Но теперь весь наш почетный эскорт рассеялся — рыцари понесли важные вести и депеши во все города Деймоса. Катерина сказала, что большинство наместников поддержат ее и отправят армии на помощь некромантам.

Этот момент меня смущал. Да, я не являлся большим поклонником паладинов, но и поддерживать некромантов желанием не горел. Когда я предложил Катерине собрать собственную армию, она покачала головой:

— Это бессмысленно.

— Почему? Дождемся, пока победят некроманты или паладины, а потом нападем на победителя. Да, благородством тут не пахнет, но победителей не судят. — Озвучил я план, над которым думал последнее время.

— Думаешь, моя мать или Алый Страж не думали о чем-то подобном? Их не получится столкнуть лбами. Хозяйка костей хитра, как змея. При малейшей опасности она не станет действовать открыто, уползет в свои катакомбы и дождется подходящего момента, чтобы ужалить. Она действует только наверняка. Алый Страж это знает. Он более предсказуем, поэтому я уверена, что он в первую очередь придет за мной, а не за моей матерью.

— Он так сильно по тебе скучает?

Катерина шутку не оценила и посмотрела на меня с немым укором.

— Я нужна Алому, чтобы питать его. Он одержим идеей стать сильнее, но без меня у него ничего не получится. Он это понимает.

— Значит, — я начал понимать план Катерины, — ты присоединяешься к некромантам, чтобы спровоцировать Алого Стража? А твоя мать увидит собранную тобой армию и примет участие в битве, так как будет уверена в успехе?

— Именно. — Катерина свела брови. — Мы с ней ударим вместе, как когда-то хотел отец. С паладинами будет покончено раз и навсегда.

— А как же вера в Свет и все такое? Ты же святая. Ничего, что пойдешь против своих?

— В мою святость верят люди Деймоса. Я черпаю силу из их веры, а она отлична от веры паладинов.

— Я совсем запутался, — признался я. — На Деймосе же есть храмы Света. Жители верят в Свет. Паладины верят в Свет. В чем разница?

— Они верят по-разному.

— Как православные и протестанты что ли? — привел я первую пришедшую на ум аналогию и только потом сообразил, что она ни о чем не говорит Катерине.

— Не знаю, о чем ты. Люди Деймоса веруют в исцеление души, спасение от зла и духовную защиту. Они верят в Свет созидательный. А паладины, — Катерина тяжело вздохнула, — для них Свет — оружие. Испепеление вместо исцеления, кара вместо спасения, муки вместо защиты. Свет паладинов — обжигающий, разрушительный. Теперь ты понимаешь разницу?

— Понимаю, — я кивнул. — А вот эти твои фокусы с превращением людей в пепел — это тоже Свет созидательный?

— Свет дает мне силы, но я сама вправе решать, как применять их. — Катерина взглянула на меня. — У тебя тоже есть сила, которую дает Реквием. Но ты решаешь, кого сразит оружие, а не наоборот.

— Да, но у Реквиема есть своя воля. С ним иногда бывает непросто.

— Но ты справляешься. — Катерина не спрашивала, она утверждала. — В отличие от моего отца. Он с радостью принял силу меча ради достижения своей цели. Не противился. Не сомневался. Не жалел. — Взгляд девушки стал отрешенным. Она погрузилась в воспоминания.

Я решил не мешать. Вместо этого сосредоточился на дороге. Все время, пока мы скакали, я ожидал нападения каких-нибудь тварей. Но они не атаковали. То и дело я замечал какие-то силуэты среди темных деревьев, но они скользили параллельно нам, оставаясь в тени и не атакуя.

Подозреваю, что причиной такого поведения являлись вороны. Чем сильнее мы углублялись в лес, тем больше птиц собиралось в небе над нами. Еще немного, и я из-за их карканья собственные мысли слышать перестану.

Но имелась и положительная сторона: Реквиема я тоже не слышал. Он затаился, в каком-то мрачном предвкушении.

Он ждал битвы.

* * *

Мрачную громаду замка я увидел издалека. Мы с Катериной заехали на холм, откуда открывался вид на открытую равнину. Открытую не потому, что на ней не росли деревья. Росли, когда-то. Сейчас из густо покрытой пеплом земли торчали лишь обугленные пни. Повсюду валялись куски ржавого железа и хлама. Потрепанные ветром рваные знамена все еще трепетали на ветру среди безобразных выгоревших остовов осадных машин, плотным кольцом окруживших замок.

Он возвышался над полем давно минувшей битвы, которую проиграл. Высокие покрытые плющом стены разбиты, ворота раскурочены, башни сломаны. Но даже в таком плачевном состоянии, замок Аларика внушал трепет.

Под аккомпанемент хриплого многоголосого карканья, мы начали спускаться в долину. Чем ближе мы подъезжали к замку, тем мрачнее становилась Катерина. Мое настроение тоже не улучшалось: от этого места буквально веяло смертью и безысходностью.

Когда лес остался позади, птицы убрались подальше от нас. Теперь они принялись кружить над замком, словно стремились собраться в одну огромную воронку.

— Здесь прошло самое крупное сражение за всю историю войны на Деймосе. — Печально произнесла Катерина. — На землю пролилось столько крови, что она отказывалась ее принимать. Столько лет прошло, а будто все случилось вчера…

— Мы еще можем уехать.

Катерина покачала головой.

Я так и не понял — она просто отказалась от моего предложения или же намекала на то, что нам уже не дадут уехать. В любом случае — если не назад, значит, только вперед.

В ноздри ударил запах крови и гари. Мы выехали на поле боя, отыскивая дорогу среди вонзенного в землю оружия, ржавых доспехов и мертвых тел. С высоты холма я их не разглядел, а теперь мне стало не по себе — несмотря на то, что бой закончился столетия назад, павшие воины выглядели так, словно умерли совсем недавно. Даже кровь осталась свежей и не запеклась. Остекленевшие глаза, разинутые в немых криках рты, жуткие раны — чтобы не видеть этого, я поднял взгляд на замок. Теперь на его стенах виднелись люди в черных рясах.

Некроманты уже здесь.

* * *

Не знаю, всегда ли подвесной мост был из костей или же его так восстановили некроманты, но лошади отказались въезжать на него. Пришлось спешиться.

Шагая по окровавленным костям, я посмотрел вниз и сразу же отступил от края моста. Ров вокруг замка вел в черную пустоту. На миг мне показалось, что из нее на меня пялились тысячи мертвых глаз. Но я не стал смотреть вниз снова, чтобы узнать, так ли это на самом деле.

Пройдя по мосту, мы миновали раскуроченные ворота. Какая-то неведомая сила проделала в сомкнутых створках огромную дыру, ровные края которой оплавились. Я вспомнил, как Катерина сделала нечто похожее с потолком склада паладинов.

Ее рук дело? Наверняка. Но лучше не уточнять. Ей и так сейчас паршиво.

Девушка, действительно, выглядела иначе: всегда гордо расправленные плечи опустились, уверенный взгляд потускнел, шаги замедлились. Она боялась встречи с матерью, или же на нее так влияло нечто иное?

Я не знал ответа на этот вопрос. И, скорее всего, никогда его не узнаю.

Во внутреннем дворе нас встретил Сарек. Он вышел из темной арки, чтобы мы могли его заметить, и жестом позвал за собой. Я вопросительно взглянул на Катерину, она кивнула.

Пока мы пересекали внутренний двор замка, я глазел по сторонам. Здесь тоже когда-то кипел ожесточенный бой. Тел повсюду лежало столько, что не сосчитать. Паладины, рыцари в черной броне, солдаты в доспехах попроще — все они теперь представляли собой лишь груды обезображенных тел.

Снующие туда-сюда некроманты ходили прямо по трупам. Никто не оттащил убитых в сторону и даже не пытался обойти. Такое отвратительное отношение к павшим воинам взбесило меня.

— Эй, уроды, — зло процедил я сквозь зубы. — Обойти нельзя⁈

Некроманты уставились на меня своими черными глазами.

— Оставь их, — Катерина даже не взглянула в сторону колдунов. — С этими мертвецами ничего не сделать. Они будут лежать здесь, пока на них не падет дневной свет.

— На Деймосе бывает дневной свет? — я смерил колдунов хмурым взглядом, но все же решил оставить их в покое.