— Ничья! — недовольно цедит Ярослав, или как там его. — Я же сказал, у неё уже есть самец.

— Жир что ли? — хмыкает мужик с квадратной челюстью, глядя на пыхтящего рядом с нами Аркадича. — Не чую его на ней. Разве что совсем немного, поверхностно, будто просто щупал её.

— И не щупал он меня вовсе! Мы подрались немного в кафе! — встреваю я в разговор, который напрямую касается моей скромной персоны.

— Что-о? — взревел Яр, что даже у меня колени подкосились. — Он тебя ударил? — вопрос, направленный на меня. Я молчу, инстинктивно облизав лопнувшую губу от удара пощечины. Все мужчины не сводят с меня своего любопытного взгляда, и моя губа с капелькой запекшейся крови на ней говорит сама за себя. Ярослав утробно зарычал, требуя ответа. А что мне ответить? Врать я не люблю, да и крысятничать тоже. Лучше красноречиво промолчу, чуть потупив взор.

После этого даже Дым насупился на бедного Борьку и стал рычать в унисон со своим другом. Рычать, мать их! Как самый настоящий зверь!

— Димон, потише! Ты пугаешь её! — произносит невесть откуда взявшийся точно такой же парень, как и мой Ярослав. В смысле, не мой! Просто парень. Яр. И он вовсе не мой! Абсолютно такой же внешности, как и Ярослав в общем-то. Как две капли воды. Только одежда на нём другая: светлая футболка с известным лейблом на левой груди, которая уже была испорчена алыми капельками крови. Близнецы. Сексуальные, сногсшибательные красавцы-близнецы. Ай, блин! Этот — как зеркальное отражение Ярослава. Даже тату такое же, только идёт по другой руке. Я уже готова взвыть, честное слово! — Яр, всё в порядке?

— Да, — недовольно щурит глаза Ярослав. — На неё заявляют права.

— Чернов, не пыжься так, она моя! Даже есть подписанные ею бумаги об этом! — открывает свой рот Аркадич, обращаясь к вновь прибывшему. — Покажу, если надо!

— Правда? — спрашивает у меня тот другой. Как же там их называл Бориска? Раз того, что меня придерживает за талию, и ладонь которого обдает жаром моё тело — Ярослав, значит, этот, что стоит напротив — Кирилл, кажется. Да, точно, Кир! Так говорил и этот черноглазый Дым. А я тушуюсь, не зная, что ответить. Я действительно подписала что-то, что подсунул мне Макс.

— Я… Я не знала, что подписываю! Правда! Меня ввели в заблуждение! И, клянусь, завтра тот козлина будет ходить в евнухах! — гневно шиплю я, вспоминая своего благоверного.

— Плевать! — встревает Борис. — Бумаги подписаны! Всё законно! Анна моя! Отведите её в дом! — приказывает он.

— В смысле, законно! А я разве была чей-то собственностью, чтобы переходить в твою? — спрашиваю я у Аркадича.

— Ты сама согласилась, сладенькая, быть со мной до тех пор, пока я не посчитаю долг твоего мужа полностью уплаченным, — гаденько улыбается этот противный хер, протягивая ко мне свои ручонки. Я шугаюсь назад от его действий, прижимаясь спиной к Яру. Тот снова начинает рычать.

— Ты говоришь, что она — твоя, — начинает говорить тот, что с квадратной челюстью, а Борис кивает головой, соглашаясь, — по каким законам ты её считаешь присвоенной?

— По человеческим! — отвечает Аркадич. — Она добровольно подписала все бумаги.

— Тогда подотри ими себе свою вонючую жопу, Жир! Нет такого закона у людей, чтобы ты мог считать её своей собственностью! — хмыкает Дым.

— Тогда… Тогда… — начинает быстро мыслить он, бегая своими мышиными глазками по мне и окружавших его огромных великанов. Именно так эти ребята и выглядели по сравнению со мной и Борисом.

— Тогда, пошёл ты на хер, любезный! — обрывает его Кир. — По нашим законам — она тоже ничья, пока не меченная никем! Значит, может быть свободна.

— Всё равно она будет моей! Сегодня же я её помечу, когда буду иметь! — произносит Аркадич, а меня аж затрясло после этих слов. Вижу, как Кирилл сжимает свои ладони в кулаки.

— Ты чо, блядь, совсем охуел? Бессмертный, что ли? — рычит на него Яр. Гнев его слов, словно ураган, проносится прямо надо мной.

— А что я такого сказал? По нашим законам, я имею право пометить свою пару! Она ею и будет! Я выбрал её! — не сдаётся обнаглевший Боря.

— Послушайте! — не выдерживаю я. — Какую такую пару? Что здесь происходит? Извините, но меня лично никто ни о чем не хочет спросить? Вообще-то я замужем! Пусть этот тупой козёл просто ничтожество, но все же, я несвободна!

— Вообще-то, нет! — неожиданно гогочет Аркадич. — Ты подписала документы о разводе, сладенькая. Имущественных претензий и детей у вас нет, ты свободна! Ну, почти. Ты — моя, дорогуша!

— Дорогуша — у тебя в штанах, придурок! — из меня просто прёт. — Пошел ты на хер, козлина! — рычу я, тыкая в Аркадича своим пальчиком, разворачиваясь на пятках и направляясь туда, откуда прибежала. Блядь, детский сад какой-то, ей-Богу! Видимо, я почувствовала себя в безопасности из-за окружающих меня мужчин, которые утверждали, что я свободна.

— Э-э-э, постой-ка, сладенькая! Ты теперь моя, и мне насрать, что это противоречит каким-то там законам! Я сделаю тебя своей сегодня же! И ни один Альфа не сможет тебя взять себе! Зато будут ко мне приходить и любоваться, истекая слюнями! — останавливает меня Борис Аркадьевич. — И, возможно, за большое вознаграждение я разрешу им тебя поиметь.

— Что-о-о? — я просто в нелепой, комичной ситуации, честное слово. То меня никто не хотел все эти годы, а теперь не могут поделить. — Пошёл ты! — рычу я, отпихивая неприятного мужчинку подальше от себя.

— Что слышала! Слишком ты лакомый кусочек для всех. Твой запах сводит с ума даже меня, клянусь! Если бы не знал, что все Омеги исчезли, мог бы поклясться, что ты одна из них! Но ты моя! Хочешь ты этого или нет, будешь со мной! — цедит он, перехватывая мои руки сзади. Для полного человека он кажется слишком прытким, ловким и сильным, что странно. — Не с тем связалась, моя строптивая львица! Мне нравится таких укрощать.

Кирилл

«Что, блядь?» — орёт зверь у меня внутри.

— Повтори-ка! — уже вслух рычу я на Жира, медленной, угрожающей походкой двигаясь к нему. — Что ты сейчас сказал?

Тот затрясся от моего вида, как осиновый лист, скукожился весь и завонял ещё больше. Ссыт, гнида!

Не верю, сука, своим ушам! А у меня от адреналина уже волосы дыбом встали, и кости затрещали. Готов перекинуться, еле сдерживаю себя. Какого хуя?! У меня сразу всплыли слова нашей Айвы на моём посвящении: «Предки говорят, что истинная львица будет предназначена тебе самой судьбой!». Львица, ебать ту Люсю! Совсем ебанько. Тогда сразу понял, что бабка обкурилась, однозначно. Истинных пар не существовало уже давно. А эта ещё и про львицу гонит. Где наш вид, где её?! Не водятся в наших краях такие оборотни. И не совместимы мы будем. Мы — медведи! Никто, кроме самки нашего вида, не подходит нам. Яру тигрицу предсказала. Мы тогда долго ржали, как ебанутые, а вот брат позже всё же поверил в её слова и надолго ушёл в себя, отстранившись ото всего вокруг. Только недавно отошёл от этого наваждения и перестал надеяться, поняв, что слова ведьмы — полный бред. Только, вот, почему же теперь мне так не кажется? Почему зверь внутри брыкается, готовый свернуть шею любому за эту девушку, которую вижу впервые?

Честно говоря, был приятно удивлён, увидев её. Аж, сердце забилось чаще и громче, оглушая меня своим набатом. Словно колокольня долбилась мне в уши. Не только запах в ней сводил меня с ума. Светлые лучезарные глаза обволакивали и завораживали. Они не могли скрыть эмоций, что роились в её сознании. Розовые немного пухленькие губки сжаты в тонкую линию от недовольства, носик небольшой, длинноволосая блондиночка, фигурка охуенная, всё, как я люблю, в общем. Только эта лучше. Сочнее что ли? Милее? Приятнее взору, чем остальные? Просто невинный ангелок, твою мать, спустившийся на эту грешную землю. Девчонка совсем, а уже вляпалась в какое-то дерьмо. А вот ротик у неё развратный и пошлый, из которого рекой сыплется брань и ругательства — совсем не ангельский. Дерзкая, смелая. Люблю таких. Только вот, такие из человеческих женщин не встречались мне прежде. Даже наши самки не выдерживают нашей силы самца, давления Альф. Стоит им пойти против нашего решения, а нам только взглянуть них — сразу идёт повиновение с их стороны. Это всё на инстинктах, на рефлексах заложено. Мне нравятся страстные девушки в постели, чего греха таить, а эта… с этой было бы очень даже интересно, могу дать свою руку на отсечение, что я абсолютно прав! Она безумно будоражит меня и моего зверя! Кроткая, невинная снаружи, но буря и дьяволица внутри. Рычу. Блядь! Уставилась на меня, пугается моего рыка, который я не в силах контролировать. Не хочу, чтобы боялась меня. Хочу, чтобы просто хотела. До трясучки в ногах и жара в своей киске желала моего члена в себе. «Так, Кир, стопе! Остановись, пока не поздно!» — кричу своему зверю в голове, а он не слышит меня! Готов разорвать сраное обрюзгшее существо, что пытается предъявить на девку свои права.