не побеждает, он разрушает все, чтобы получить то, что хочет.

И он хочет, чтобы Эльза была уничтожена.

Или, скорее, он хочет, чтобы имя ее семьи было стерто с лица земли.

– Ты держишь ее рядом. – Он хватает фигуру белого короля и вертит ее между пальцами.

– Я не удивлен, что ты наблюдал за мной. – Я опираюсь локтями на колени. – Но ты также наблюдал за Эльзой все это время?

Он прищуривает один глаз.

– За ней следят?

Эльза упоминала, что чувствует на себе чей-то взгляд. Это подтвердилось, когда я обнаружил, что она вот-вот упадет в обморок. Черный «Мерседес» следовал за нами почти всю дорогу до «Встречи». Он исчез только тогда, когда я перестроился на другую полосу.

Я был уверен, что это из-за помешательства Джонатана на контроле, но если это был не он, то кто, черт возьми, следил за ней?

– Ты сделал, что хотел. А теперь отвали.

Он смеется, звук выходит громкий и невеселый.

– Кем ты себя возомнил, чтобы говорить мне отвалить, Эйден? Я – причина твоего существования.

Я знал, что он это скажет.

Я зажимаю черного короля между пальцами.

– Тогда ты будешь против меня, Джонатан.

Ухмылка изгибает его губы.

– Я всегда выигрываю.

– Не в этот раз, Кинг.

Мне все равно, даже если я выйду из этой битвы мертвым, но я не позволю Джонатану забрать Эльзу.

Джонатан и я начинали на одной стороне. Он намеревался уничтожить все, что осталось от династии Стил, наследницей которой оказалась и Эльза.

Джонатан хотел ослабить и сломить ее эмоционально, чтобы она стала бесполезной, когда займет место во главе компании своего отца.

Если у нее будет слабый ум, Джонатан сможет надавить на нее и захватить империю Стил.

Что, по его мнению, является величайшей формой мести.

Итан забрал Алисию, а он заберет Эльзу и компанию.

Я понял все это слишком поздно.

Джонатан запустил эту игру десять лет назад.

Он никогда не рассказывал мне о ней. Он ни разу не притормозил, чтобы сказать мне, что она жива.

Вместо этого он держал ее опекунов при себе, предлагая им огромные возможности для работы в «Кинг Энтерпрайзес», и использовал их, чтобы присматривать за ней.

Затем, в нужный момент, он заставил одного из своих сотрудников порекомендовать Королевскую Элитную Школу тете Эльзы, точно зная, как сильно она хотела получить отличное образование для своей племянницы.

В тот день, когда я снова увидел ее, придя домой я понял, что Джонатан торжествующе улыбается. Он был счастлив, что его битва началась.

Он не спрашивал разрешения, когда приводил ее сюда. Он даже не подготовил меня.

Но Джонатан – это все, что связано с фактором неожиданности.

С противником легче справиться, когда он застигнут врасплох.

Ему очень нравится использовать эту тактику. В шахматах. В работе. В жизни. По сути, везде.

С того дня, как Эльза поступила в КЭШ, мы с Джонатаном играли на одной стороне доски.

До тех пор, пока я не прикоснулся к ней.

Попробовал ее на вкус.

И чертовски потерялся в ней.

В тот момент, когда я решил, что Эльза принадлежит мне и никому другому, она перестала быть пешкой на доске Джонатана.

Да, она была пешкой в моих руках. Да, у нее не было выбора, и она оказалась на моей стороне шахматной доски.

Но она не понимает, что быть моей пешкой гораздо, блять, лучше, чем быть пешкой Джонатана.

Я не хочу причинять ей боль – не в этом смысле.

Но Джонатан?

Джонатан поджег бы ее и смотрел, как она превращается в пепел.

Эльзе повезло.

Ей чертовски повезло, что она проникла мне под кожу и стала неотъемлемой частью моего существа.

Если бы я не знал ее, я бы даже подумал, что она специально подсадила меня на крючок, чтобы спасти себя.

– У тебя есть еще один шанс передумать. – Джонатан приподнимает бровь. – Воспользуйся им.

Он не дает второго шанса, так что тот факт, что он старается изо всех сил, говорит о многом.

Не то чтобы это имело значение.

Я уже выбрал свою сторону.

И это не он.

Я ставлю своего короля во главе доски.

– Игра начинается с двух королей, Джонатан.

Он бьет мою королеву своим королем.

– Но заканчивается только одним.

Я встаю, но не раньше, чем поправляю свою королеву. Он не будет унижать ее.

Не в мою смену.

Мой телефон звонит.

НАЙТ: Нэш рассказал Эльзе о похищении. Она попросила меня отвезти ее к психоаналитику. Я в комнате ожидания.

Я крепче сжимаю телефон.

Гребаный Нэш.

Я выбью из него все дерьмо.

Я выбираю номер Куинс и печатаю.

ЭЙДЕН: Нэш трахнул Йоханссон из легкоатлетической команды.

Ответ приходит незамедлительно.

КУИНС: Какого черта?

ЭЙДЕН: Я подумал, тебе следует знать.