Хотя, с моей стороны слово «болтается» слишком лестно сказано. Болтаются там только яйца. Уже не стала уведомлять её, что пипка её сынка чуть больше моего мизинца. Хотя, может она и сама об этом прекрасно знает.

— Боже, он же у меня такой миленький и красивенький! Боже мой! Анюта! — я вдруг стала не мразью. — Что же делать?

— Развяжите меня! — повторяюсь. — Что-нибудь придумаю!

Ярослав

Жопой чуял неладное! Беда у Ветра. Пропала его девка — Ольга, которую он взял себе у Жирова. Всё хорошо ведь было у них. Знаю. Потому что сам проверял. Он утверждал, что не обижал её, и мы все ему верили. Бабу обидеть он и правда не способен. Тогда почему сбежала? И сбежала ли? Денис был просто убит горем, потому что лучшие ищейки его клана не смогли разыскать её. Она как сквозь землю провалилась. Пропала, когда он был в городе, а остальные на охоте. Будто подстава какая, ей-Богу! Всё настолько рассчитано и просчитано, что самая первая мысль — сама. А я и представлять себе не хочу, чтобы было со мной или Киром, случись подобное с нами. А ведь Ветер не признал в ней свою пару, девка могла и обидеться на жизнь без перспектив. Но зная Дэна, ведет он себя с ней так, будто она и есть его самая настоящая истинная. В душу к нему запала эта Ольга. Он сам говорил. Да я и видел, как он смотрит на неё. Как мы с Киром на свою Ванильку. Ветер даже хотел обряд Истинности провести через благословение предков. Но его шаманка не дала добро, потому что данное таинство только для настоящих пар, котррую признал зверь. Денис звонил мне, спрашивал, можно ли, чтобы Айва его провела. А Айва слегла тогда. Ритка могла бы, но опять же, нужно связываться с предками рода. А это для шамана, не имеющего к клану отношения — травмоопасно, предки могут разозлиться на зов чужих, так говорят. А ставить Риту под замес батя не разрешит. Просто, даже если Ольга сама ушла, всё равно в голове не укладывается, как она могла просто взять и исчезнуть? Бесследно? Или всё же сбежать?

Надеялся с братом уладить проблему Ветра и успеть к вечеру к нашей сладкой девочке. Почувствовать её запах и зарыться к ней в тёплую постельку, ну и заняться с ней любовью до самого утра. Мне так нравится чувствовать её! Ощущать, когда моё тело сливается с её душой. От этого единения такой заряд энергии происходит, что не описать словами! За старшего в поселении хотели оставить отца, но тот сказал, что поедет вместе с нами, а спорить с ним бесполезно. Если втемяшил себе что в голову, пиши — пропало. Мертвого достанет. Пришлось попросить Саню проследить за поселком. Он парень-то неплохой, ответственный. Только вот мы все не учли всего лишь один факт — что он слюни пускает по Ирке, которая веревки вьёт из него. Не натворил бы чего.

До позднего вечера носом землю рыли по территории Ветрова, стараясь найти его Ольгу. Ничего, блядь!

Мы разделились группами. Отец взял главенство над одной, и те растянули поиски по периметру вдоль южной стороны поселения. Мы взяли на себя север и восток.

— Яр! — обернувшись из звериного облика, Кир окрикнул меня, почуяв, что я недалеко. Я подбежал к нему и принял человеческий вид, вслушиваясь в каждое слово брата. Он хорошая ищейка. Нюх у него отменный, даже лучше моего. Его предки благословили в этой сфере, ей-Богу. Мне нравится это, потому что горд им. Он не рубит сплеча, а всё тщательно анализирует. У него все запахи по полочкам раскладываются, не то, что у нас — каша полная. И он явно что-то нарыл. Я ему доверяю больше всех. Впрочем, как и Ветер, иначе не позвал бы. К нам тут же подбежал Денис со своими ребятами, тоже оборачиваясь в человеческий облик. — Я не чувствую её запаха…

— Как и мы все! — перебивает его Дэн, принюхиваясь.

— Я в курсе! — рявкает Кирилл, грозно глядя на друга, бесясь, что ему не дают договорить. Ему тоже не терпелось домой. Я чувствовал его желание прижать к себе нашу Анюту, зарыться носом в её густые светлые волосы и никогда не отпускать, потому что сам ощущал всё это. Но долг и честь перед друзьями не могли затмить звериную сущность. — О чём и говорю! Это и странно! Он обрывается в ста двадцати метрах отсюда в самом начале лесополосы. Посторонних запахов не ощущаю…

— Как и мы! — снова повторяется Ветров.

— Ветер, уймись уже! Дай договорить Киру! — встрял Дымов, хлопая того по плечу. Димон знает, что брат лучший в этом деле. Бедный Денис опустил голову, не в силах сдержать свои эмоции. Сердце сжималось от боли, тоски и чего-то нехорошего, глядя на давнего друга, медленно сходящего с ума. Может, его зверь просто не учуял истинность, но как-то ощущает её? Неспроста Дэн сам не свой из-за её потери! Он бы не стал так убиваться с горя по обычной любовнице. Тем более, самой простой человечке. Не слышал о таком, но думаю, что вполне такое возможно. Но…

— Короче, я почувствовал что-то, — шепчет брат, косясь в сторону кустов, — что-то химическое. Это выветрилось уже в воздухе, но осталось на листьях. Вон там, — произносит Кир, незаметно кивая слева от себя. Туда, где стоял один из ищеек Ветрова. Один из лучших его нюхачей. И не заметить такое он бы точно не смог, если только…

— Блядь! — шиплю в ответ.

Этот хрен явно слышал нас или уже догадывался, что он под подозрением. Короче, он стоял в медвежьей форме и неистово рвал траву в том самом месте, про которое говорил Кир, пытаясь замести следы. Никто не позавидовал этому несчастному. Ветер, не помня себя, обернулся налету, нагнал его и вырвал глотку у бедолаги, оглушительно взревев на весь лес.

— Зря ты так, друг! — погладил по холке Ветрова Дым, когда Ветер вернулся к нам. — Можно было допросить его и всё разузнать.

— И так всё ясно! Это ёбаный Жир! Чтоб его, хуесос недоделанный! — взревел Денис, оборачиваясь обратно, тяжело дыша, вытирая чужую кровь с губ. Он явно плохо контролировал себя. Его зверь был на взводе, будто и правда свою пару потерял.

— Слушай, Дэн, — пытаюсь уже я выяснить кое-что, — почему ты так и не признал свою Ольгу истинной? — спрашиваю я, почему-то начиная догадываться о нечистых делах в его племени.

— Я… Я не знаю! Не признал мой зверь её, и всё! — отвечает он, хватаясь за голову, чуть не воя, как это делают волки.

— А почему тогда ведёшь себя, будто она твоя пара? — не унимаюсь я.

— Да не знаю я! Не могу… не могу без неё! — отвечает он, присев на траву. — Она моя! Люблю мою Оленьку… Помогите найти, прошу!

— Тебе ничего не приносили в последнее время? Не пьёшь ничего? Отвары там какие? Амулеты? Вещи? — спрашивает Кир, поддержав меня. Дочь его шаманки и Ирка наша — лучшие подружки. Это уже настораживает.

— Пью. Мне снадобье духа Рейна приносит от Ирмы, шаманки нашей, каждое утро, — напрягается Дэн. — Ничего необычного, всё, как и десять лет назад, с тех пор как я стал Альфой. Ничего, блядь, кроме немного изменившегося вкуса. Сладковатого такого… — отвечает он, поднимая голову, начиная догадываться, к чему мы клоним. — И это почти как недели две. Она и Ольгу поит чем-то для того, чтобы укрепить её дух и силу. Но это же Ирма делает, она шаманка клана. Она не навредит своему Альфе, не сможет!

— А не та ли это Ирма, мать той самой Рейны, которую ты трахал лет семь до того, как привел Ольгу в свой клан? — спрашиваю я, сжимая зубы.

— Шлюхи ебаные! — гаркает он, снова оборачиваясь в медведя. Его было не остановить. Он нёсся до своего поселения, как ненормальный, настигнув дом Ирмы, где она и жила со своей туповатой ревнивой дочерью, за считанные секунды.

— Стоит, наверное, догнать и остановить его, а то и их разорвёт в клочья! Предки будут недовольны, что шаманку клана порешили, — предполагает Дым. — Или подождём немного? Постоим ещё пару минут рядышком голышом и потрясём своими яйцами друг перед другом?

Я захожусь смехом вместе с Киром и оборачиваюсь в медведя. Не стоит доводить дело до убийства второго лица поселения, но стоит хорошенько попугать этих обнаглевших дамочек, чтобы навалили пару куч от страха. Гнев Альфы ни с чем не сравнить. Да, пусть у Ветра и нет той силы, что есть у нас, но он и без неё тут всех держит в ежовых рукавицах. Он одним взглядом своих необычных зеленых глаз может испепелить любого.