— А тебя Глава обещал отпустить?

— Да, после того, как я 100 человек убью.

— И как думаешь, отпустил бы?

— Не отпустил, стал бы 101-м.

— Даже так?

— Да. Я думаю, он это понимал. Я хоть и кровью повязан был, но клятв ему не давал. Мне совсем не нравилось то, чем заниматься приходилось.

— Но в окна добропорядочным гражданам лазал!

— Там другое. Они, которые якобы усыновили, убеждать умели. Я же голодный был. А они рассказали, что в каждом богатом доме на кухне полно еды. И пока они дом обносят, я могу есть сколько хочешь и с собой забирать. Они не отнимут. И не обманули. Все, что я из домов выносил, все мое был. Так что ел, сколько хотел, даже лучше, чем у мамы было. Хотя и у нее каждый день что-то да находилось. Хоть каша на воде, но все еда! А если ей везло, то она мне семолу покупала и на молоке варила, и с изюмом! Вкуснее ничего не ел с тех пор!

— Ты мать любил, вижу.

— Конечно! И она меня! Жалела часто. Только глупость сделала. До сих пор не понимаю, зачем. Ее же Стенли замуж звал, предлагал уехать втроем, в его город. Его там городским магом назначили. Жили бы там, как все нормальные люди. Нет, отказала, и пошла ребенка убивать. Вот и умерла. Соседки шептались: Бог наказал. А меня за что? У меня вся жизнь нормальная закончилась. Выживать пришлось. — Лорен почувствовал, что сейчас позорно расплачется, и отвернулся.

Император сидел, сжав кулаки. Разговор пора было заканчивать. Дальше слушать было невозможно.

— Значит так, — подвел итог он, — поступаешь в школу, учишься, стараешься магию в узде держать. Голодать больше не придется. Ну, ребята могут посмеяться, что так поздно учиться грамоте пришел, думаю, ты и без магии этот вопрос решишь. Да и ты не один такой. На границу мы перспективных магов не отправляем. А у тебя дар уникальный и очень сильный. Поэтому, если ты весь курс школы нагнать сумеешь к 18 годам, то перейдешь в академию. Настоящим сильным магом станешь, вон, как Бартоломео, главный маг страны. Ясно?

— Да!

— Блокираторы носить придется, иначе с магией не справишься. Но это не постоянно. Как научишься сам ее гасить, так снимем. Но это, наверное, уже в академии. Пообещай, что больше разгромов устраивать не будешь?

— Не буду.

— Вот и хорошо. Пару дней еще полежишь, силы наберешь и в школу. Договорились.

Лорен.

И вот прошло почти пять лет. Так много и так мало. Вчера объявили, что сегодня зачитают список тех, кто пойдет учиться в академию. Лорен был спокоен. Он там точно есть. Их всех собрали в большом зале, ждали ректора. Но, перед тем, как выйти на трибуну, он подошел к нему и тихо сказал:

— Лорен, тебе все и так ясно. Пройди в мой кабинет, там тебя ждут. Это важнее списка, в котором ты уже есть. Поторопись.

В кабинете действительно, ждали. Император, которого он про себя называл дядюшкой Сардоном. Как бы он негодовал, узнав об этом! А вот не надо так часто посещать и так по-доброму относиться. Действительно, прямо как будто они родственники. Иногда в голову лезли совсем уж неподобающие мысли. А что, если он его бастард? И именно поэтому мама скрывала, кто его отец! Боялась гнева его жены. Не получается! У него явно есть эльфийская кровь. А мама была человеком! Скорее его можно принять за бастарда императрицы! Но тогда «дядюшка» Сардон его бы ненавидел, и не тащил бы вверх все эти годы. Но все равно, хоть он и не родня, он рад его видеть.

Он не ошибся. В кабинете ректора его ждали император и Главный маг.

— Лишили тебя минуты славы! Извини. Ты первый в списке выпускников. Но у нас к тебе есть дело, которое нельзя больше откладывать. И так пропустили два года. Но ты был не стабилен, побоялись реакции. Но дальше тянуть нельзя. Ты поступаешь в академию. Это будет нелегко. Там много аристократов, которые, я уверен, начнут интриговать против приютских. Поэтому надо снять все маски. Надеюсь, ты поймешь все правильно. Это тебе. Садись. Читай!

Император протянул ему конверт, на котором четким, знакомым почерком было выведено: «Отдать Лорену, когда ему исполнится 16 лет»!

— Это мамин почерк! Почему вы не отдали мне раньше?

— Сейчас поймешь. Рано было. Читай!

Лорен аккуратно разорвал бумагу и впился взглядом в ровные строчки, выведанные таким знакомым почерком:

— Лорен, после того, как ты прочтешь это письмо, ты будешь иметь полное право меня возненавидеть. Но ты его прочтешь, только, если я буду мертва. Так что я надеюсь, что ты не станешь проклинать меня, хотя имеешь на это полное право. Я преступница, Лорен. Своим преступлением я хотела возвыситься, но только сломала жизнь и тебе и себе. Хотела подняться ввысь а упала на самое дно самой глубокой ямы. Читай же мою исповедь!

Он прочитал раз, прочитал второй, потом поднял глаза на сидящих перед ним мужчин, и тихо спросил:

— Это правда?

Зеленые глаза в упор смотрели на двух сидящих напротив мужчин. Сардон поднял голову и твердо сказал:

— Да. Можешь прочесть вот это, это было адресовано мне!

Лорен прочел, протянул бумагу обратно и закрыл лицо руками. В кабинете было очень тихо. Наконец он поднял глаза, повернулся в сторону окна и резко сказал, как выдохнул: — Сволочь!

— Лорен, — мягко сказал Главный маг, — не суди ее строго.

— Я не о ма…Луизе. Я о Главе Гильдии. Он же все знал. Наверняка прочел, и все равно заставил меня…

— Конверты были запечатаны.

— Вы сомневаетесь, что этот старый прохиндей не смог незаметно открыть? Все он прочел, и оставил себе спасительную лазейку. Вы ведь наверняка пообещали ему жизнь за эти документы!

— Ты прав. Он отправился на каторгу. Хочешь, там произойдет несчастный случай?

— Нет. Я хочу в этот момент видеть его глаза. Хочу, что бы выращенное им чудовище обернулось против него.

— Ты же понимаешь, что не можешь себе это позволить!

— Почему? Ах да, вы же мой отец. Будет скандал!

— Ты не понимаешь. Да, я твой отец. Ты мой первенец, значит, мой наследник.

— Я же совершенно не подхожу на эту роль. Вы же сами знаете. И у вас есть еще один сын.

— Лиорелл не подходит. У него слишком слабая магия. Его или не примет корона, или свергнут другие семьи, способные претендовать на власть ввиду древности рода. И тогда империя погрузится в пучину гражданской войны. Наша власть держится на силе магии императорского рода. Они нас боятся. Лиорелла никто бояться не будет. А вот тебя…

— Я понял. Но я не знаю и половины вещей, которые знает каждый ребенок древнего рода. Хотя я понял, теперь понял, зачем вы заставляли меня заниматься танцами и геральдикой, в ущерб магии!

— Разве я собираюсь передавать власть тебе завтра? Нет. И умирать я тоже не собираюсь. Не дождетесь! Так что у нас будет еще время обучить тебя всему, что положено. В том числе и магии, как оружия. Но пока мы твое истинное лицо открывать не будем. Нам известно о заговоре с целью свергнуть Лиорелла. Пусть резвятся. Пока они не знают о тебе, ты в безопасности, а заговорщики спокойно сидят и ждут. Поэтому твое настоящее имя и происхождение мы откроем в момент окончания тобой академии. Диплом вручат не Лорену, Лориэнну, кронпринцу империи. Но есть еще один вопрос. Я не только на два года задержал это письмо Луизы, кстати, настоящее ее имя Элоиза. Я не открыл твоей матери, что ты жив. Она все так же начинает день с того, что составляет букет и приносит его якобы на твою могилу. Давай придумаем, как лучше объявить ей правду. Самое неприятное в том, что она будет в душе упрекать себя.

— В чем? Ей-то в чем упрекать себя?

— В том, что она не позволила сделать вскрытие трупа младенца. Поторопила окрестить и похоронить. Если бы провели вскрытие, то было бы ясно, что младенец не сделал ни одного вдоха. Мы бы поняли, что произошла подмена и кинулись бы искать. И нашли бы. Но трудно судить женщину сразу после родов. У них часто бывают мозги не в порядке. Одна ворует, другая хоронит. Так что делать будем?

— Сарди, — предложил Якоб, — мы планировали провести показательные выступления абитуриентов из приюта. Так сказать, показать их возможности. Предупредить аристократов, которые поступили только из-за знатности. Последним выпустим Лорена. Что бы опасались. Я думаю, Аделлиана сама догадается, откуда такая сила! Не догадается, намекнем. А ты дашь ей письмо, адресованное тебе. Объяснишь, что раньше нельзя было, что Лорен плохо контролировал свою силу. Так оно само по себе и произойдет.