— Нет Софи. Я за нее.

Его и без того неприятное лицо исказилось от ярости.

— Убью! — сделал шаг к ней, но споткнулся, когда под ноги бросилась Эсса. В этот раз она царапала, кусала и рычала по-настоящему. Зло, яростно, прижав уши к голове и скаля зубастую пасть.

Она пыталась защитить Мел, но что мог звереныш против взрослого кхассера?

Он пнул ее. Так сильно, что маленькая рысь жалобно запищала и кувыркаясь в воздухе, вылетела на улицу:

— Тобой займусь позже, — прохрипел он, — получишь…

Воспользовавшись заминкой, Мелена выхватила из кармана самодельный нож и по рукоятку вогнала его в бок кхассера.

Тот завыл от боли и отшвырнул ее в сторону.

— Я разорву тебя на части и внутренности развешу на деревьях!

— Здесь нет деревьев, — ухмыльнулась мел, — Здесь только камень.

Рысь обернулся и, оскалив страшную пасть, бросился на нее, но Мелена успела юркнуть наружу. Он налетел на барьер, но сломать его не смог, и пролезть сквозь узкий просвет в зверином обличии не получалось. Только когтистая лапа просунулась вслед за Меленой, когтями вспарывая пустоту.

А Мел, снова ухватилась за камень и рванула, что есть мочи, закрывая за собой проход. Рысь остался внутри и Драконьи Скалы сотрясались до самого основания, от его яростного бессилия.

А потом раздался грохот обвалившихся сводов.

***

Несколько жутких мгновений, и все затихло, но Мелена продолжала неотрывно следить за замурованным проходом. Все ждала, вдруг кхассеру удастся выбраться, но время шло, а из-под обвала не раздавалось ни звука.

Наконец, она надрывно выдохнула, и тут же из-за большого валуна с опаской выглянула Эсса.

— Все в порядке. Иди ко мне, — Мелена опустилась на колени, — он больше не причинит тебе вреда.

Котенок жалобно запищал и, держа на весу заднюю лапу, бросился к ней.

— Тихо! — цыкнула на нее Мел, когда острые зубы впились в руку, — я должна проверить, не сломал ли он чего.

Лапа была цела, но Эсса надрывно стонала от любого прикосновения. Оторвав от серого подола полосу ткани, Мел наложила плотную повязку на ушибленное место и уверенно произнесла:

— Пройдет.

Эсса ей поверила. Перестала пищать и угрюмо наблюдала, за тем, как Мелена распотрошила барахло, которое притащил рысь, натянула широкие ватные штаны, меховую фуфайку, явно с мужского плеча, и плотные зимние сапоги. Правда велики они были, пришлось ноги обматывать тряпками, чтобы не потерять обновку.

Зато стало тепло. Особенно, когда накинула на плечи тяжелый, хоть местами и прорванный насквозь зимний плащ. А еще в куче барахла нашлась веревка, которая в горах была весьма кстати, наплечная сумка, огниво.

Жить можно. Осталось только придумать, как выбраться из западни.

Распластавшись на снегу, Мелена подобралась к самому краю обрыва и свесившись, насколько хватило смелости, осмотрелась по сторонам.

Чуть ниже и левее, виднелся хорошо утоптанный выступ, на который выходила зверина тропа. Если бы только до него добраться.

— Эсса, — поманила Мел, — видишь вон то место? Я попробую сделать дорожку. Твоя задача перебраться по ней туда. Поняла?

Котенок выглядел совершенно несчастным. Кисточки поникли, крылья тоже, и даже куций хвостик уныло поджался.

— Справишься?

Зверёныш кивнул.

— Умница.

Мелене пришлось разрывать снег, чтобы добраться до ледяного камня. Она старалась не думать, насколько хватит ее сил. После каждого раза все больше кружилась голова и сбивалось дыхание, но иначе нельзя. Она пожалеет себе позже, если выберется. А если не выберется, то так ей и надо, на свете нет места слабакам. Только Эссу жалко. Малышка ни в чем не виновата.

Лишь эта мысль и придавала уверенности, заставляя собрать волю в кулак и действовать.

Снова камень ожил под ее руками, подчиняясь дару. Поверхность пошла волнами, и с диким грохотом из отвесной скалы начали одна за другой выпирать ступени. Достаточные, чтобы поставить ногу, но слишком узкие, чтобы можно было спокойно по ним шагать. На большее у Мел не хватило сил.

— Я первая, — прохрипела она и начала спускаться. Прижимаясь спиной к стене, она начала спуск боком, приставными шагами, стараясь не смотреть, как вниз улетают небольшие обломки.

Она никогда не боялась высоты, но сердце громыхало и предательски пропускало удар за ударом, когда порывы ветра, словно издеваясь подталкивали к погибели. А когда на середине пути она едва не свалилась, испуганный крик сорвался с обветренных губ.

— Ну же, — зашипела на саму себя, — просто лестница. Ничего страшного.

Она не привыкла щадить себя и жалеть, поэтому упорно гнала вперед, пока наконец не выбралась на большую площадку.

Ноги тряслись.

— Иди за мной. Не бойся, — приказ был жестким, но душа заходилась в агонии, когда наблюдала, как раненый котенок неуклюже перепрыгивает с выступа на выступ. Когда Эсса благополучно приземлилась рядом, Мел не выдержала и притянула ее к себе, сжав в объятиях.

— Умница, ты моя. Хорошая, ты моя. Молодец.

Они немного посидели, прижимаясь друг к другу, потом Мел с сожаление выпустила маленькую рысь из объятий.

— Пора идти.

По растоптанной тропе они добрались до вершины перевала. Где-то далеко впереди виднелся второй горный хребет.

— Видишь, округлые вершины? Это Сторожевая Гряда, за ней Милрадия…Нам надо добраться до нее во что бы то ни…

Договорить ей не дал звук скатывающихся по склону камней и едва слышное урчание.

Неужели ли Рысь выжил и смог выбраться из своего каменного склепа?

Мел стремительно обернулась, но вместо знакомой пятнистой шкуры увидела черного, как ночь зверя. А чуть выше — еще трех.

И это были не кхассеры.

Действуя на инстинктах, Мелена прижала к себе Эссу, и упав на снег, поехала вниз по склону. Во все стороны летели белые хлопья, закрывая обзор, но каким-то чудом ей удалось миновать все преграды на своем пути, не врезаться ни в ледяные шипы, ни в острые булыжники, коварно притаившиеся в снегу, ни в валуны, каждый из которых был размером со взрослого мужчину.

В конце они выкатились на ровную площадку, которую по краям обступали равнодушные скалы, а по центру разрывала узкая расселина, местами коварно прикрытая снегом.

К сожалению, отчаянный маневр не помог, и скрыться от хищников не удалось.

Четверо диких норкинтов медленно приближались к женщине и беспомощному, перепуганному котенку. Они обводили алыми языками оскаленные пасти, и в янтаре светилось желание разорвать легкую добычу.

Прекрасно понимая, что против четверых зверей никакой дар не поможет, Мел пятилась, пытаясь прикрыть собой Эссу.

— Откуда же вас столько, — растеряно шептала она, отступая все дальше и дальше, — сидели бы в своем Андракисе.

Когда один из них спрыгнул с возвышения и оказался так близко, что можно было почувствовать вонь из разинутой пасти, стало по-настоящему страшно. Оставалось только закрыть глаза, прижать к себе племянницу, и принять неминуемый, жестокий конец.

А потом все изменилось.

На какую-то долю секунды небо заслонила крылатая тень, раздался рев, от которого содрогнулись даже скалы, и на диких кинт обрушился император.

Сцепившись в черно-красный комок, они рвали друг друга на смерть. Белый снег уже перестал быть белым — кругом расползались горячие алые пятна, над которыми неспешно поднимался пар. В воздухе пахло кровью. И отчаянием.

Мел ничем не могла помочь. Ее дар прихватил бы каждого — и врагов, и императора, да и сил почти не осталось, она все потратила на борьбу с рысью и создание лестницы из западни.

Все, что сейчас было в ее силах — это схватить перепуганную до смерти Эссу и бежать к узкому провалу в скале, через который могли пробраться ребенок и стройная женщина, в вот зверь — нет, как бы ни старался.

Уже оттуда, задыхаясь от страха и собственного бессилия, она смотрела, как черные звери оттесняют полосатого к расселине. Один из них едва стоял на лапах, и за ним тянулась красная дорожка — кровь хлестала из разорванного пуза. Другой лишился крыльев, у третьего одна из лап была перекушена и безвольно болталась на кожаных лоскутах.