— И что же, вы вернетесь в столицу?

— Как и ты. Разве не рад? Не надоели еще эти разъезды и жизнь в постоялых дворах?

— Должно ли вас волновать мое состояние? Я вот только о вас и беспокоюсь, — он отвел взгляд к окну, — после казни вы словно вернулись ко времени после смерти императора: вскакиваете по ночам, руки трясутся, вы стали часто икать и теряться в своих мыслях.

Я все это знала. Кошмары вновь мучали меня каждую ночь, возвращая к похоронам мужа. Как-то раз я даже уснула на коленях Арки, пока она учила пару деревенских девчонок плести косы на моих белых волосах. Тогда я вскочила в слезах, не понимая своего местонахождения и задыхаясь.

— Эй, что случилось? — удивилась мадам, хватая мое лицо своими теплыми ладонями. — Ну же, посмотри вокруг, все хорошо.

— Мадам, у меня муж умер, — сорвалось с моих губ.

— Знаю, дорогая.

Я почувствовала себя дочерью, позволив слезам пролиться на плечо женщины, подарившей мне это ощущение. Сквозь слезы, в мягких объятьях, мои глаза смотрели на белые волосы в аккуратной косе. Это не правда. Мое имя не Анна и я не вдова мелкого дворянина, но мне тоже больно. Хотелось бы мне быть честной.

Был лишь один вопрос, который я хотела задать гадалке: когда я умру? С каждым днем терпеть становилось все сложнее. Так страшно было оставаться в тишине, ведь в моей голове тихо не становилось. Я просто хотела отдохнуть.

Город на горячей реке славился как место рождения трех известных столичных композиторов современности и двух именитых художниц прошлого, за что получил звание города талантов. Люди шептались, что все эти успехи обусловлены предсказанием местного рода гадалок, настолько могущественных, что они смогли столетиями укрываться от гнета империи.

Здесь же протекала река, не застывавшая полностью даже в самые суровые морозы. Спокойное течение, зажатое меж застроенных домами берегов, прозрачную воду которого рассекали тени от множества мостов, соединявших город по разные стороны от речной глади. На ивах было много птиц, но они не пели, а лишь изредка что-то гаркали и хлопали крыльями, когда холодный воздух беспокоил ветви деревьев.

— Надолго ли мы здесь? — в очередной раз поинтересовался рыцарь перед постоялым двором, а я привычно пожала плечами.

— Мы здесь лишь из-за предсказательницы, так что сразу после встречи с ней я намерена отправиться к графу и вернуться во дворец. Начинается сезон отчетов и подготовки к зиме, так что будет необходимо мое присутствие в столице.

Карлайл договаривался о жилье, а я смотрела на людей, кутавшихся в плащи и шали. Холода приближались и мне казалось, что лето я просто проморгала. Тревожные мысли о недостаточно плодотворной встрече с императрицей Лорентайн беспокоили, да и к прочему нарастало ощущение приближающейся беды, причиной которой мог стать и конфликт на западной границе и что-то другое, неожиданное, и я даже не знала, что лучше.

— Госпожа? — мой сопровождающий приблизился к скамейке, возле которой я застыла. — Все хорошо?

— Давай сходим в храм. Хочу помолиться о здоровье детей, а если повезет, то там сможем встретить кого-то, кто поможет найти гадалку.

Оказалось, что цель нашей поездки располагалась прямо рядом с местом молитв, а у порога ее дома стояла небольшая очередь из разномастных людей. К счастью, у гадалки была помощница, предупредившая о том, что наш черед подойдет лишь к закату, так что без зазрения совести мы ушли на прогулку по городу, двигаясь у речной глади вверх по течению. Остановившись на одном из узких мостиков, мы с Карлайлом стали свидетелями диалога двух рыбаков, вывешивавших улов для сушки.

— Целая деревня сгорела? Какой кошмар…

— Говорю тебе, это Плутарх, Плутарх сжег ее, разграбив и перебив всех! — мужчина с седой бородой явно был пьян.

— И что же, он теперь гуляет по империи? — второй собеседник был явно моложе, хоть и лысоват.

— Да как такое возможно, его явно убили! Императрица бы не допустила подобного…

— Ну что ты мелишь опять? — буквально из неоткуда появилась тучная женщина с корзиной речных мидий. — Она просто баба, ну что она решать может! Явно за нее сенат все приказы отдает.

— Дура, услышит еще кто, — буркнул старик, — сама дочь Богини наш покой бережет, а ты так ее ругаешь.

— Бережет, как же! Своего сына она бережет, явно же, а наши сыновья, кто о них думать будет? Кто Плутарха убил, твоя императрица? Наши дети! А сколько ж из них погибло и не расскажут, — я начала икать, — императрица под юбку кронпринца упрятала, чтоб тот свои ручки не запачкал, а нам только и остается…

— Госпожа, — рыцарь схватил меня за локоть.

Икота была такой силы, что у меня заболели плечи. Я чувствовала, как становится свободным платье из-за втягивающегося резкими прыжками живота, как органы бьются друг о друга и как мои легкие подпрыгивают к самому горлу. Попытки задержать дыхание заканчивались лишь выплюнутым воздухом от очередного толчка.

Карлайл дал мне кожаный мешок с водой, глядя с тревогой на мое дергающееся тело, делая ситуацию еще более жалкой. Мне было отвратительно от себя и своей слабости.

— Еще немного. Через неделю мы будем во дворце и все наладится.

Даже я не знала, кому были обращены мои же слова.

В домике гадалки Милы было темно из-за затянутого черными тучами неба в маленьких окнах. Казалось, что в помещении холоднее, чем на улице, но девушка настояла на том, что призывать Анима во время гадания нельзя, так что я грела руки артефактом.

— Что вы хотели бы узнать?

Хоть в пути мне и казалось, что разум мой тревожил лишь один вопрос, но на деле все было сложнее. Я боялась войны на западе, реакции стран на востоке из-за вторжения Таафеит во владения павшего герцога, возможного участия в конфликте на море, меня пугало участие храма в несостоявшемся восстании.

— Что стоит ожидать в ближайшем будущем?

Мила была пухлой дамой чуть младше меня, улыбчивой и тихой. Она казалось уставшей или измученной простудой. Используемая ею колода для гаданий показалась мне изначально слишком крупной для игровой, сияла яркими картинками милых сюжетов, пугающих существ и людей в причудливых одеждах. Было уже поздно, усталость брала надо мной верх, а сквозняк раскачивал пламя свечи. Пухлые руки раскладывали карты по столу, но разглядеть их было сложно в свете единственной настольной тусклой лампы, так как большая часть комнаты оставалась во мгле.

— Леди, я вижу, что будущее вас поджидает тревожное, события будут пугающими, но бояться вам нечего, судьба бережет вас, — тонкий голосок девушки был успокаивающим, а руки продолжали выкладывать карты, — не отрекайтесь от своих замыслов и верьте только в благополучный исход, ведь прочий невозможен для… Императрицы?

Ее карие глаза смотрели на меня с удивлением, да и мои ответили ей тем же. Гадалку хвалили в поселении, но узнать, что я императрица… Вдруг дрожь прошлась по моей спине, а ноги напряглись, словно без ведома моего готовы были сорваться с места. Все мое нутро словно превратилось в комок спутанных ниток.

Я посмотрела на карту, которую девушка собиралась вытянуть из колоды, но из окружавшей нас темноты вытянулась черная рука, мягко коснувшаяся тыльной стороны ладони гадалки. Я не дышала, а она смотрела куда-то, откуда появился названный гость, который мне показываться не посчитал нужным.

— Видимо, большего я вам сказать не смогу… Ваше Величество.

Это сон? Что это за молчаливая и едва уловимая тень?

— Что происходит? — был ли мой голос шепотом или я и вовсе молчала.

— Прошу вас, не пугайтесь. Как и сказала, преодолев предстоящие испытания, вы обретете покой. Это произойдет скоро, в ближайшие 3 месяца, и судьбой уже предначертан ваш успех.

— О чем конкретно ты говоришь? Что произойдет? Это связано с судьбой империи? С моей дочерью или сыновьями?

Я была готова вскочить с места получив ответ. Мои глаза смотрели лишь на гадалку, боясь заметить хоть что-то еще.