Барсик снова немного уменьшился в размер, поговорив с ним, пришла к выводу, что в пылу драки, он может увеличиваться. Мы вышли к летней кухне, солнце давно зашло, на небе сверкали первый звезды.

Костер разожгли на окраине, за казармой, нашли его благодаря коту, который слышал гвалт мужских голосов издалека.

Мужчины расселись кругом и травили байки, Дойл также сидел рядом с Моралом и что-то ему рассказывал, Гвен и Маркус сидели тут же, держа между собой небольшое расстояние, заметив меня, похлопали по земле, для меня место берегли, заботушки.

Усевшись рядом, стала вслушиваться, что солдаты обсуждают.

Как монстры поумнели, что коллективный разум появился. Разлом увеличился, границы сдвигать придется, сложно удерживать монстров, прорывы участились.

В четверки сейчас всех записывают, даже отбора нет, как раньше, людей не хватает.

И среди всей информации о монстрах, мы услышали, то, что заставило меня напрячься и переглянуться с парнями.

Не спокойно в государстве стало, у правой руки императора, лорда Берг, выкрали жену. Да следа не оставили. По всем городам ее ищут, описание, чуть ли, ни каждый крестьянин знает, за любую информацию золотом осыпят.

Белокурая, бледная, со слабым здоровьем и болезненной худобой. Никто и не верит, что с таким здоровьем, она жива еще. Ведь все знают, что жена лорда и детей ему из-за своего здоровья, подарить не смогла.

Выслушав описание, я и парни заметно расслабились, ведь от больной, бледной и белокурой, не осталось и следа. За эти несколько дней, я сильно загорела, благодаря хорошему питанию, не выгляжу тонкой немощью, да и новый цвет волос делает меня сильно старше.

Незаметно ото всех, Маркус протянул мне пузырек, шепнув, что Лакрум, убирающий все запахи, на всякий случай можно выпить раньше времени.

Посидев еще немного в компании, я разложила не далеко спальник и с котом решила лечь спать.

Ночь была спокойной, изредка от костра доносился дружный мужской гогот, который пробивался сквозь дремоту

— Спишь? — тихо спросил Барсик.

— Стараюсь, а ты чего крутишься, не уляжешься никак?

— Не спокойно мне Лизонька, чую беду.

Я подтянула кота поближе к груди, и почесывая, за ушком сказала.

— Так мы у границы уже, а впереди битвы с монстрами, вот и не спокойно тебе, мы же с тобой знали куда шли. Ничего не бойся, мы вместе и это главное, лучше такой ветер свободы, чем жить в золотой клетке и знать, что даже самый близкий человек может предать.

— Ты права, да и люди здесь другие, более откровенные, без напускной пыли.

— А ты с кем сравниваешь? Почти никого не видел тут, — тихо посмеялась я над Барсиком.

— Мне хватило лорда Брут, напыщенный индюк, в накрахмаленной рубашке. — недовольно заворчал кот.

— Зря ты так, пока это лучший дракон из высшего света, которого я знаю, воспитанный, благородный, я даже чувствую себя виноватой, сбежав от него.

— Даже не смей так говорить Лизавета, этот белобрысый индюк не достоин, ни твоего сожаления, ни этого прекрасного цвета волос. Ну почему такая не справедливость, Лизонька? Это же я белый пушистый, в душе, по крайней мере, а в этом мире, оказался черным и слегка колючим?

Я тихо усмехнулась, бедный Барсик, никак не может смириться со своим, новым цветом шерсти.

— Разве на нас может повлиять, какой-то цвет шерсти? Для меня ты будешь самый лучший, добрый и мягкий, даже если переместишься каким-то образом в ежика. Главное, что внутри, а не снаружи. — объяснила ему свою позицию, продолжая почесывать за ушком.

Барс довольно замурчал и мы, почти одновременно уснули.

— Елизавета, вставай родная, пора в путь.

Разбудил меня голос Гвена, вчера у костра он представил меня солдатам, как свою сестру и с утра не отходил от своей роли.

— Я забрал одежду, вот твоя, — краснея, протянул мне, вещи, что я развесила вчера на сушку.

— А где ребята и Барсик, куда то сбежал, — спросила, сладко зевая, сон не хотел меня отпускать.

— Барс, бегает как сумасшедший, собирает какую-то траву, на потеху солдатам, говорят это не кот, а корова, раз сено всякое любит.

Дойл с капитаном Морал, письмо матери пишут, а Маркус пошел за лошадьми, все при деле, так что у тебя есть несколько минут, умыться и привести себя в порядок. Встретимся за завтраком на летней кухне.

Заставив себя встать, не спеша собрала вещи и отправилась завтракать, по пути встретив Барсика, которого Гвен отправил мне на встречу.

— Лизонька, душа моя, я набрал нам, полню сумку кровипы, чувствую я, пригодится.

Кровипа — кровоостанавливающее средство, созвучная и похожая на нашу крапиву, единственное, что листья кровипы, не жгучие. Мне уже не приходилось напрягать память, чтобы понять, что это за трава, и какое действие, она оказывает на организм.

— Что же, лишним не будет, надо было и меня разбудить, составила бы тебе компанию.

— Отдыхай Лизонька, пока есть такая возможность, впереди нас ждет тяжелое время, счастливое, но тяжелое.

— Снова твои предчувствия?

Барсик многозначительно промолчал.

На летней кухне уже собрался весь отряд, не хватало только меня с котом. Не далеко, в ожидании нас стояли лошади, уже запряженные баулами. Как же сильно выделялся среди всех Грозный, своей статью и мощью, мне захотелось вскочить на него и снова ощутить этот ветер свободы, но завтрак никто не отменял, и я двинулась к столам.

Маркус кивнул на соседнее с ним место, где уже стояли две полные миски с мясом и овощами, молоко и краюха хлеба.

— А что кот сена не наелся? — засмеялся кто-то из солдат, когда я спустила одну из тарелок Барсику.

Солдаты поддержали шутку своего товарища, заливаясь дружным гоготом. Я почувствовала, как Барсик надулся от обиды.

— А вот не надо, над ним смеяться, — не выдержала я.,- Барсик не обычный кот, а трава, что он собрал, лечебная и в будущем может сильно пригодиться.

Солдаты пристыжено замолчали, но стали кидать в сторону кота заинтересованные взгляды.

— Не ругайся Елизавета, не со зла мы шутки шутим, — примеряющее сказал, один из близнецов, Мор, или Ром, довольно сложно отличить, близкие друзья и боевые товарищи, капитана Морала.

— Не так много поводов для смеха у нас, — продолжил второй, — когда удается вырваться за пределы гиблых земель, мы словно дети, всему рады и лучику солнца, и бабочке сидящей на цветке, и даже коту, что траву жует.

Солдаты снова рассмеялись, но никаких обид уже не было.

Закончив с завтраком, мы быстро оседлали лошадей и попрощавшись со старостой, направились всем отрядом в лес.

Мы продолжали наш путь к границе гиблых земель. Барс, мой верный говорящий кот, сидел передо мной и вглядывался в заросли. Маркус, Гвен и Дойл ехали рядом, их лица были напряжены. Впереди нас шли солдаты, возглавляемые капитаном Моралом, который уверенно вел нас через лес. Теперь я понимала, почему солдаты были рады посмеяться над котом, и передохнуть, ведь даже приграничный лес, требовал полной сосредоточенности и внимания.

Лес становился все гуще и темнее. Деревья, казалось, сжимались вокруг нас, их ветви тянулись, словно пытаясь схватить. В воздухе витал запах гнили и сырости, и каждый шаг лошадей сопровождался хрустом сухих веток под копытами. Мы ехали уже несколько часов, и усталость начинала сказываться. Барс, сидя рядом, тихо мурлыкал, его уши настороженно двигались, улавливая каждый звук. “Лиза, будь осторожна,” — прошептал он. “Я чувствую, что что-то приближается.”

Я кивнула, сжимая поводья Грозного.

Это чувствовал весь отряд, скорость передвижения снизилась, мы тихо шли прислушиваясь к каждому шороху, но кроме хруста веток под ногами, была полнейшая тишина, ни птицы, ни ветра в кронах деревьев, даже сверчки стихли.

Внезапно, из-за деревьев выскочили монстры. Их глаза горели красным, а когти сверкали стальным блеском. Эти существа были огромными, с кожей, покрытой чешуей, и длинными, острыми зубами, которые блестели, отражая редкие лучи солнца. Их рев был оглушающим, и казалось, что земля дрожит под их тяжестью. Они двигались быстро и бесшумно, словно тени, и их присутствие внушало ужас.