В тот день он подарил мне ещё одну мечту. Это было тем, о чём я не писала в своих дневниках, но это было то, что я всегда хранил в своём сердце.

— Ты любишь меня? — прошептала я.

Он поцеловал мои волосы.

— Я очень сильно люблю тебя, Уиллоу.

— Эй! — я ущипнула его за бок, заставив его усмехнуться.

— Всё ещё слишком рано, да?

Я откинулась назад, стараясь не улыбнуться ухмылке на лице моего мужа.

— Только за это ты должен мне два оргазма сегодня вечером, и ты должен принести мне мороженое в постель, если я проснусь голодной.

— Оргазмы и мороженое. Я справлюсь с этим. — Одной рукой он взял меня за руку, а другой сгрёб подарки и вывел меня за дверь.

Позже той ночью он подарил мне два обещанных оргазма. И когда я проснулась голодной в три часа ночи, он принёс мне огромную миску мороженого, чтобы я поела в постели.

Он выполнял все мои прихоти в течение следующих четырёх месяцев, вплоть до рождения нашего маленького мальчика, Романа Пейджа.

И он делал то же самое, когда я забеременела нашей дочерью Зои два года спустя.

Бонусный эпилог

Хейзел и Ксавье

— Спасибо, что пришли на мою вечеринку, — Уилла обняла меня, пока Джексон загружал множество её подарков в свой грузовик.

— Спасибо, что пригласила, — я улыбнулся, любуясь её растущим животом. — Береги себя и этого малыша.

— Конечно, — взгляд Уиллы смягчился, когда она погладила свой живот. — Могу я спросить вас кое о чём?

Я кивнул.

— Конечно.

— Я подслушала, как вы говорили Джексону, что собираетесь объявить о своей отставке на следующей неделе. Как вы относись к этому решению? Я знаю, вы говорили об этом некоторое время, но я не думала, что это на столько серьёзно. Не знаю, могу ли я представить кого-то другого на месте шерифа.

— Как и я. — Я вздохнул. — Но… да, я серьёзно. Пришло время отдать мою звезду. Я люблю эту работу, но она взяла своё. В последнее время я просто чувствую… усталость.

Я прожил в Ларк Коув уже более тридцати лет, и значительную часть из них провёл на должности шерифа. Я десятилетиями надрывал задницу, не желая, чтобы в моё дежурство в городе случилось что-то плохое.

И потому что часть меня хотела доказать, что коренной американский шериф может добиться успеха в преимущественно белом городе.

Когда я принял решение покинуть резервацию, моя семья часто подвергала меня критике. Они не могли понять, почему я не хотел работать на племенные власти, как мой отец до того, как его убили.

Они не могли понять, почему я хотел найти свой собственный путь.

Никто из моей семьи никогда не жил нигде, кроме резервации, и так продолжалось из поколения в поколение. Я сорвался с цепи и уехал в полицейскую академию. После того как я не вернулся, мои мать, бабушка и дедушка отреклись от меня.

Первые несколько лет работы помощником бывшего шерифа были тяжкими. Я боролся со стереотипами и не раз испытывал искушение вернуться домой. Но я выстоял и в конце концов заслужил доверие сообщества.

Я купил хороший дом, а потом, когда смог себе это позволить, переехал в другой. Оба были лучше, чем все те места, где я жил раньше. Я сделал Ларк Коув своим домом и наследием.

И вот однажды мне позвонил мой племянник Дакота и попросил помочь ему вырваться из резервации. Может быть, из-за того, что я привёл его сюда, а может и нет, но мне было приятно видеть, что в городе его приняли с распростёртыми объятиями.

— Мы будем скучать по вам в участке, — Уилла обхватила меня рукой, чтобы ещё раз обнять. — Но я думаю, это просто означает, что вы будете свободны для большего количества семейных праздников.

Я усмехнулся.

— Это правда.

— До свидания, — Уилла помахала рукой, затем подошла к своему мужу.

Джексон кивнул мне на прощание, затем помог ей забраться в грузовик, практически подняв её внутрь. Его младший брат тоже запрыгнул в грузовик, а затем помахал рукой, когда они отъехали от тротуара.

За последние пару лет я провёл много особых мероприятий с Джексоном и Уиллой Пейдж. После того испытания с матерью Джексона, Уилла втянула меня в их круг.

Она приглашала меня на вечеринки по случаю дней рождения и другие праздники. Они приглашали меня на ужин несколько раз в год. И всякий раз, когда я заходил в бар, чтобы посмотреть одну из игр с мячом, она садилась рядом со мной.

У Уиллы был такой способ приглашать, что было просто невозможно отказаться. И я был благодарен за это. Работа была на первом месте в течение стольких лет, что не оставляла свободного места для личной жизни.

Но теперь, когда надвигалась отставка, я понял, что жизнь, которую я создал, была одинокой. Следующие десять или двадцать лет казались не такими уж привлекательными.

Особенно без единственного человека, которого я всегда представлял рядом с собой. Тот единственный человек, который избегал меня слишком долго.

Хейзел Роудс.

Когда я впервые увидел её в баре Ларк-Коув, у меня захватило дух. Я помнил всё так хорошо, словно это было вчера, а не много лет назад. Я зашёл, чтобы представиться новой владелице бара, и там была она, смеялась с посетителем и курила сигарету.

Её глаза сияли так ярко, что я боролся с желанием прищуриться. Её улыбка, белая и непоколебимая, содержала намёк на озорство, когда она оглядела меня с ног до головы. Она указала мне на табурет, налила мне пива, и я остался до закрытия.

В те дни я провёл много долгих ночей в баре.

Потом я провёл много долгих ночей в том самом коттедже, возле которого сейчас стоял.

Я позволил всему, что было между нами разрушиться. Я позволил тому, что когда-то было любовью — по крайней мере, для меня — превратиться в разочарование, когда она оттолкнула меня. Теперь мы едва могли находиться в комнате друг с другом.

Хейзел злилась на меня за то, что я не мог себя контролировать.

Я был зол на неё из-за её чёртовой упрямости.

Может быть, пришло время и гневу уйти на покой.

Не поэтому ли Уилла всё время приглашала меня на семейные праздники? Потому что она знала, что Хейзел тоже будет здесь? Мои чувства к Хейзел не были спрятаны, так хорошо, как я думал.

Я усмехнулся про себя. Уилла Пейдж была очень проницательной. Может, она и застенчива, но ничего не проходило мимо неё.

С заднего крыльца коттеджа донёсся шум — Хейзел была занята уборкой остатков вечеринки.

Остались только я и она. Пока мы с Уиллой болтали, а Джексон загружал подарки, остальные гости разошлись.

Я покачал головой, снова посмеиваясь про себя.

Она подставила меня.

И я думаю, что пришло время сделать шаг, который должен был быть сделан ещё десять лат назад.



— Вот ещё два.

Я отвернулась от шкафа в прихожей, поворачиваясь на низкий голос позади меня. Я нахмурилась, когда Ксавье Мэги вошёл внутрь, неся с крыльца два складных стула. Было достаточно плохо, что Уилла продолжала приглашать его на наши семейные праздники. Он, по крайней мере, мог бы проявить порядочность и уйти, когда это сделали все остальные.

— Я думала, ты ушёл.

— Нет.

— Я справлюсь. — Я попыталась забрать у него стулья, но Ксавье бросил на меня свирепый взгляд, а затем придвинулся ко мне максимально близко, фактически оттолкнув меня с дороги к остальным стульям.

— Видишь? — он закрыл дверцу шкафа. — Я тоже справился с этим.

Я снова нахмурилась и пошла на кухню, изо всех сил стараясь игнорировать его присутствие в моём доме.

Так было каждый раз, когда он приходил на какое-нибудь мероприятие. Меня накрывали воспоминания о романе, который был у нас много лет назад. Сколько лет прошло с тех пор? Десять? Нет, скорее одиннадцать или двенадцать.

И всё же я всё ещё могла представить его за моим кухонным столом, пьющим свой утренний кофе. Я могла видеть, как он развалился на моём диване, закинув обе руки на спинку, и смотрел повторы «Бонанзы» по телевизору. Время от времени, я могла поклясться, что всё ещё чувствую запах его пряного одеколона на своих простынях, хотя я стирала их тысячу раз.