Я взглянула на его аккуратно уложенные светлые волосы, на добрые глаза, подумав, что если и верно утверждение, что за божьей помазанницей стоит хранитель, то он сейчас прям передо мной.

— Выслуживаешься, — моя насмешка развеселила Тео, — мало тебе трех жалований?

— За всю ту работу, что на меня взвалило Ваше императорское Величество, мне уже титул герцога положен.

— Женишься — будет тебе титул. Сколько Ракель еще в девках ходить?

— Вообще-то я сделал предложение, но получил отказ, так как Ракель придется покинуть дворец после свадьбы, а она желает оставаться подле тебя.

— Я слышу осуждение в голосе?

— Как бы я посмел, — мужчина поднял руки в сдающемся жесте, — и не нужен мне титул герцога, без того работы столько, что скоро забуду, как небо выглядит.

Теодор, естественно, страдал от излишнего доверия императора к нему, хоть за свои мучения и был щедро вознагражден. Ему было уже 37 лет, но он не женился даже при том, что от недостатка любовниц никогда не страдал, ведь большую часть времени проводил за работой. Если я все же собираюсь уйти вслед за мужем как только разберусь с делами, то стоило бы его отблагодарить за годы стараний.

— Я позволю остаться Ракель при дворце, так что планируйте свадьбу к празднику рождения Морин. Обручитесь в столичном храме под императорским знаменем.

Подобные церемонии были редкими и обычно проводились лишь для членов трех благословленных семей, ведь свадьба под императорским знаменем значит, что этот союз одобрен потомками самой Богини.

— Анна, так нельзя! Под знаменем еще и в праздник, такого не было раньше!

— Как и женщины на правящей позиции, — я хмыкнула, — не пора ли этой империи начать двигаться? Сколько еще нам нужно цепляться за устаревшие мысли?

Большой театр находился на центральной площади, соседствуя с судом и музеем. В большом светлом помещении холла меня с рыцарем встретили распевающиеся актрисы, голоса которых отражались от сводов и заполняли собой все пространство. На мгновение я так заворожилась подготовкой девушек к вечернему представлению, что остановилась на зеленой ковровой дорожке, смотря на расписанный потолок, где маленькие девочки рассыпали по небу звезды, а мальчики складывали их в знакомые мне созвездия.

— Нам нужно идти, Ваше Величество, — напомнил мне сопровождающий, поправляя свой капюшон.

— Верно.

Из желания скрыть личности, мы оба были укрыты плащами. Наш путь из светлого свободного холла лежал в крохотную комнату возле гримерки, где сидел седовласый старец, такой, каким изображают мудрого мага в старинных сказках. Его безоконную комнату освещали лишь пара свечей, а сам хозяин помещения читал что-то через лупу.

— Зачем пожаловали? — голос старика соответствовал его дряхлому виду.

— Я хочу купить у тебя артефакт для преображения, — произнесла я, сильнее опуская капюшон, — мне нужно скрывать свою внешность примерно 6 месяцев.

— Преступница?

— Хуже.

Гример театра наконец повернулся ко мне, отвлекшись от какого-то списка в своих руках, и я заметила, что он слеп на один глаз.

— И зачем мне помогать тебе, если ты даже хуже преступника?

— А тебя не о просьбе просят, а предлагают продать твой товар. Да и скажи я, что не от правосудия бегу, то ты бы мне поверил?

Рыцарь за моим плечом был напряжен. Он с опаской наблюдал, как старец встал и захромал по маленькой комнатке к сундучку, открыв который, продемонстрировал невероятное количество кристаллов на веревочках.

— Кем хочешь быть? Могу мужчиной обратить и старухой, могу дать другой голос и цвет кожи.

— Достаточно изменить цвет волос и глаз.

Худая рука протянула мне подвеску из мутного белого камня на кожаном ремешке.

— И как мне угадать, что менять, коли я тебя не вижу?

— Если увидишь, то тебе придется умереть после моего ухода, — я приняла артефакт, — хочу быть блондинкой с голубыми глазами.

Рядом с нами появился Аним, который с радостным писком поглотил камешек и уже через мгновение вернул его мне на руку. Поразительно, никогда не видела, чтобы наделение даром происходило так быстро.

— Сколько мы должны тебе? — спросил рыцарь.

— За полгода выйдет 100 золотых.

Мы с моим сопровождающим переглянулись. Я планировала отдать в 10 раз больше и думала, что придется постоянно возвращаться в театр для обновления дара в кристалле.

— Точно хватит на полгода? — уточнила я.

— Коли не помру, то хватит.

— Это обнадеживает, — хмыкнула я, — накину тебе еще 30 золотых. Питайся лучше и живи долго. А теперь отвернись, я хочу проверить, что все работает.

В зеркале едва ли можно было разглядеть что-то из-за мрачности помещения, так что я несколько разочаровалась прибыв во дворец и примерив артефакт еще раз. Кудри выпрямились, рыжина обратилась светлым золотом, синие глаза стали голубыми, и все это сделало мое лицо еще более детским. Хоть я злилась на то, что не додумалась попросить старика сделать меня старше, нужно было признать, что с такой внешностью я больше соответствовала выбранной роли для прикрытия.

Собранный багаж, кареты и мельтешащие слуги. Большие проводы 3-х из 4-х членов императорской семьи на летнее время встревожили весь дворец поголовно. Я впервые за долгое время надела платье, так как на юге сурми не пользовался популярностью и слишком сильно выделял бы меня.

— Я положил вам достаточно артефактов, чтобы вы могли связываться со мной каждый день, — бубнил над ухом Тео.

— Я в любом случае буду часто возвращаться во дворец. Мне нельзя на совсем оставлять дела, да и будет много мероприятий в ближайшее время.

Как бы не хотелось, но забрасывать светскую жизнь было крайней степенью глупости. Приемы служили доказательством благополучия правящей династии, стабильности империи и хорошего финансового положения, а также рычагом влияния на общество через мое личное отношение к самым мелким на первый взгляд проблемам. К тому же, даже за пределами дворца у меня были товарищи, которых я была не прочь увидеть.

— Связывайтесь каждый вечер со мной, — настаивал камергер, — если вам нечего будет поведать, то будете слушать мои жалобы.

— Еще чего не хватало, — я нахмурилась.

— Не хватало видимо мне, раз вы еще и принцессу мне на шею повесили! — сквозь зубы прошептал он.

— Тебе просто нужно нагрузить ее работой, дабы не расслаблялась. Пусть помогает тебе, а станет отлынивать, то я заставлю ее забыть о роле главы рода.

Ракель подошла к нам после прощания с моими детьми. Ее светло-русые волосы по обыкновению были собраны в толстую косу, а на шее красовалась синяя лента с отличительным знаком управляющей дворцовой прислугой.

— Оставляю на тебя заботы о доме, — я улыбнулась ей, — приглядывай за принцессой. Проследи, чтобы она не питалась одними десертами в мое отсутствие.

— Конечно, Ваше Величество. Вы тоже заботьтесь о своем здоровье, ведь вы главная драгоценность нашей империи.

Каждое лето все дети минимум на месяц покидали пределы столицы и каждый раз прощения сжимали мое сердце. Мне хотелось вцепиться в плечи детей и прокричать, что никуда я их не отпущу, что они останутся в том месте, где ничего им не угрожает и я всегда могу увидеть их… Но в этот раз мне не терпелось убежать из дома, в котором умер мой муж.

Долгие объятья и обещания оставаться здоровыми, вернуться с новыми успехами, напутствия и пожелания. Я подарила своим сыновьям поцелуи в обе щеки и с легкой грустью смотрела, как кареты направляются к вратам для перемещения.

— На тебя мои самые большие надежды, — мои руки сжимали ладонь дочери, — от тебя я всегда требовала большего, но лишь потому, что знаю, что ты сможешь этого достичь.

Все что угодно могла даровать своей единственной принцессе императрица, но мне так же требовалось защитить ее от чужого влияния. Я смогу дать ей желанный титул лишь при понимании, что она справится с грузом ответственности и пренебрежения, которые падут на ее плечи.