Второй мужчина, напротив, выглядел сильно младше, и не производил впечатление воина. Должно быть, он тоже был офицером, но служил помощником этому старику.

— Ираклий Гивиевич Гоциридзе, командир сорок второй роты пограничных войск, — чётко поставленным голосом произнёс старик, обращаясь к нам. — Евгений Львов, выйти из строя.

— Есть, — отдав воинское приветствие, спокойным голосом ответил я, делая три шага вперёд, при этом подмечая странный блеск в глазах Ираклия Гивиевича.

— Молодец. Напоминаю, что ты и твои слуги здесь сейчас — солдаты. Аристократический статус также не имеет значения. Ты и твои слуги должны следовать уставу наравне со всеми, — многозначительно посмотрел на меня старик. — Поэтому сейчас вы отправляетесь в оружейную и сдаёте туда ваше оружие и броню. Их разрешено брать только во время несения караульной службы или же в случае нападения врага. Как закончите, зайдёте в офицерскую казарму для разговора с глазу на глаз. Приказ ясен и понятен?

— Так точно, — ответил я.

— Вернуться в строй и выполнять приказ, — всё таким же чётко поставленным голосом сказал старик.

— Есть, — я вернулся в строй и вместе со слугами отправился выполнять приказ.

Невольно по телу прошла дрожь от ностальгии. А ведь я в таких условиях прожил большую часть осознанной жизни в прошлом мире. Раньше я пытался сделать всё, чтобы армейская часть жизни закончилась, и я мог жить мирной жизнью, а теперь добровольно согласился на неё. Видимо, у судьбы и впрямь есть чувство юмора.

На объекте я освоился быстро. Сначала мы сдали снаряжение, затем нам показали, где находится лазарет, казарма, столовая и охранные пункты.

Заодно я познакомился с местным офицерским составом, хотя последних было всего несколько человек. С другой стороны, чего я ожидал — это ведь рота, а не батальон или полк. Тут всего сто человек наберётся от силы.

Всех их обычно с избытком достаточно, чтобы контролировать этот участок границы. Большее количество, скорее, вызовет больше проблем с теми же поставками продовольствия, чем улучшит ситуацию.

К службе я и мои бойцы должны были приступить завтра. Сегодня же нам следовало отдохнуть с дороги, изучить расписание и найти общий язык с солдатами.

Я же сразу отправился в офицерскую казарму для беседы с командиром роты. О чём конкретно должен был зайти разговор, я не знал, но подозревал, что старик захочет проверить, из какого теста я сделан. Уж больно подозрительно он тогда смотрел на меня в строю.

Впрочем, и его можно было понять, ведь он совсем меня не знает, а аристократы бывают разными и вряд ли большинство из них подготовлены к такой вот службе.

Кабинет Ираклия Гивиевича был почти без излишеств. Стол, на котором стояла рамка с фотографией семьи, ноутбук, два стула, диван, видимо, чтобы иметь возможность иногда на нем отдохнуть, шкаф, заставленный документами, и миниатюрный холодильник.

При виде меня командир сразу же заулыбался и правой рукой указал на стул, молча предлагая сесть напротив, что я и сделал.

— Проходил военную службу? — как бы невзначай спросил старик, сразу задавая тон разговору.

— Полгода проходил ту же программу тренировок, что и мои слуги, — слукавил я, ибо не мог же сказать, что больше десяти лет отдал на войне.

— Оно и заметно. Чувствуется выдержка и дисциплина, молодец, — похвалил меня Ираклий Гивиевич. — Твои бойцы насколько сильны?

— Сильнейший — маг пятого круга. Остальные третьего, но хорошо обучены. С МШВ обращаться умеют.

— А сам насколько силён? — будто пытаясь подловить на слове, спросил мой временный командир.

— Ровно настолько, насколько оценивает меня Академия, — ответил я, поскольку не хотел раскрывать другим информацию о взятом мной четвёртом круге маны.

Тут я сам того не желая вспомнил слова Евы, что мне стоит как можно тщательнее скрывать свою настоящую силу. Четвёртый круг маны, если человек одарён, берут к двадцати двум годам, реже — к двадцати одному.

Если маг — признанный гений, то у него есть шанс взять четвёртый круг маны в двадцать. Такими я мог назвать Рязанского или сестёр Друцких — было бы глупо отрицать их невероятный талант.

К слову, я по-прежнему подозревал, что Гиневард взял четвёртый круг маны в свои девятнадцать. Прямых доказательств этому я на руках не имел, но слишком многое выдавало в нём более одарённого мага, нежели кем он пытался казаться. И я не удивлюсь, если он вдруг скрывает свою настоящую силу по совету всё той же Евы.

Так или иначе, узнай вдруг кто из Академии или Служба имперской безопасности, что я взял четвёртый круг маны, как они сразу же заинтересовались бы мной как потенциальным сильнейшим магом империи. Правда, только потенциально.

Пусть лучше у меня будет меньше возможности проявить себя, чем потом я столкнусь с множеством проблем. Количество попыток убить меня резко возрастёт, ведь быстрый рост также признак того, что я могу стать очень сильным магом в ранние годы жизни. А уж как потом будет непросто избавляться от слухов — я вообще молчу.

— Вот оно что, — едва заметно хмыкнул старик, проведя пальцами по своим усам. Похоже, он не слишком-то поверил моим словам либо сам по себе недоверчивый человек. — Что ж, допустим. Умеешь грамотно командовать своими слугами?

— Умею, — быстро ответил я. — За более чем два года службы на меня никто из них не погиб. А в опасных ситуациях мы бывали немало раз, уж поверьте.

— Верю на слово, — сказал командир и стал что-то печатать в своём ноутбуке. — Знаешь, что у нас тут происходит?

— Немного, — честно признался я. — Преподаватель рассказывал, что к вам сюда контрабандисты лезут, поскольку тут единственная удобная дорога для этого. Больше подробностей не знаю.

— Лезут — это ещё мягко сказано, — вновь провёл пальцами по усам старик, после чего облокотился на стул, положив руки за голову. — У нас тут в неделю по одной-две попытки проникнуть за заставу. То прямо атакуют базу, пытаясь разрушить барьер, то наоборот, пытаются скрытно пройти мимо нас, применяя магию иллюзий. А то и вовсе ищут обходные пути, с применением все той же магии. Так что скучно тут не бывает.

— А почему они так поступают? — спросил я.

— Ясное дело — почему, — старик быстро изменил положение тела и поставил руки на стол. — Здесь слишком лакомый кусок, чтобы от него отказываться.

— А прорыв заставы им как в этом поможет? — всё же мне хотелось знать ответ.

— Собственно говоря, никак, — покачал головой Ираклий Гивиевич. — Однако у них цель — не прорваться сквозь заставу, а отвести внимание. Они всё пытаются проложить маршруты сквозь горы, не гнушаясь порой менять ландшафт. С полноценной дорогой это не сравнится, но безопасность гарантировать можно на определённом отрезке пути.

— А ваша рота, я так понимаю, время от времени прочёсывают территорию? — поинтересовался я.

— Да, мы посылаем один-два взвода, чтобы найти скрывающихся контрабандистов на нейтральной территории. Хочешь поучаствовать в вылазке? — заинтересованно посмотрел на меня командир.

— Тут уж как придётся. Вы командир. Будет приказ участвовать в вылазке — буду участвовать, — спокойно ответил я. — Я не собираюсь отсиживаться в казарме все это время.

— Правильный ответ, — похвалил меня командир. — Хорошо, Евгений. Сегодня отдыхай, а завтра посмотрим, куда тебя пристроить, чтобы от тебя было больше помощи своей стране.

Весь оставшийся день на объекте прошёл незаметно. Я немного получше познакомился с офицерами, затем поужинал, принял душ (благо офицеры могли его принимать в любое свободное время) и лёг спать. Ничего важного так и не произошло. Тут я даже не могу сказать хорошо это или плохо.

На следующий же день меня и моих слуг собрал на плацу командир роты, задал примерно с десяток вопросов на тему того, как мы должны поступить в той или иной ситуации. Затем он отправил нас вместе с ещё одним взводом караулить граничащий с нейтральными территориями контрольный пункт.