Тобин.

О, я почти забыла о нем, так сильно была сосредоточена на изучении искусства приготовления тортов.

— Хороший план, — говорю я. — Что хочешь на обед: салат или сэндвич? У меня есть с ветчиной или курицей.

— Я не привередлива, делай, что хочешь. Я тебе помогу.

— Тогда салат.

Полдень наступает быстро. Мы со Сторм сидим на веранде с бутылкой красного вина и двумя бокалами, а перед нами по двору носится сумасшедшая Джеза.

— С минуты на минуту… — Сторм смотрит на часы. — Уже почти пора. — Она в гораздо большем восторге от этого, чем я. Думаю, подглядывать через дырку в заборе и близко не так увлекательно, как наблюдать с более уютным и широким видом прямо перед домом. К тому же, у нас есть вино.

Как по команде, появляется Тобин. Его оливковая кожа блестит под полуденным солнцем. Его густые, сочные волосы подпрыгивают на макушке, когда он приседает. Его мышцы напрягаются и расслабляются, когда он выпрямляется, а затем замирает.

Я делаю глоток вина.

— На улице чудесный денек, не правда ли, подружка? — я хихикаю, ненадолго переводя взгляд на Сторм, которая тоже отпивает из своего бокала.

— Потрясающий денек, если можно так выразиться.

Тобин наклоняется, баскетбольные шорты обтягивают его.

— Спасибо тебе, Господи, — бормочет Сторм.

Я хихикаю:

— Он создал много прекрасных вещей.

— О, Божечки, так и было.

Мы обе смеемся.

Тобин выпрямляется. Он поворачивает голову в нашу сторону и подмигивает.

— Черт, как горячо. Мне нужно еще вина. Здесь ужасно влажно, — мурлычет Шторм.

Тобин выпрямляется и поворачивается всем телом влево, затем вправо.

— О, Господи, Господи, Господи. Спасибо. Я бы взяла себе кусочек, — подбадривает Сторм.

Я открываю рот. Сегодня Сторм гораздо более красноречива, чем вчера. Она не солгала, когда сказала, что использует это время для вдохновения при создании ребенка.

— Ого, какие формы, — говорит она, когда Тобин делает стойку на руках на одной руке.

Он реально привлекает к себе внимание. Я неловко ерзаю на кресле. Это кажется неправильным. На Тобина приятно смотреть, но он не Лэйн.

Мое сердце учащенно бьется. Лэйн. Он единственный парень, на которого я хочу пялиться.

Я делаю глоток вина и опускаю взгляд в пол.

— Ты в порядке? — спрашивает Сторм.

— Да, в порядке. Просто ищу бутылку вина.

— Она у меня. — Пауза. — Подлить еще, подружка?

— Пожалуйста.

— Тобин — это нечто? Чего бы я с ним только не сделала, — говорит Сторм с такой уверенностью, что я не могу не хмыкнуть в знак согласия, хотя сама чувствую совсем не то же самое.

— В постели он был бы настоящим демоном, это сразу видно, — продолжает Сторм.

— Так вот чем ты занимаешься, пока я весь день провожу на работе.

Лэйн.

У меня вздрагивает рука, забрызгивая все лицо вином. Оно стекает мне на футболку.

Откуда он вообще взялся? Почему он не на работе? Почему Джеза не залаяла, чтобы предупредить меня, что он дома?

Миранда, не оборачивайся и не смотри на него.

Его свирепый, чертовски страшный взгляд будет виден всем. Я чувствую, как его взгляд прожигает мой затылок.

— О боже, — шепчет Сторм.

У меня будут большие неприятности.

Очень большие неприятности.

Переводя взгляд на Сторм, я наблюдаю, как она ставит свой бокал с вином на пол.

— Ну, я и так собираюсь уходить. Не забудь охладить пирожные. Мне нужно постирать или… еще что-нибудь сделать. Я только что вспомнила.

Возьми меня с собой. Нет, не уходи.

Сторм встает. Ее глаза встречаются с моими.

— Прости, — произносит она одними губами, прежде чем исчезнуть. — Ретт, рада снова тебя видеть.

Он рычит.

Да, я в беде. Беда, беда, беда.

Входная дверь захлопывается.

Не уверена, сколько времени проходит, прежде чем Лэйн спрашивает:

— Ты собираешься и дальше сидеть здесь, облитая вином, или все-таки зайдешь внутрь?

— Первое, — шепчу я.

— Прости, что ты сказала?

— Второе. — Я опускаю голову, смотрю на вишневое вино, пачкающее кожу на моей руке, и вздыхаю, прежде чем встать.

— Давай, Джеза. Внутрь, — кричит Лэйн.

Она не приходит. Я открываю рот, чтобы самой ее позвать, но, прежде чем я успеваю это сделать, Лэйн издает громкий волчий свист, и она вприпрыжку бежит по траве через веранду и прямо в открытую дверь.

— Ей понадобится вода, — говорю я, следуя за ней и не поднимая головы.

— Ее миска полна.

— Может, и нет.

— Полная, — пресекает он.

Я поднимаю взгляд вверх, что является большой ошибкой, потому что глаза Лейна, узкие и холодные, устремлены на меня.

Ой!

Он захлопывает раздвижную дверь. Протопал в гостиную, включил телевизор, а затем и музыку.

Он обходит комнату за комнатой, обыскивая, вытаскивая мебель, а затем запускает пальцы под шкафы.

Я ничего не говорю. Я также решаю, что пока лучше всего спрятаться в гостиной, что я и делаю.

Проходит двадцать минут, и Лэйн возвращается, уже без костюма, в одних шортах для бега. Он смотрит на меня так, словно я его ограбила, а потом выставила украденные вещи напоказ прямо у него перед носом.

Лэйн хватает пульт, выключает телевизор и бросает его на спинку кресла. Я с трудом сглатываю. Не знаю, что сказать. Ты думаешь, что видел то, чего на самом деле не было? Да, я немного извращаюсь, но он меня не возбуждает?

— На самом деле я не сделала ничего плохого. — Я выпрямляюсь в кресле и прищуриваю глаза. — Я не… это не то… ты же знаешь, что на самом деле я тебе не жена.

— Ну ни хрена себе, — рычит он.

— Ладно, перестань злиться из-за того, что я смотрела на горячего чувака по соседству.

— Горячего чувака. — Он смеется, но я вижу, что это вовсе не из-за юмора. — Я не собираюсь не злиться.

Что мне делать? Я не знаю, что сделать, чтобы все исправить… Рассказать ему, что произошло на самом деле. О чем я думала.

— Ага, пф-ф-ф! Агрх. — Лэйн поджимает губы.

Что мне на это ответить? Мне встать и уйти? Потому что это то, что я хочу сделать.

— Ты не слышала, как я вошел?

— Нет.

— Нет, не слышала, и это меня так бесит. Я мог бы перерезать вам обоим глотки, а у вас не было бы и секунды, чтобы осознать это, прежде чем вы были бы мертвы. — Лэйн вскидывает руку к затылку. — Ты пытаешься умереть? Потому что именно так я и думаю, раз ты, похоже, занимаешься тем глупым дерьмом, которым продолжаешь заниматься.

Что? Хах? Не-е-е-ет!

— Я не знаю, что с тобой делать. — Его руки опускаются, пока не повисают вдоль тела. — Ты делаешь все невозможным.

— Нет, не делаю. Не все. Это не так. — Я хмурюсь. Черт возьми, он прав. Я не обращала внимания на то, что происходило вокруг меня. Меня могли убить, и все же на минуту я забыла о страхе.

— Тебе не следовало находиться на веранде и делать то, что ты делала.

— Знаю.

— Ты облажалась, малышка. Ты вышла на улицу. Я согласился с тем, что Сторм здесь, но не с тем, что ты будешь на улице. Все очень просто.

Он не ревнует; он злится из-за того, что я не следовала его правилам защиты. Я должна была бы радоваться этому, но это не так. Всего на секунду я подумала, что наш утренний поцелуй, возможно, что-то значил для него, и что его реакция на то, что, по его мнению, я пялилась на соседа, вызвала появления зеленоглазого монстра, но проблема не в этом.

— Если Рэйв найдет нас, он не станет трубить в огромный мегафон, чтобы предупредить тебя о своем присутствии. Он также не будет размахивать красным флажком у тебя перед носом, объявляя о своем прибытии. Ты понимаешь насколько тупо себя вела сегодня?

Я киваю.

— Ты была на улице. Ты не должна выходить на улицу без меня.

— Знаю.

— Иди в свою комнату. Я не могу на тебя смотреть.

Что? Он отсылает меня в мою комнату? Я не ребенок, и он, безусловно, не мой отец.