Спуск в подземелье был прохладным. На сквозняке тяжелые факелы отбрасывали неровные тени по серым стенам и узким каменным ступеням, крутой спиралью уходящим вниз, на закрытые уровни.

Бродяга был наверху, в широкой светлой камере с окном под потолком. Спускать его ниже — не было повода. Пока…

Возле дверей, ведущих в отсек для задержанных, Мелену остановил Дэннис — главный тюремщик Асоллы.

— Напомни мне, почему мы держим здесь этого бродягу? В чем он виноват?

— Слишком много вопросов, тебе не кажется? — Мелена вскинула брови и, задев его плечом, вошла внутрь.

Мужчина сидел на узкой лавке, привалившись к стене и прикрыв глаза, но Мел чувствовала, как из-под полуприкрытых век он за ней наблюдал.

— Подъем, — скомандовала она, громко проведя рукояткой плети по прутьям решетки.

Глаза он открыл, но не пошевелился, только лениво поднял брови.

Мелена тем временем взяла стул, поставила его вплотную к заграждению и села.

— Я буду задавать тебе вопросы, и в твоих же интересах отвечать правдиво. Если мне покажется, что ты врешь — я позову мастера воспоминаний, и он запросто выпотрошит тебя и все твои секреты.

— Нет секретов, — скупо ответил Маэс.

Мел чувствовала, что он совершенно ее не боится, и это злило. Все боялись! Стоило ей только нахмуриться и все в радиусе десяти метров покрывались испариной и белели от страха. Этот же продолжал сидеть и как ни в чем не бывало, смотреть ей прямо в глаза.

— Откуда ты?

— Я уже говорил. Из Вьюр-Тана.

— Ты понимаешь, что я прямо сейчас могу отправить туда гонца, чтобы он подтвердил твои слова.

— Отправляй, — Маэс пожал плечами.

Его взгляд нервировал все больше. Обычно Мелена подмечала детали, читала собеседника как открытую книгу, чувствовала его настроение. Здесь не чувствовалось ничего, словно не человек перед ней сидел, а каменная стена.

Это было так странно…и знакомо. Будто она уже видела такое непробиваемое спокойствие. Вот только где?

И память услужливо подбросила образ закованного в цепи песчаного кхассера.

***

Мелена больше ничего не говорила и не спрашивала. Она подалась вперед. Уперлась локтями в колени, сложила ладони домиком и кончиками пальцев задумчиво прикоснулась к губам.

Слишком много странного.

Он не похож на жителей Милрадии ни повадками, ни манерой держаться. Он не боится. А самое главное, он появился после колебаний у Сторожевой Гряды. Через зимнюю границу нельзя пройти…но что, если способ все-таки имеется, и андракийцы нашли его? Что если он и есть адракиец? Он так похож на того, другого.

Но у кхассера были глаза зверя, а у этого — обычные.

Самый простой способ проверить, это посадить его под замок, и отправить гонца во Вьюр-Тан. Неделя до деревни, неделя обратно — Мелена чувствовала, что этого времени у них нет.

Пытать его бесполезно. Если это действительно андракиец, то что угодно делай — не сломается. Она уже пробовала смять кхассера, и ничего не вышло.

Почему у него обычные глаза? Они ему не идут. Здесь к месту был бы янтарь…

Может, не кхассер, а простой воин с той стороны?

Не-е-ет… Она покачала головой, споря сама с собой. Много ей доводилось видеть и простых воинов, и командиров, и ни у одного из них не было такой уверенной надменности ни во взглядах, ни в движениях.

Даже сейчас, сидя в клетке, он выглядел так, будто она надоедливая мышь, которая пожаловала в его дом. Смотрел на нее не отрываясь, без единой эмоции и равнодушно ждал.

— Не выпускать его, — наконец, произнесла Мел, поднимаясь на ноги.

— И долго он тут койку будет занимать?

— Столько, сколько я скажу.

Проницательные глаза чуть прищурились, провожая ее взглядом до двери. Он так смотрел, будто прикасался, между лопаток аж давило, но Мелена ушла, не оборачиваясь.

Был еще один способ проверить, тот ли это, о ком она думала…

Оказавшись в своей комнате, Мел опустилась на колени, возле узкой, небрежно заправленной кровати и вытянула из-под нее кованый ларь. На тонкой дужке висел маленький, хитрый замочек, который никто не мог открыть кроме главы королевской стражи. Ей он поддался без сопротивления, тихо щелкнул и мягко разошелся, открывая содержимое ларца. Внутри, замотанный в простую, грубую холстину покоился металлический ошейник. Его блестящая поверхность была изрезана сотнями крошечных линий, позволяющих ему быть то гибким, словно кусок кожи, то бесконечно жестким. Внутри был запрятан сложный механизм. Он мог растягивать ошейник или сжимать, вызывая удушье у жертвы, мог бить разрядами и причинять боль. Мог сделать так, что бедняга, попавший в его плен, будет скрести землю, срывая ногти от бессилия, но делать так, как прикажет хозяин ошейника.

Хозяином была она…

Задержав дыхание, Мелена достала предмет из ларца. Тяжелый и опасный, он удобно лежал в ладони, вселяя какое-то дикое предвкушение.

Таких больше не было ни то, что в Милрадии, но и на всем белом свете. Лучшие мастера Асоллы делали этот ошейник на заказ, самые ценные ресурсы были использованы при его изготовлении. А сколько золото пришлось отдать за столь тонкую работу!

Она залюбовалась им. Идеальное орудие для изощренных пыток. Недостаток у него был только один — одноразовость. Стоило только защелкнуть на шее у жертвы и все. Снять его было невозможно, проще отрубить голову. Но даже если отрубишь, использовать повторно не удастся.

Поэтому она колебалась. Ошейник был прекрасен в своей жестокости, но Мелена готовила его для кхассера, а тот улизнул из-под самого носа. И теперь ей надо было решить, а стоит ли тратить уникальную вещь на мужчину, который мог оказаться обычным путником?

Вспомнила его надменный профиль, взгляд полный превосходства и широкие расслабленные плечи, когда он сидел в камере с таким видом, будто прохлаждался в парке на берегу реки.

Стоит…

Осталось только надеть его на могучую шею Маэса. Что-то подсказывало, что он будет против.

Решительно сунув ошейник в карман, она поднялась, ногой задвинула ларец обратно под кровать и вернулась в подземелье.

— Подойди ко мне!

Темные брови, насмешливо выгнулись. Мол, заставь меня, если сможешь.

Скрипнув зубами, она ударила рукояткой плети по прутьям.

— Я сказала, подойди!

Мелена злилась, оттого что ей не удавалось держать на лице привычную маску невозмутимой стервы. Разлад внутри нарастал все сильнее, и с немалым удивлением, она заметила, что у нее дрожат руки.

Маэс легко поднялся с лавки, и медленно подошел к ней. Тяжелым взглядом он уставился на нее сверху вниз и ждал, что будет дальше. Их разделяли только железные прутья, которые на его фоне казались хрупкими и ненадежными.

— Просунь руки, — отдала очередной приказ.

И снова он не торопился его исполнять. Чуть склонив голову, хищно прищурился, пытаясь понять, что она задумала.

— Руки!

Наконец, он подчинился. Тогда Мелена сняла с пояса тяжелые наручники и сковала его руки через прутья, так чтобы он не мог втянуть их обратно. От случайных прикосновений перетряхивало. Кожа у него была горячая, а на широких, крепкий запястьях Мелена и вовсе зависла. Его сила была слишком очевидной и вызывающей, от нее перехватывало дыхание, и ломило за грудиной.

Наваждение какое-то! Сердито тряхнув головой, Мелена его отогнала и кивком указала тюремщику на замок.

— Открывай.

Он молча снял с гвоздя тяжелую связку ключей, нашел нужный и отпер скрипучую дверь, тут же распахивая ее перед Меленой.

Испытывая неуместную робость, та вошла внутрь и остановилась за спиной у мужчины. Его плечи были напряжены, голова чуть опущена. Казалось, что весь он стянут, как пружина, заведен до предела и в любой момент готов сорваться.

И на наручники никакой надежды нет, потому что не удержат.

В одной руке Мелена держала рукоять плети, другой судорожно сжимала в кармане ошейник. Просто надеть, защёлкнуть на этой бычьей шее, и дальше он не сможет ничего ей противопоставить.