— Конечно.

Думаю, мы будем спать, как всегда. Я — маленькая ложечка. Он — большая ложечка, и пистолет будет покоится у меня на бедре. Его прикосновения значат для меня все.

Забравшись в постель, я скольжу по очень мягким простыням. Вытягиваюсь, не отрывая взгляда от дверного проема. Кажется, проходит целая вечность, прежде чем появляется Лэйн.

— Я вывел Джезу пописать на улицу и перенес ее в гостиную на диван, но не удивляйся, если она заберется в постель… Ей реально нравится прижиматься ко мне.

Ей, и мне тоже.

Он делает несколько шагов по комнате и останавливается:

— Ты хочешь, чтобы в спальне был включен свет или нет?

— Включен, — я отвечаю без колебаний.

— Завтра мы купим прикроватную лампу.

Я улыбаюсь.

— Лампа подойдет. — Недавно я узнала, что ночью все происходит не так, как обычно.

Лэйн отодвигается к дальнему краю кровати.

Дзинь…

Я поворачиваюсь на звук. Пистолет — он кладет его на прикроватный столик. Он медленно садится на край матраса. Я не отрываю взгляда от его обнаженной спины.

— Ты в порядке? — осторожно спрашиваю я.

— Да. — Он внезапно выпрямляется, переворачивается на спину и закидывает ноги на кровать. — Просто устал. — Он лежит на спине, сложив руки на груди.

— Это был трудный день, — говорю я, думая, не нужно ли ему поговорить, но он не отвечает. Вместо этого в комнате становится все тише и тише, пока все, что я слышу, — это тихие звуки его неглубокого дыхания.

Что происходит? Он не прикрыл меня своим пистолетом. Он даже не обнял меня. И то, и другое должно свидетельствовать о хорошем… должно говорить мне, что я действительно в безопасности, потому что ему не нужно этого делать. И если это так, то почему мне так грустно?

— Хочешь залезть под одеяло? — я говорю тихо.

— Нет, — бормочет он.

— Ладно. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Это кажется неправильным. Почему он не обнимает меня? Я хочу его объятий. Я привыкла спать в такой позе. Отлично. Теперь мои мысли будут метаться всю ночь. Если только я просто не прижмусь к нему сама.

И это именно то, что я делаю.

Он не отстраняется, когда я провожу рукой по гладкой коже, покрывающей его ребра, и кладу голову ему на плечо. Вместо этого он кладет ладонь мне на плечо и приятно вздыхает.

Спокойной ночи, Лэйн.

Бах, бах, бах.

Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.

Джеза. Она лает совсем близко. Она в спальне?

Я широко открываю глаза. Моргаю. Моргаю еще раз и пытаюсь сфокусировать зрение. Я сжимаю то, что, как мне кажется, было запястьем Лэйна.

— Лэйн. — Мой голос дрожит.

— Дыши, — говорит он. — Ты задерживаешь дыхание. Мне нужно, чтобы ты расслабилась, потому что прямо сейчас ты причиняешь мне боль.

Ему больно?

Я часто моргаю, пока его карие глаза не встречаются с моими.

— Расслабься, пожалуйста.

Я делаю глубокий вдох и ослабляю хватку, когда губы Лэйна растягиваются к его ушам.

— Что это был за шум?

— Дверь. Кто-то стучит.

— Нам нужно спрятаться? — у меня кружится голова. Я не знаю, что нам делать.

— Мы можем подождать и посмотреть, уйдут ли они, или я могу пойти посмотреть, кто это.

— Тогда иди. Чего ты ждешь?

— Ты должна отпустить меня.

Я смотрю на свою руку. О, черт.

— О, боже мой. Прости. Мне так жаль.

Я вижу его кривые передние зубы.

— Черт возьми, если это так. Просыпаться таким образом было по-настоящему приятно, ну, до тех пор, пока ты не попыталась задушить мой член.

Как давно он проснулся? Почему я держу его член? Мои щеки и шея горят, пока я не осознаю, что покраснела как свекла.

Бах, бах, бах.

Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.

Я вздрагиваю. Напрягаю мышцы, в том числе и на руках.

— О, боже. — стонет Лэйн.

— Ох, черт. — Я съеживаюсь, вынимая руку из его брюк. — Я все еще держала его. — Почему я все еще его держала?

— Знаю. — Лэйн переворачивается на спину. — Позволь мне сказать тебе, что что бы ни творилось в твоей прелестной головке, пока ты спала, — вау! Все было замечательно.

Я переворачиваюсь на бок. Бросаю взгляд на дверь спальни. Что мне снилось? Было ли это что-то сексуальное? Потому что я мокрая. Я потираю бедрами друг о друга и поджимаю губы.

Бах, бах, бах.

Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.

Кто, черт возьми, стучит так долго? Вникни уже в суть — мы не хотим открывать дверь какому-нибудь старому убийце. Отвали.

Гав, гав, гав, гав. Гав, гав.

Джеза определенно в спальне.

— Скоро вернусь. — Лэйн приподнимается с матраса. И я закрываю глаза. Как неловко.

— Перестань лаять, мы знаем, что здесь кто-то есть. Давай, пойдем посмотрим со мной, кто там за дверью.

Проходят минуты, и засов на входной двери открывается. Вскоре раздается женский голос. Я сажусь прямо. Я бросаю взгляд на прикроватный столик, где прошлой ночью Лэйн оставил свой пистолет. Он все еще там. Вот чёрт. Он безоружен. Не думаю, что он должен быть безоружен.

Я вскакиваю на ноги.

Обегаю кровать.

Хватаю пистолет и мчусь по коридору мимо большого свадебного полотна.

Теперь зеленые глаза Лэйна находят мои. Когда у него было время надеть контактные линзы? Его глаза становятся размером с обеденные тарелки, и это заставляет меня замереть на месте. Он отворачивается от меня.

— Не могли бы вы дать мне минутку, пожалуйста?

— Конечно, — говорит она.

Дверь захлопывается. Дребезжат боковые стекла. Я крепче сжимаю его оружие.

— Осторожно, осторожно, — шепчет он, удерживая Джезу. — Лия… — Он наклоняется и опускает Джезу на пол. — Опусти пистолет, детка. Все в порядке, Лия. Давай, опусти его. — Он поднимает руки в защитном жесте.

Почему он разговаривает со мной, как с малышом, который бегает с ножницами?

— Осторожно, Лия. Медленно положи его на пол.

Я киваю, затем пожимаю плечами.

Слабоумная.

— Согни ноги в коленях и осторожно положи его на плитку.

Джеза подбегает ко мне и останавливается у моих ног.

— Хорошо. — Я закатываю глаза. Он ведет себя так странно.

— Пистолет заряжен, предохранитель на месте, но тебе все равно нужно убрать палец с чертова курка, женщина. — Он шипит сквозь зубы, осторожно приближаясь ко мне. — Ослабь свою гребаную хватку. — Он повышает голос, и я подпрыгиваю. И резко опускаю пистолет.

Арф, арф, арф, арф. Гав, гав.

— Блядь! — он обхватывает голову руками и отворачивается, защищая себя. — Святой, блядь, Христос. Пресвятая богородица, трахни меня насмерть. Ох, она могла убить меня.

Он что, молится? Что он делает? Почему он так себя ведет? Я опускаю пистолет на пол.

Лэйн приседает. Он ничего не говорит. Он даже не смотрит на меня.

— Ты хочешь, чтобы я его подняла, или…

— Нет! — он вскакивает на ноги. — Я заберу его. Не прикасайся к пистолету. Не бросай пистолет. Держись подальше от пистолета. — От его пугающего, жесткого взгляда у меня по спине пробегают мурашки.

Ох, как же я ненавижу такие его глаза. Тем более, что он снова надел контактные линзы. Зеленый цвет пугает.

— Ну и ладно, — говорю я себе под нос. И оставляю в покое его драгоценный пистолет.

Лэйн подходит ко мне, наклоняется и поднимает оружие:

— Ты никогда раньше не держала в руках пистолет, да?

— Нет. Не держала. — С чего бы? Оружие запрещено законом, если у тебя нет лицензии.

Он хмыкает, поворачивается, прячет оружие за пояс боксерских трусов и свистит. Джеза бежит прямо к нему, пока он идет большими шагами и открывает дверь.

— Извините за это. Лие, моей жене, я на секунду понадобился.

— С ней все в порядке? Звучало напряженно.

— Конечно… у нас все хорошо.

— Я бы с удовольствием с ней познакомилась.