Мутило, голова кружилась, в ушах звенело. Резко открыла глаза, чтобы тут же их закрыть. Потому что увиденное, несколько отличалась оттого, что я должна была наблюдать.

Собравшись с духом, решила еще раз оглядеться, я точно находилась не дома.

— Пришли в себя, слава всем богам. Госпожа, как вы себя чувствуете?

Дородная женщина участливо заглядывала в мои глаза, искренне радуясь моему пробуждению.

Что происходит? Мысли перемешались в голове. Еще раз внимательно осмотрелась. Небольшая темная комната, стены обиты тканью, комод с зеркалом в углу, стол и небольшая кровать, все какое-то старинное, как из музея, никаких ламп, светильников и торшеров, единственный источник света, витражное окно. Наверное, мне стало плохо и кто-то,

из внуков отвез меня в частную больницу?

Хотела задать этот вопрос, но из горла не донеслось и слова, тихое сипение и все.

— Тише, тише госпожа, вы так кричали в этой ночью, что и не удивительно, что голоса нет.

Махнув на нее рукой, решила встать и выглянуть в окно. И только наступив на холодный каменный пол, я поняла, что, скорее всего, сошла с ума. Потому что это не мое тело, не мои тонкие, я бы даже сказала тощие ноги, выглядывают из-под длинной, белой рубашки в пол. Не мои тонкие и длинные пальцы, обтянутые бледной, почти прозрачной кожей.

Рванула к зеркалу, но не рассчитала сил и чуть не свалилась. Слабость, словно не один день провела без движения. Спасибо незнакомке, поддержала меня и поняв, куда я рвусь, помогла пройти до зеркала.

В чуть мутноватой поверхности, на меня смотрела, худущая девушка, на вид не больше 17 лет, большие красивые глаза и толстая светлая коса до пояса, все, больше ничего в ней от девушки нет, тонкая как тростинка, в чем жизнь-то держится. Обняла себя за плечи, девушка в зеркале, проделала то же самое.

— Ну что же вы госпожа Элиза? Совсем чудная стали, как бы умом ни тронулись, вы так кричали во сне, а разбудить-то мы вас и не могли. Еще и дора Марисса себя плохо чувствовала, видимо, за вас переволновалась, господин всю ночь за ней приглядывал, а я с вами была. Теперь-то все будет хорошо, Слава Богам! — продолжала бубнить женщина.

Внешне она моя ровесница, может, чуть старше, лет шестьдесят пять не больше. Одета в серое, закрытое платье, из грубого материала, волосы скрывает плотный чепец.

— Где я? Кто вы? Марисса, вторая жена? — тихо спросила я, наконец-то совладав со своим голосом.

Из рук женщины выпало парчовое покрывало, которым она услужливо пыталась укрыть мне ноги.

— Госпожа Элиза, вы что же, все забыли? Как же так, святые драконы- запричитала она, — Это же я, ваша горничная Нисса, может лекаря позвать? — испуганно спросила Нисса.

Удобнее откинувшись на подушки, обратилась к женщине:

— Уважаемая …. эм Нисса, я еще плохо себя чувствую, не могли бы вы оставить меня одну, мне требуется отдых.

— Может, все-таки лекаря, госпожа Элиза? потрясенно прошептала женщина, пятясь на выход. Увидев, как я отрицательно махнула головой, все же вышла и бесшумно закрыла за собой дверь.

Итак, что мы имеем? Я попала в другой мир, мир с драконами, да еще и в чужое тело. Из плюсов тело молодое, на этом пока все. А сон, что я видела, получается и не сон вовсе… Тяжело мне тут будет, ладно где наша не пропадала.

Окунулась в воспоминания, что меня держат дома? Внуки, мои солнышки, рыжие, как огонь. Маша и Саша, двойняшки, как раз приехали на машине ко мне. Пару дней, как получили водительские права, счастливые. Родители им машину купили, старенькую, отечественную, пока одну на двоих, опыта набраться, но позже обещали каждому ребенку по иномарке. Вот отмечали вчера.

Я им торт спекла, медовый с заварным кремом, как они любят, вечером чай облепиховый пили. Замужем я не была, родила ребенка, что называется для себя. Все на этом, сын занимаются бизнесом, перевозками крупногабаритными, ему давно не до меня, вот только внуки и будут скучать. Но они справятся, уже совсем большие выросли.

А на работе, так только рады будут, что меня не стало. Дорогу молодым специалистам, так они говорят. Всю свою жизнь я отдала медицине, девять лет обучения, больше десяти в приемном отделении, всех бомжей и алкашей к нам свозили, зато любую рану рваную филигранно зашить могу, что шрам еле заметный будет, не каждый хирург, так сможет.

Последние года, была медсестрой на приеме у врача, у молодого да тупого, как валенок. Кому тут дорогу уступать, он людей опрашивает, а на меня смотрит, ждет, когда я скажу, что назначать надо. Эх, что уж теперь, бог с ними. Буду строить новую жизнь. Тем более, у меня тут вроде как даже муж имеется.

О том, что я, не Элиза, а попала в ее тело, решила никому не говорить. Мало ли как к этому здесь относятся, может, в местный дом умалишенных упекут, а может, сожгут от греха подальше, как у нас ведьм сжигали.

Еще раз окинула, комнату взглядом, задержавшись на окне. Тихонько встала, опираясь на кровать, а после на стену, аккуратно дошла до окна. Открывшийся вид впечатлял. Горы, леса, вдоль дома небольшой сад, розарий.

Моя комната находилась на втором этаже. Дом выглядел, как небольшое поместье, невысокое, но довольно широкое, видно, что вмещает много комнат. И самое главное здесь было лето, а на земле поздняя осень.

Громкий звук открывшейся двери отвлек меня от созерцания окружающего мира. В комнату вихрем влетела, красивая, хрупкая брюнетка. В насыщенно-желтом платье, из материала напоминающий атлас, крой которого подчеркивал идеальные пропорции девушки. Но стоило, ей открыть свой рот, как ее лицо исказилось, маска очаровательной юной девушки слетела, как будто и не было. Передо мной стаяла, наглая, уверенная в себе молодая женщина.

По обрывкам чужой памяти узнаю Мариссу.

— Значит не сдохла? Живучая? Тебе же хуже мышь приютская. Могла бы умереть, как уважаемая жена лучшего из драконов. А сдохнешь разведенной брошенкой, без имени и титула. Сгниешь на паперти, прося милостыню, как вашему приютскому отродью и положено!

Легким движением руки сдирает с моей шеи, цепочку с подвеской из красного камня. Камень в ее руке рассыпается в порошок, который плавно оседает на пол. Переведя взгляд с меня, на пол и обратно, замолкает, гордо разворачивается и выходит обратно.

Странно судя по ее настрою, тирада должна была быть длинной.

Мне хотелось остановить охамевшую девчонку, как следует встряхнуть, поставить на место. Где это видано, чтобы так со старшими разговаривали. Но слабость в теле и легкое головокружение, напоминают мне, что я больше не Елизавета Павловна. А леди Элиза, жена неудачница, слабая девочка из приюта.

Оставлять все так, я не собиралась, но мне нужно больше информации, чтобы выбить себе лучшую жизнь и условия.

Повезло мне, или может, местные боги благоволят моей судьбе, но обрывочные воспоминания, начинают складываться в общую картину.

Вот мне тринадцать лет, возраст поступления в академию благочестивых дев. Я стою и с восхищением смотрю, через кованые ворота на величественный замок, шпилями пронизывающий облака. Легкий летний ветерок, обдувает мое разгоряченное солнцем лицо и застревает в непослушной копне светлых волос, причудливо их растрепав. Счастье меня переполняет.

А вот мне четырнадцать, от счастья осталась только вера в лучшее будущее. Я как и другие приютские девочки, ловлю насмешки, тычки, порой издевательства от высокородных девушек. То подножку поставят в столовой, что весь нехитрый обед оказывается на моем платье, то все тетради зальют чернилами.

Среди всех высокородных дев, сильно выделялась Марисса Кроу. На фоне нас, костлявых, еще не имеющих женских форм, она была подобна розе среди полевых цветов. Остальные девочки стайкой окружали ее, прислушиваясь к каждому слову, негласная королева нашего потока.

Марисса никогда не участвовала в задирании других девочек, она была выше этого, благороднее. Но никогда и не вмешивалась в конфликты, со стороны порой казалось, что она получает удовольствие, наблюдая за развитием событий.