— Нет.

Мне было больно слышать это, но он был прав. Если бы эта женщина хотела извиниться за то, что бросила своего сына посреди Нью-Йорка на произвол судьбы, это было бы первое, что сорвалось бы с её губ вчера.

— Я ненавижу её, — прошептала я.

Взгляды всех ща столом были устремлены на меня, вероятно, потому что я ни разу за свою жизнь не произносила этих слов. Мама и папа научили меня не ненавидеть. Неприязнь, хорошо, но не ненависть.

Но это было правдой. Я ненавидела мать Джексона, и я даже не знала её имени.

— Как её зовут? — я спросила Джексона.

— Мелисса.

— Мелисса, — повторила я. — Я ненавижу её.

Я ненавидела её за всё, что она сделала, чтобы сломить дух Джексона. Я ненавидела её за то, что она бросила его. Я ненавидела то, что из-за неё он никому не доверял. Она была виновата в том, что он закрыл своё сердце.

Рука Джексона легла на моё колено.

— Может быть, твоя мама права. Может быть, мне стоит встретиться с ней лицом к лицу. Выясни, чего она хочет. Тогда мы все сможем отпустить её. Навсегда.

Беспокойство в его глазах было не за себя, а за меня, потому что он не хотел, чтобы его бремя сломило меня.

— Ладно. Это решено, — мама встала из-за стола. — Джексон, ты завтракал? Ты выглядишь так, словно тебе нужно немного жирной пищи. Я приготовлю тебе омлет.

— Спасибо, Бетти.

Папа тоже встал, схватив кофейную кружку Джексона.

— Я принесу тебе ещё.

Когда они скрылись на кухне, Джексон развернулся на стуле. Он взял моё лицо в ладони и нежно поцеловал меня в лоб.

— Спасибо.

— За что?

— За то, что не злишься на меня, хотя я этого заслуживаю. За то, что так волновалась из-за моей матери, что была готова бороться с ней вместе с Хейзел.

— Я никогда раньше не дралась, но думаю, что могла бы победить.

Он усмехнулся.

— Я бы поставил на тебя свои деньги.

Мы оба знали, что это полная чушь. Никогда в жизни я не была жестокой. Но я бы не отказалась от шанса ударить мать Джексона по лицу — или, по крайней мере, кивнуть, когда Хейзел скажет несколько не очень приятных вещей.

— Мне жаль, что я без спроса всё рассказала родителям, — сказала я ему.

— Я понимаю. Ты была расстроена, и тебе нужно было поговорить. Я просто не привык делиться.

— Я знаю.

— Но я рад, что ты это сделала, — он прижался своим лбом к моему. — Я чувствую себя довольно хорошо, когда семья Дун находится на моей стороне. И я думаю, что твоя мама права. Я должен сделать это на своих условиях. Я не хочу продолжать ждать, пока она снова появится.

— Ты, эм… хочешь, чтобы я пошла с тобой? — я хотела быть рядом с ним, но я также поняла бы, если бы он хотел сделать это в одиночку.

— А ты бы пошла?

Я кивнула.

— Я здесь.

— Спасибо, малышка, — он снова поцеловал меня в лоб. — Может быть, мы сможем пойти туда днём. Сначала мне нужно вздремнуть. Я чувствую себя дерьмово.

— Мне бы тоже не помешало вздремнуть. Я почти не спала прошлой ночью.

— Это моя вина. Прости.

Я похлопала его по ноге.

— Всё в прошлом. После завтрака мы немного поспим, а потом проснёмся и начнём день с чистого листа.

— Звучит как план. Хотя куда-нибудь туда нужно вписать душ.

Я подмигнула.

— Я уверена, что мы могли бы это устроить.

Жаркая искра появилась в его глазах.

— Я так чертовски сильно хочу поцеловать тебя прямо сейчас.

— Тогда сделай это.

— Не раньше, чем я найду зубную щётку, — проворчал он.

Я хихикнула.

— Ты знаешь, что я была пьяна только один раз?

— Как? — спросил он.

— Мои друзья всегда говорили мне, что, когда ты просыпаешься с похмелья, ты чувствуешь себя так, словно кошка нагадила тебе в рот. Я не понимала этого, пока не выпила слишком много на вечеринке на первом курсе и не отключилась.

— Отключилась? — уголки его губ опустились. — Мне не нравится мысль о том, что ты выпила так много, что потеряла сознание.

— Мне тоже.

Потому что в ту ночь, когда я напилась, на Лейтон напали. Может быть, я могла бы предотвратить это, если бы не пила джангл джус в течение часа. Может быть, на её месте была бы я. Мы снова и снова прокручивали ту ночь, не получая никаких ответов. В конце концов, мы договорились оставить это в прошлом, и ни у одной из нас не появлялось желания снова напиваться.

— Это была моя единственная вечеринка, — сказала я Джексону. — С тех пор я не пила слишком много.

— Думаю, это верное решение. Я чувствую себя как смерть, — простонал он.

Я погладила его по заросшей щетиной щеке.

— Я заставлю тебя почувствовать себя лучше.

— Ты уже сделала это, — быстрым движением он выдернул меня из кресла и усадил к себе на колени. Затем он уткнулся лицом мне в шею, а его руки крепко обняли меня.

Я закрыла глаза и положила голову ему на плечо, пока он дышал мне в волосы. Я не знаю, как долго мы так просидели, но я почти заснула в его объятиях, когда услышала своих родителей.

— Просто оставь их, — прошептал папа.

— А как же завтрак? — прошептала в ответ мама.

— Уилла позаботится о нем.

Так я и сделаю.

Глава 18

Джексон

Разыскать мою мать было нетрудно. Как и написала Тея в своём сообщении, мамин зелёный седан стоял на стоянке у мотеля.

Машина была в сотню раз красивее, чем та, которую я помнил из детства. Но я думаю, что после избавления от ребёнка, расходы сокращались, и можно было позволить себе автомобиль поновее.

Я не хотел объяснять владельцам мотеля, зачем мне нужен номер комнаты Мелиссы Пейдж, поэтому я припарковал свой грузовик на стоянке и подошёл к двери прямо перед её машиной. В это время года в мотеле было довольно пусто, и даже если я постучу в несколько неправильных дверей, это стоило того, чтобы жители города не узнали кем была моя мать.

Глубоко вздохнув и бросив взгляд на Уиллу, я постучал в дверь. За ней раздалось шарканье и какое-то бормотание, прежде чем она распахнулась.

— Джексон, — мама оглядела меня с ног до головы, прежде чем проделать то же самое с Уиллой. — Наконец-то решил поговорить со мной?

Я сделал шаг назад и скрестил руки на груди. Краем глаза я видел, как Уилла сделала то же самое. Её защитная полоса сейчас была шириной в милю, и мне это чертовски нравилось. Это было почти так же хорошо, как тогда, когда её родители назвали меня семьёй этим утром.

Я никогда не стану официальным членом семьи Дун, но как и в случае с моими приёмными семьями у меня была возможность наслаждаться этим ещё какое-то время. Для меня этого было достаточно. Они были намного лучше, чем женщина, стоящая передо мной.

— Что нужно сделать, чтобы заставить тебя уйти и больше никогда не появляться?

— Просто предположил, что мне что-то нужно? — она нахмурилась. — Что, если я хочу остаться?

— Тебе не будут рады.

Её лицо опустилось, как будто ей было больно, что я не обнял её, не поцеловал и не сказал: Привет, мам, я скучал по тебе!

Она стояла там, выглядя как жертва, заставляя мой гнев взыграть. Чувства, которые я годами прятал глубоко под землёй, вырвались на поверхность. Я скрестил руки на груди, крепко прижимая кулаки. Я не доверял себе, когда в моей крови было столько ненависти. Единственное, что удерживало меня в спокойствии — это Уилла и моё желание получить ответы на некоторые вопросы.

— Судя по всему, выследить меня не так сложно, — сказал я ей. — Ты могла бы найти меня давным-давно. Но вместо этого ты бросила меня с чёртовой незнакомкой, не оглядываясь назад.

— О, пожалуйста. — Она отмахнулась от меня. — Моя сестра, твоя родная тётя, точно не незнакомка. Не веди себя так, будто я тебя бросила. Ты был со своей семьёй, в то время как мне нужно было позаботиться о некоторых вещах.

Я усмехнулся.

— Да. Я был с семьёй. Неделю. Потом эта семья тоже бросила меня. Когда ты уезжала, чтобы позаботиться о своих вещах, ты хоть раз посмотрела назад, в зеркало заднего вида? Не могу вспомнить. Я помню, что твоя сестра — моя родная тётя — не оглянулась. Ни разу. Тётя Мари даже не вышла из машины, когда высаживала меня у социальной службы. Нет. Просто подъехала к обочине и сказал мне не забыть свой рюкзак.