С самого утра на нас обрушился мелкий, холодный дождь. Сначала это был всего лишь лёгкий моросящий поток, но вскоре он перерос в настоящий ливень. Вода лилась с неба так, что видимость ухудшилась, а земля под ногами быстро превратилась в вязкую грязь, затруднявшую движение. Лошадям было нелегко идти по такой почве: они то и дело скользили, их копыта вязли в липкой грязи, и наше продвижение значительно замедлилось.

Все, кроме моего Грозного. Грациозный и уверенный в себе, он без малейших признаков усталости или беспокойства двигался вперёд, словно и не замечая, что его копыта вязнут в грязи. Выросший рядом с Гиблым лесом, этот конь, казалось, был создан для таких условий.

В отличие от лошадей Маркуса, Дойла и Гвена, которые фыркали и недовольно мотали головами, мой конь шагал уверенно и спокойно. Эдгар, отказавшийся перегружать лошадь Гвена, шел неподалёку, из-под капюшона внимательно следя за нами, хоть и не проронил ни слова.

Путь становился всё сложнее. С каждым шагом грязь становилась всё глубже, и ливень не прекращался. Мы двигались медленно, почти не разговаривая, сосредоточившись на том, чтобы не потерять равновесие и не увязнуть окончательно. Барсик, обычно предпочитающий сидеть рядом, забрался в сухую сумку, спасаясь от грязи и сырости.

Когда мы наконец добрались до небольшой рощицы, где решили сделать привал, ливень ненадолго ослабел, давая нам возможность перевести дух и обсушить одежду у костра.

После короткого отдыха мы снова отправились в путь, направляясь к месту, где, по нашим сведениям, должна была находиться одна из боевых четвёрок. Ливень вернулся с новой силой, но мой конь по-прежнему шагал уверенно, что заметно облегчало мне задачу держаться в седле.

На подступах к нужной точке Барсик вдруг насторожился. Его уши повернулись в сторону леса, и он начал тихо шипеть, и бить меня лапой привлекая внимание. В его глазах, сверкающих в тусклом свете, отразилась тревога, которая сразу передалась и мне.

— Что-то здесь не так, — прошептала я, ощущая, как холодок пробегает по спине.

Эдгар, обошел меня вперед и приказал, держаться за ним.

Мы продолжили двигаться вперед, но теперь наши шаги были осторожными, почти неслышными. Лес будто замер, тишина была тяжёлой и давящей.

Вскоре мы наткнулись на следы недавнего лагеря: угли от бывшего костра, вокруг валялось разбросанное снаряжение. Мешки, фляги, оружие — всё было в беспорядке, как будто бойцы в панике бросали вещи, пытаясь спастись бегством.

Запах крови ударил в нос, и сердце сжалось от дурного предчувствия. Чуть дальше, в траве, мы увидели три тела, изуродованных до неузнаваемости. Лица бойцов были искажены в смертельной агонии, их конечности неестественно вывернуты, словно они сопротивлялись до последнего. Раны на телах — глубокие разрывы и кровоподтёки — говорили о том, что им пришлось столкнуться с чем-то чудовищным.

Я застыла на месте, глядя на эти изуродованные тела. Ощущение ужаса накрыло меня, словно холодная волна, и я с трудом удерживала себя в руках

— Это произошло совсем недавно, — прошептал Маркус, осматривая останки. Его голос был напряжённым, но он старался сохранять спокойствие. — Возможно, день, может, два назад. Кто бы это ни сделал, они могут быть где-то рядом.

Гвен, сжав рукоять меча, оглядывался по сторонам, лицо его было напряжённым. Дойл, стиснув зубы, начал проверять тела на наличие каких-либо зацепок, но быстро понял, что ничего полезного здесь уже не найдёшь.

— Они не имели шансов, — сказал он хриплым голосом, в котором чувствовался подавляемый гнев. — Что бы это ни было, оно было сильнее и быстрее их. Никто не успел даже вытащить меч.

И тут мы услышали слабый стон, едва различимый на фоне окружающих звуков. В зарослях неподалёку лежал четвёртый боец, едва живой, но всё ещё цепляющийся за жизнь. Его тело было покрыто ранами, одежда пропитана кровью, и он дышал с трудом, но всё же был в сознании. В его глазах мелькнула искра надежды, когда он увидел нас.

— Живой! — воскликнула я, поспешив к нему.

Эдгар, не теряя времени, оказался рядом, присоединившись ко мне, когда я начала осмотр. Раны бойца были серьёзными: глубокий порез на боку, разорванная плоть на ноге, и множество мелких ранений. Кровотечение было сильным, но не смертельным, если оказать помощь прямо сейчас. Он был на грани, но шансы на спасение ещё оставались.

— Держись, мы тебя вытащим, — сказала я, пытаясь успокоить его и себя. Я быстро начала перевязывать раны, пытаясь остановить кровотечение.

Эдгар действовал уверенно и точно, словно уже не раз сталкивался с подобным. Он крепко зафиксировал раненого, помогая мне наложить повязки и поддерживая его голову, чтобы тот мог легче дышать. Мы оба знали, что время на исходе, но никто из нас не собирался сдаваться.

— Кто это был? Что на вас напало? — осторожно спросил Маркус, наклонившись к бойцу.

— Туман… он принёс их… — прохрипел боец, с трудом выговаривая слова. — Они пришли из тьмы… мы не видели их… слишком быстро…

Его голос прерывался, но он продолжал говорить, словно пытаясь предупредить нас об опасности.

— Они… везде… со всех сторон… — добавил он, его глаза блестели от боли и усталости. — У нас не было шансов…

— Мы с тобой, держись, — успокаивающе сказал Эдгар, его голос был мягким, но твёрдым. Он уже перевязал одну из самых опасных ран и теперь помогал мне с другой.

— Надо вытаскивать его отсюда, — сказал Гвен, оглядываясь по сторонам, явно ожидая нового нападения.

— Мы найдём безопасное место, и разберёмся с его ранами как следует, — согласился Маркус, оглядев местность. — Елизавета, как он?

— Он продержится, если мы поторопимся, — ответила я, но сама не была уверена до конца. Раненый был очень слаб, и если мы не сможем быстро добраться до безопасного места, его шансы резко снизятся.

Если будет совсем критично, я достану медальон при Эдгаре, но хотелось бы им воспользоваться без лишних глаз, а это значит нам нужен привал, где я смогу украдкой, залечить страшные раны.

Эдгар аккуратно поднял бойца, и мы двинулись в путь, стараясь быть как можно более осторожными. Лес вокруг казался ещё более зловещим, чем раньше. Туман окутывал всё вокруг, создавая иллюзию, что за каждым деревом может скрываться новая угроза. Барсик всё так же настороженно смотрел по сторонам, его шерсть стояла дыбом.

— Эдгар, откуда у тебя такой опыт в перевязке ран? — спросила я, стараясь сделать свой голос как можно более нейтральным, чтобы не показаться слишком любопытной.

Он на мгновение замедлил шаг, будто раздумывая, как ответить, а затем произнёс, не глядя на меня:

— Любой солдат должен уметь оказывать первую помощь, Лиза. Это базовое умение на поле боя.

Его слова были сказаны с какой-то сухой уверенностью, как будто это само собой разумеющееся. Но я заметила, как он избегает более глубоких объяснений, словно не хотел вдаваться в детали своего прошлого.

— Значит, ты давно служишь на Гиблых землях? — продолжила я, чувствуя, что за этим скрывается нечто большее.

Он коротко кивнул, по-прежнему не смотря на меня, его лицо всё так же оставалось скрыто под капюшоном.

— Я уже бывал здесь. Раньше. Этот опыт… — он ненадолго замолчал, подбирая слова, — здесь он необходим, чтобы выжить.

В его голосе проскользнули едва заметные нотки горечи, которые он поспешил подавить.

После долгого пути мы, наконец, наткнулись на небольшую рощицу, где деревья росли так густо, что их ветви создавали некое подобие укрытия от дождя. Это место казалось немного безопаснее, чем открытая местность, и мы решили остановиться здесь, чтобы перевести дух и попытаться помочь раненому.

— Здесь должно быть достаточно спокойно, — сказал Маркус, оглядываясь. — Мы можем сделать привал и заняться его лечением.

— Ставьте его сюда, — показала я на кусок сухой земли под одним из деревьев. — Я сделаю всё, что могу.

Эдгар осторожно опустил бойца на землю, стараясь не причинить ему лишней боли. Я тут же достала свою сумку с травами, зельями и бинтами, разложила всё на земле и начала готовиться к лечению.