Княжна горделиво вскинула подбородок и улыбнулась, вспомнив как виртуозно провела за нос незадачливого контр-адмирала Ди Сенну. Таисия Константиновна с самого начала рассчитывала хотя бы на первых порах обмануть Ди Сенну и его штаб, применив новейшую разработку профессора Гинце — особое устройство, которое изменяло электромагнитное поле «Афины», делая линкор на радарах и сканерах врага похожим на куда менее опасный легкий крейсер. Эта уловка должна была заставить «янки» сосредоточить свое внимание и огонь на других, якобы более приоритетных целях, недооценивая боевые возможности замаскированного линкора.

Хитроумный план сработал как нельзя лучше. Когда эскадра Таисии вступила в бой с дивизией «Джерси Блюз», на тактических экранах американцев вместо грозного российского линкора-гиганта «Афина» вдруг нарисовался некий старенький легкий крейсер «Доростол», на первый взгляд едва ли представлявший большую угрозу. Введенный в заблуждение противник повелся на уловку и преспокойно проигнорировал «Афину», решив разделаться с псевдокрейсером в последнюю очередь, когда будут повержены куда более опасные, по его мнению, корабли.

Но «Афина» не собиралась отсиживаться в стороне. С первых же минут боя замаскированный линкор оказался на острие сражения, став потихоньку обнулять поля и выключать одного за другим вымпелы «Джерси Блюз». Новейшие генераторы защитных полей, установленные на «Афине», с легкостью выдерживали шквальный огонь американских кораблей, принимая на своих невидимых щитах один залп за другим.

«Янки» продолжали судорожно чесать в затылках, лихорадочно силясь понять, почему русские корабли никак не хотят отступать и легко держать строй. А в это время никому неприметный «Доростол» продолжал истреблять американскую эскадру с методичностью хорошо отлаженной машины, беря на себя роль главного защитника. Инновационные щиты профессора Гинце, способные перенаправлять энергию между различными секторами защитного поля в зависимости от интенсивности обстрела, творили настоящие чудеса, успешно поглощая и отражая львиную долю урона, наносимого канонирами «янки».

Как ни пытались артиллеристы «Джерси Блюз» пробить оборону замаскированного линкора, раз за разом осыпая его градом плазменных зарядов средних калибров, предназначенных для борьбы с легкими крейсерами, все было тщетно.

Княжна заранее планировала воспользоваться технологией «хамелеона» для обмана врага и, если повезет, нанести «янки» максимальные потери до того, как те сообразят в чем подвох. Именно ради реализации этой уловки Тася временно перенесла свой флаг на «Пантелеймон», отведя «Афине» роль этакого троянского коня. Не будучи до конца уверена в успехе, капитан-командор Романова рассчитывала хотя бы пару раз как следует щелкнуть Ди Сенну по носу прежде чем раскроется истинная сущность замаскированного линкора.

Однако реальность превзошла даже самые смелые ожидания Таисии Константиновны. Вплоть до самого конца боя ни один из офицеров штаба контр-адмирала так и не удосужился тщательно просканировать старыми добрыми оптическими сенсорами внешне неказистый «Доростол», творивший форменный разгром в стане врага. Американцы до последнего были убеждены, что перед ними всего лишь невероятно удачливый легкий крейсер, не догадываясь о подлинной причине своих чудовищных потерь. Когда же правда наконец открылась, «Афина» успела превратить некогда могучую дивизию «Джерси Блюз» в жалкое подобие былой мощи.

Лишь семь линкоров «Джерси Блюз» уцелело к этому моменту в том числе благодаря сокрушительному огню таинственного «крейсера», и среди этих семи был и флагманский корабль контр-адмирала Ди Сенны «Айова». Только теперь «янки» с запозданием осознали масштаб своей фатальной оплошности и поняли подлинную причину столь сокрушительных потерь. Но на данную минуту у них хватало иных забот помимо самобичевания — надо было как-то выпутываться из той безнадежной ситуации, в которой их дивизия оказалась благодаря изобретательности и дерзости командующей русской эскадрой и собственных просчетов, вкупе с самоуверенностью…

…И вот в эту самую минуту космические линкоры «Афина» и «Айова» только что столкнулись по касательной между собой правыми бортами и разошлись в стороны, сразу же открыв друг по другу огонь из плазменных палубных батарей. Это столкновение двух стальных громадин в безвоздушном пространстве выглядело поистине апокалиптическим зрелищем. Мощные корпуса дредноутов, каждый размером с небольшой астероид, содрогнулись от чудовищного удара. Казалось, еще чуть-чуть, и титанические остовы линкоров не выдержат чудовищного напряжения и переломятся пополам.

Но русские и американские инженеры, конструировавшие эти боевые машины, знали свое дело. Корабли выдержали столкновение, однако оба дредноута были к этому моменту уже серьезно повреждены в ходе предыдущих этапов сражения. Борта линкоров зияли несколькими огромными пробоинами, через которые в открытый космос беспрепятственно вытекал воздух из разгерметизированных отсеков вперемешку с облаками замерзающей в вакууме крови погибших членов экипажа.

В результате столкновения повреждения гигантов многократно усугубились. Внешний слой обшивки был буквально смят и разодран в клочья на обоих линкорах. Целые секции метровой брони, способной выдержать прямое попадание плазменного заряда, разлетались в стороны подобно картонным листам, не выдерживая чудовищных нагрузок.

Грузовые и жилые палубы кораблей, не защищенные столь толстой броней, оказались практически начисто срезаны чудовищной силой удара. Все их содержимое: от контейнеров с боеприпасами и провизией до тел погибших космоматросов, в беспорядке разлеталось по космосу, превращаясь в импровизированное облако обломков вокруг искалеченных линкоров.

Не менее плачевной оказалась судьба орудийных башен среднего калибра, располагавшихся по бортам сражающихся исполинов. Часть из них была безвозвратно смята и погнута чудовищным ударом, превратившись в бесформенное месиво покореженного металла. Другие же и вообще оказались начисто оторваны от палуб чудовищной силой инерции и сейчас беспомощно дрейфовали в пространстве рядом с изувеченными дредноутами.

Но, несмотря на весь этот кромешный ад и разрушения, экипаж «Афины» продолжал самоотверженно сражаться, проявляя чудеса выучки и самообладания. Русские космоморяки, словно хорошо отлаженный механизм, без суеты и признаков паники, выполняли свою работу, быстро локализуя все новые и новые повреждения, угрожающие целостности корабля.

Аварийные бригады, состоящие из техников и роботов мгновенно выдвигались к местам пробоин, на ходу вооружаясь сварочными аппаратами, лазерными резаками и прочим шанцевым инструментом. Бригады врывались в разгерметизированные отсеки и палубы, на которых бушевало адское пламя пожаров вперемешку с ледяным дыханием открытого космоса. Работая на пределе человеческих и андроидных возможностей, технари «Афины» с лихорадочной скоростью заделывали пробоины, вручную задраивали переборки, тушили пожары и спасали уцелевших членов экипажа.

— Товарищ капитан, пробоина в котельном отделении ликвидирована, пожар потушен! — хрипло докладывал в микрофон старший техник линкора. — Продолжаем работы в соседнем отсеке…

— Понял тебя, старшина, спасибо… Действуй в том же духе, — скупо бросал в ответ Аристарх Петрович, хмурый как туча. Он стоял на мостике, сведя брови к переносице и сосредоточенно всматриваясь в экраны. Кавторанг не подавал вида, но внутри него все клокотало от ярости и желания наподдать зарвавшимся «янки» как следует.

В данный момент старый космический волк был вынужден в одиночку рулить линкором в отсутствие Таисии Константиновны, которая по стечению обстоятельств находилась на борту крейсера «Пантелеймон». На сердце у Жилы было неспокойно за судьбу княжны, кавторанг краем глаза заметил, что ее «Пантелеймон» получил несколько прямых попаданий из главного калибра «Айовы» еще до столкновения и сейчас, полыхая половиной отсеков, с обнуленными полями медленно выходил из боя, прикрываемый бортом соседнего крейсера.