Кирилл

— Завали! — рявкаю на Жира слишком громко, что моя крошка чуть не подпрыгивает на месте. Сжимаю её плечи, стараясь успокоить себя и её. — Борь, уймись уже! Давно пора понять, что не светит тебе процветания твоего нелегального бизнеса в этих краях! Займись чем-нибудь другим!

— Кир, так не пойдёт! — недовольно мотает он своей круглой облысевшей головой, макушка которой слишком ярко поблёскивает в лунном свете. Его тройной подбородок лежит на воротничке белой чуть испачканной рубашки, и кажется, что шеи у него нет вообще. В очередной раз удивляюсь, как он мог уродиться таким вот от одного из нас. Дело не только во внешнем виде. Он будто весь пропитан гнилью, злобой и завистью. Нет таких моральных уродов у оборотней. Мы все действуем на инстинктах, никогда не идём на поводу у тщеславия и других низменных человеческих потребностей. У Жирова одно из двух: либо гены по материнской линии преобладали над нашими, либо он единственный такой в своём роде. Новый вид оборотня, сука. Впервые, правда, такая мысль проскакивает в моей голове. — Я зря что ли столько пахал, чтобы заиметь всех этих баб?! Вон, даже ты себе выбрал одну. За бесплатно, между прочим! Эту, так и быть, отдаю тебе по старой дружбе. Остальных не отдам!

— Ты всё не угомонишься, Борис Аркадьевич? — хмыкает рядом со мной Дым. — Мы уже почти всех твоих дам отослали домой. Кстати, Ветер и я тоже выбрали себе девушек. Мы забираем их себе, Борь! — проговаривает Димон, слишком сильно сжимая плечо Аркадича, что тот чуть поскуливает и приседает ему в ноги.

— Хватит, Дым, прекра-ати-и! — снова стонет Борька. Блядь, хуже бабы, ей-Богу! Ну невозможно больше слушать его вопли и пустой пиздёжь.

— Борис Аркадьевич! — говорю громко, чтобы слышали все. — Такого больше на этих землях не будет. Ты меня понял, любезный? — произношу чётко, немного применив свою телепатическую силу Альфы. Тот опустил голову, вытирая из носа хлынувшую кровь своей пухлой ладонью.

— Понял, Кир, — проговорил он, не смея поднять голову. — Пусть пока так и будет. Но эту землю не отдам тебе!

— Разберёмся, Борь! В следующий раз обязательно со всем разберёмся! — отвечаю Жирову, одновременно кивая Дымову, чтобы брал своих баб и сваливал, нахер, отсюда вместе с Ветровым и теми, кто ещё здесь остался.

— Обязательно разберёмся, Чернов! И я буду готов к этому визиту! — шипит Аркадич.

Я недовольно поджимаю губы, таща Анну за собой. Понимаю, что Борис со всеми его связями этого просто так не оставит. Я оставил его сегодня без куша, он потерпел колоссальные убытки из-за потери девушек. Нужно всё хорошенько обдумать вместе с Ярославом. Яр… Что же он?...

Мотаю головой, бляха-муха, от его необдуманного поступка. Он же мой брат! Хотя, может, именно поэтому прекрасно понимаю его чувства. Он, как никто другой, хотел себе истинную пару. Нет, не хотел, мечтал о ней. А получил её я. Тот, кто вечно ржал над предсказаниями Айвы и не верил ни единому её слову. Я чувствовал. Чувствовал, что это она и есть! Никогда в жизни подобного не испытывал! Меня словно скрутило всего, когда увидел Аню. Нежная, красивая… Она моё неожиданное благословение. Моя желанная… Омега? Не может этого быть! Хотя, почему не может? Я ведь чувствую, что она моя, а она ведь обычный человек, а не самка клана! Может, именно поэтому по ней так пускали слюни Жир, Дым, а потом и Яр? Смотрю на совсем приунывшую Аннушку, открывая ей двери своего внедорожника. Не может этого быть! Она страдает от поведения Ярика? Однозначно это так! Я чувствую это! Он ей тоже небезразличен? Пристегиваю девушку к сиденью, нежно проведя фалангой сложенного указательного пальца по её скуле. Она смотрит на меня огромными светлыми глазами, будто сканирует, залезая в самую душу. Что с ней? А что со мной, блядь? Готов ли буду отдать её брату? Закрываю дверь с её стороны. Нет! Однозначно нет! А разделить? Как делили между собой правнучку Айвы?

— Твою мать! — досадно рычу, стукая ладонями по капоту машины, проминая металл, исподлобья впиваю свой взор в девушку сквозь стекло. Вижу, что она вжалась в сиденье, обняв себя руками, и испуганно смотрит на меня. Это меня немного отрезвляет.

Анна

— Боже, помоги мне! — шепчу я чуть слышно, видя, что Кирилл в бешенстве. Он стоит и смотрит на меня через лобовое стекло машины, сверля своими голубыми глазами. Желтых прожилок в яркой радужке стало больше, и они будто молнии летят прямо в меня, обжигая, подчиняя. Он скалится, обнажая свои длинные белые клыки, как у вампира. Он будто готов впиться мне прямо в шею и высосать из меня всю кровь и душу. Он, конечно, не Эдвард Каллен из «Сумерек», но и я не Белла Свон, мать их всех за ногу! Затем, Кир опускает голову и запускает длинные пальцы в свои светлые волосы, немного взъерошив их. Его стальные мышцы, словно канаты, обвивают загорелые руки. Я вижу, какой он сильный, такой же, как и его брат. Перекачанные гиганты. Словно греческие боги спустились на землю. Нет, титаны. Кирилл с Ярославом почти одинаковые. Почти… Они, как кусочки одного целого, дополняют друг друга. Но я их различаю. Мне кажется, у них всё внутри другое — взгляд, эмоции. Но это не противоположное, просто другое.

Кирилл сейчас на взводе и опасен. Я не представляю как вести себя с ним. А я вижу лишь, что его тату на висках, как и у Яра, делают его просто неотразимым для меня. Меня что, это возбуждает что ли? Сжимаю бедра вместе, стараясь не смотреть на него. Он очень сексуальный, красивый, брутальный. От него прёт мощью и силой. И я, наверное, боюсь его. Только сейчас до моего сознания стали долетать отголоски сегодняшнего дня, который всё перевернул с ног на голову. Я не понимаю, что происходит! Эти мужчины… Они невероятно огромны, сильны и, чего греха таить, очень странные. С ними явно что-то не так! У них удивительные глаза с жёлтыми прожилками в зрачках. У всех троих, кого я видела. Хотя, скорее четверых, даже у Аркадича они есть, пусть и не такие заметные, как у других. Ещё у них есть клыки, и они рычат! Реально рычат! И это пугает. Да, наверное, именно этот факт меня сбивает больше всего, потому что я боюсь собак. Очень сильно. А сегодня я в этом убедилась, когда меня преследовали те бульдожки-бычки.

— Ань, молю, не нужно меня бояться! — произносит Кир, продолжая стоять на своём месте. Он будто слышал мои мысли, и это тоже пугает. — Я чувствую твой страх. Я не сделаю тебе больно! Никогда! Просто не смогу! Ты же моя… Ты тоже это чувствуешь, я уверен! Успокойся, пожалуйста! Я постараюсь держать себя в руках, честное слово.

Я еле заметно киваю, чуть прикусив губу, и немного напрягаюсь, когда Кирилл садится за руль.

— Куда ты повезёшь меня? — спрашиваю я.

— Куда захочешь, — улыбается он мне, заводя мотор.

— Я бы хотела домой, — честно признаюсь, прикрывая глаза. Слышу тяжелый вздох. — Но у меня больше нет дома… Нет мужа… Нет никого, кому бы я была действительно нужна, — горько улыбаюсь своим мыслям, глядя на своё тоненькое обручальное колечко на безымянном пальце. Неосознанно покручиваю его пальцами другой руки какое-то время, затем снимаю, открываю окно и выбрасываю его. Ветер из открытого окна совсем растрепал мои волосы, обдувая разгоряченное лицо. Скорее всего, я сейчас похожа на огородное пугало.

— Ты мне нужна! — слышу слева от себя. Не веря своим ушам, устремляю взор на Кирилла. — Правда! — говорит он, протягивая ко мне руку и сжимая мою ладонь. — Очень нужна! Я не смогу без тебя! Честное пионерское! — улыбается он, салютуя мне. Странно, потому что, когда в школе училась я, пионеров уже давно не было. — Что?... Что с твоими глазами? — неожиданно спрашивает мужчина, выпучивая свои в ответ.

— Ничего, — отворачиваюсь к окну.

— Повернись! — командует мне. Думаю, хер тебе! — Пожалуйста! — чуть мягче произносит он, понимая, что со мной подобное не прокатывает.

— Это особенность моего организма. У меня глаза разного цвета, — поясняю я, поворачиваясь к удивлённому мужчине, — но это совсем не заметно, если не вглядываться. Тебя это смущает?