Я не отвечаю. Не могу.

Машина подъезжает к обочине. Я закрываю глаза, прикусываю нижнюю губу и скрещиваю руки на груди. Задерживаю дыхание. Я не могу смотреть, как он уходит. Я отказываюсь это делать. И если уж он решил, что знает меня, то поймет, что я не смогу как следует попрощаться с ним.

Лэйн открывает дверцу машины. Перемещает вес на заднее сиденье, пока не пропадает вовсе.

Позыв к рвоте подкатывает к горлу и корню языка. Я прижимаю два пальца к губам, и они неконтролируемо трясутся. Я держу глаза закрытыми и приказываю себе не плакать. Не смотри. Оставайся сильной. Будь храброй.

Я прислушиваюсь, жду пока не захлопнется дверь, чтобы официально объявить, что все закончилось, а затем дверь рядом со мной открывается.

— Давай, вылезай, — говорит Лэйн. Что он делает?

Я чуть не пищу, но сохраняю самообладание и ничего не говорю.

— Тебе всегда нужно все так безумно чертовски усложнять? Серьезно?

Я поджимаю нижнюю губу. Опускаю руку на колени.

— Не могла бы ты открыть свои чертовы глазки?

Не могла бы.

— Тебе кто-нибудь говорил, что ты настоящая заноза в заднице?

Киваю.

— Действительно, и кто же?

— Ты. — Я открываю глаза и вижу Лэйна, который наклоняется ко мне и улыбается.

— Хорошо, рад, что ты это знаешь. А теперь, не могла бы ты, пожалуйста, выйти из этой ебаной машины?

— Зачем? — тихо отвечаю я.

— Потому что я хочу тебе кое-что показать.

Лэйн переплетает свои пальцы с моими и помогает мне выйти из машины. Он не отпускает меня, даже когда я поднимаю взгляд и ахаю при виде вывески с надписью: «Свадебные торты Алессандро».

Мы вернулись к тому, с чего начали. Мы свободны и вернулись к тому, с чего все началось.

— Голодна? — его дерзкая ухмылка заставляет меня закатить глаза.

Я голодна, очень голодна. Я киваю.

— Хорошо. Пошли, — говорит Лэйн, дергая меня за руку.

Мой желудок сжимается, как у рыбы, вытащенной из воды, а сердце учащенно бьется. Мы собираемся съесть торт вместе. Я не хотела прощаться с ним, но если придется, то лучшего способа, чем этот, не найти.

Лэйн открывает дверь. Я смотрю на него с обожанием, выражая все, что чувствую, но не могу выразить словами.

— Добро пожаловать в «У Алессандро», — говорит Стейси. С ней все в порядке. Рэйв и его люди не тронули и волоска на ее прекрасной головке. Она держит маленький золотой поднос с несколькими квадратными соблазнителями в центре.

— Здравствуйте. — Лэйн улыбается, отпускает мою руку и проводит ею по моей пояснице. Я тут же кладу голову ему на плечо. — Я Питер, а это М-М-Миранда, моя невеста. Мы ищем идеальный свадебный торт.

О мой Бог. Это потрясающе. Он вспомнил, вспомнил, что я сказала в тот день.

— Замечательно. — Ее бирюзовые глаза все так же блестят. Она протягивает поднос в мою сторону. — У нас здесь есть шоколад, карамель и фрукты, — она указывает на поднос, — и еще много чего на выбор в нашем дегустационном зале.

— О, дегустационный зал. Звучит заманчиво. — Лэйн облизывает губы. — Милая тыковка, я, пожалуй, попробую шоколадный. Ты должна выбрать карамель, начнем с этого.

Он само совершенство, просто само совершенство. Я краснею. Знаю, что это так.

— А ты что думаешь? — он улыбается, как чеширский кот.

— Думаю, это чертовски идеально.

— Я так и думал, что ты согласишься. Я знаю тебя, Миранда. Правда знаю тебя.

Он прав. Так и есть. Две короткие недели — вот и все, что понадобилось этому детективу, чтобы узнать обо мне больше, чем я сама о себе знала.

Я беру с подноса квадратный карамельный торт, а Лэйн берет шоколадный.

— Пожалуйста, следуйте за мной. Кстати, меня зовут Стейси.

— Приятно познакомиться, Стейси, — говорим мы в унисон.

Она нас не помнит. Я рада, что не помнит. Мы начинаем все сначала.

Бок о бок, шаг за шагом, мы приближаемся к двери, окруженной ангельским светом и волшебной пыльцой фей. Мы войдем… и получим все торты.

Дверь открывается, мы заходим внутрь, и все оказывается в точности как в «Чарли и шоколадная фабрика». Только здесь многоуровневые торты, кейк-попсы, сладкие невесты и женихи, но достаточно похоже.

— Пожалуйста, присаживайтесь, — говорит Стейси.

Я поворачиваюсь на пятках, отворачиваясь от всех этих аппетитных на вид блюд, и замечаю три круглых стола, окруженных золотыми стульями. Мы с Лэйном подходим к тому, который ближе всего к блюдам.

— Давайте я принесу вам кое-что попробовать.

Стейси, ты мой герой.

Я отправляю в рот карамельный торт. Жую и стону, потому что этот торт такой вкусный, что я теряю дар речи. Я благодарю небесных богов за то, что они позволили такому месту существовать.

Каждый кусочек торта, который я пробую, лучше предыдущего. С каждой порцией сахара, которую я съедаю, мне хочется еще. Я наедаюсь самым вкусным тортом в мире, пока мой желудок не наполняется настолько, что может взорваться от легкого прикосновения.

— Ну что? — спрашиваю я, глядя в глаза Лэйну.

— Действительно, чертовски вкусные торты.

— Я же тебе говорила. — Я права. Я знаю, что такое настоящий торт.

— Значит, ты довольна? — на его подбородке полоска крема.

— Очень довольна. — Я беру салфетку, наклоняюсь над столом и вытираю крем.

В комнате становится тихо, потому что это конец. Торт съеден. Моя семья ждет. Как только мы выйдем за дверь, все закончится.

Напряжение нарастает. Стейси могла бы резать его своим ножом и все равно не достать до дна.

— И что же нам теперь делать? — Лэйн наклоняется вперед.

Не знаю. Уйти? Подождать, пока у нас не освободится больше места, и съедим еще торта, чтобы растянуть этот момент как можно дольше, пока мы не уйдем?

— Не знаю. Мы может уйти и притвориться, что разводимся. — Меня охватывает странная и нежелательная нервозность.

Лэйн переводит взгляд с моей головы на грудь, а затем улыбается, когда его глаза снова встречаются с моими.

— Как насчет того, чтобы повременить с принятием такого решения? Не думаю, что мы на самом деле дали хороший шанс этому браку. Имею в виду, я люблю тебя, ты любишь меня, мы можем поработать над ним, детка, — он смеется и подмигивает. — Никогда не знаешь наверняка. Может, ты перестанешь быть такой невыносимой, а я, возможно, перестану быть засранцем.

У меня отвисает челюсть. Я этого не ожидала. Он хочет настоящую жену? Он хочет, чтобы я стала его настоящей женой? Он играет моими эмоциями, как у него это так хорошо получается?

Я доверчива, взбалмошна и молода. Но, несмотря на это, мысль о том, что он может хотеть меня — хотеть нас — заставляет мое сердце трепетать, а на глаза наворачиваются слезы.

— Это всего лишь мысль. — Он выдавливает слова с такой нервозностью, которую я слышала всего пару раз до этого.

Я улыбаюсь. Торт пытается снова заползти мне в горло.

— Думаю, я могла бы попробовать, потому что я люблю тебя, хотя, скорее всего, пожалею об этом, потому что ты такой властный и надоедливый. — Мой голос дрожит от подступающих слез.

— Я тоже тебя люблю. — Лэйн улыбается, демонстрируя почти все свои жемчужные зубы. — Тогда так мы и сделаем.

— Так и сделаем, — повторяю я, смахивая со щеки упавшую слезу.

Оказалось, что лучшим решением, которое я когда-либо принимала, было поехать на автобусе в город, чтобы починить ремешок на бабушкиных часах, но только для того, чтобы узнать, что чувак-ремонтник был ужасной акулой. И если бы этот жадный до денег тип не попытался меня надуть, я бы не оказалась в затруднительном положении перед «Свадебными тортами Алессандро» в тот день, когда они вывесили огромную вывеску «Торт бесплатно» — как раз в тот момент, когда мой желудок требовал подкрепления.

Я бы точно не схватила за руку мужчину в куртке посреди лета — человека, который работал под прикрытием и использовал псевдоним Хаггерти, — и не выдала бы его за своего жениха. А еще я бы не погналась за своим якобы сбежавшим женихом по оживленной улице, чтобы обнаружить, что моя жизнь перевернулась с ног на голову.