Память Элизы все легче всплывала в моей голове.

— Именно, умница Елизавета, а с поиском я тебе помогу, я ж всю траву за версту чую, повезло тебе со мной Лизонька, ох повезло. А ты меня не ценишь…

— Да как же не ценю, Барсик ты мой пушистый, с шерсткой блестящий, защита моя и опора, — посмеиваясь, в тон отвечала коту, глядя как он, запрыгивает в глубокую траву, и вылезает из нее, держа в пасти небольшие веточки трав.

Габона, сама по себе небольшая трава, но предпочитает тенистые места и растет в основном среди высокой травы, где ее почти не видно.

Я с удовольствием растерла габону, чтобы она дала сок и смешав с импровизированным мочалом, натерла Грозного. Габона пахла свежескошенной травой и полынью, что видимо и отгоняло кровососущих.

Грозный словно понимал, что я делаю, тыкался мордой мне в плечо и с благодарностью фыркал, тепло щекоча незакрытую кожу у шеи, вызывая толпы мурашек.

Закончив водные процедуры, мы вернулись в наш лагерь, от которого не осталось и следа, даже примятая трава, словно выровнялась.

Парни ждали нас у тракта. Оседлав Грозного, я двинулась к дороге, бросив прощальный взгляд в сторону стоянки кочевников, из своей повозки вышла дола Ангора, махнула в след рукой, желая нам доброй дороги.

Дорога шла быстрее и легче, я совсем не уставала в седле, да и держалась так, словно не первый год занимаюсь конным спортом.

Стала замечать то, к чему раньше была слепа, как с ветки на ветку прыгает белка, как взмахивает крыльями перепелка испуганная нашим появлением. А еще, что почти все животные и птицы, в какой-то степени были измененные, действие разлома оказывало свое влияние, гиблые земли уже рядом.

Незаметно мы с Грозным наращивали скорость, задавая темп остальным, пьянящее чувство скорости захватывало дух, абсолютно не было страха, мы с Грозным, как одно целое, неслись вперед.

Барсик, давно перестал зазнаваться и спрятался в сумке у седла, и если я правильно слышу, сквозь шум ветра в ушах, то молится всем земным богам.

До меня доносятся лишь обрывки фраз.

— …. вразуми сумасшедшую, …….помилуй…..

Мы останавливались лишь один раз перекусить и справить свои дела, после чего снова, вперед, не сбавляя темпа. Солнце уже клонилось к закату, когда парни поравнялись со мной. Первым заговорил Дойл.

— Скоро будет приграничная деревня Астродамовка, она служит как буферная зона. Ее отстроили для военных, чтобы было проще держать связь с начальством, да и в целом доставка провизии, формы, все идет именно туда. В ней живут в только те, кто обслуживает солдат.

Конь ежели заболел, или подковать надо, оружие заточить, сменить, все там. Поставки со столицы идут именно в эту деревню. И уже солдаты периодически заезжают все забрать и отправить письмо с докладом. Дальше только граница, вдоль которой выставлены наши войска.

— Обратного пути не будет, ты точно решила, что тебе с нами по пути? — а это уже Гвен, присоединился к нашем разговору, — У тебя есть время подумать, только до деревни. Если мы уйдем на границу, а ты захочешь уйти, мы не сможем тебя проводить, а одной идти будет небезопасно, гиблый лес давно вышел, за поставленные границы, но это не освещают, чтобы не пугать народ.

— Не беспокойтесь парни, я с вами, это мое взвешенное решение.

Подвеска на моей груди тепло нагрелась, одобряя мой выбор.

— Что за провокационные вопросы, вы может сами боитесь и только ищите повод чтобы наша четверка распалась? — раздался голос из мешка. — Да помогите мне уже выбраться, мряяаау, спаси Лизонька, я застрял.

Под дружный гогот парней, на свет был извлечен, белый и пушистый в душе, а на деле же черный и колючий, мой самый лучший друг и товарищ, Барсик.

Даже Грозный казалось, ржет над ним.

— Ууу ироды, смешно им, да я сейчас вам покажу, как над уважаемым котом смеяться.

Так за веселой перепалкой, мы въехали в деревню.

Что это, не обычная деревня, было понятно с первого взгляда, она была ограждена частоколом, из толстых бревен, остро заточенных сверху. У ворот на входе стояли два караульных, которые изучили наши документы и вписали в журнал учета.

— Мы сейчас на постоялый двор? — обратилась я к Маркусу.

— Здесь нет, ночлежки. Если надо ночь переждать, то идут, или в дом, к друзьям, или в казарму, на окраине, но она пустующая. Солдаты ночуют на улице, у костра, так привычнее. — ответил за блондина, один из караульных.

— А где провизию закупить посоветуете, да лошадей на стоянку, чтобы накормили, напоили, как полагается? — включились в разговор парни.

Кот помалкивал, перед деревней, мы решили, что будет лучше, ели никто не будет знать, что он говорящий.

— Лошадьми занимается сын кузнеца, это следующий дом после кузницы, прямо по дороге не пропустите, у него лучший овес во всей империи, да трава свежескошенная всегда имеется, любит он свое дело, а лошади его любят, даже самые норовистые скакуны его к себе подпускают.

За провизией, это в лавки у дома старосты, а если покушать чего горячего, то чуть дальше и кухня летняя, бесплатная. Там сейчас отряд солдат ужинает, во главе с капитаном Морал. Повезло вам, с ними и отправитесь поутру на границу.

После слов караульного, по лицу Дойла пробежала тень, что не укрылась от наших глаз. Поблагодарив караульных за помощь, мы двинулись вглубь деревни, в поисках сына кузнеца.

— Я слышал, о капитане Морал, — нарушил тишину Гвен. — Хороший мужик, из простых, из деревенских, еще молодым ушел в военное дело, больше двадцати лет честной службы, успешных операций, побед. Дослужился до капитана, имеет свой отряд, один из главных на границе, через него в четверки записываться будем.

Лицо Дойла стало еще задумчивее и печальнее. Но парни не спешили с расспросами. Не выдержав, я прямо спросила.

— Что тебя тревожит, Дойл?

— Не тревожит, скорее это добрая печаль, — грустно улыбнулся рыжий. — капитан Морал, с моей деревни. Раз в год он возвращался с войны, в отпуск и целый месяц проводил в деревне.

Сколько себя помню, мы с соседскими ребятами всегда хотели, быть как Морал. С утра почти до самого вечера он, он помогал родителям, латал, или менял забор, заготавливал дрова на всю зиму, поднимал покосившийся за год дом, пахал землю.

А вечером уже наступало наше время, у костра собирались парни со всей деревни. Он рассказывал нам разные байки, смешные и страшные случаи с войны. Показывал разные приемы, как правильно держать в руке меч, как уклонять от удара.

Это были лучшее время для меня, мне росшему без отца, всегда не хватало отеческого внимания. А Морал казалось, относится ко мне теплее, чем к другим, уделял внимания больше, баловал сладостями, которые привозил с собой. Именно он научил меня рыбачить, охоте, разделывать тушки так, чтобы не повредить шкуры, которые позже можно продать.

Он часто заходил к нам в гости, то молока парного попросить, то помочь где по хозяйству сам напроситься. Я очень хотел, чтобы мама обратила на него свое внимание, иметь такого отца, честь и гордость для любого мальчишки. Но мама, смотрела лишь с грустью на любые проявления внимания.

Позже, я случайно подслушал разговор, местных кумушек, вечно перемывающих всем кости. И узнал, что Морал, еще будучи молодым, сватался к моей матери, дело к свадьбе шло. Да занесло в нашу деревню, каким-то ветром дракона проездом.

Понравилась ему мама, а то, что она внимание на него не обратила, да будущей свадьбе радовалась, азарт в нем вызвало. Ухаживал он за ней, как деревенский парень позволить себе не мог. Цветами заваливал, нарядами яркими, драгоценностями одаривал не жалея. Говорили, даже на своем звере катал, что считается не мыслимым для дракона.

Сердце матери дрогнуло, смог завоевать ее любовь, увел из под венца практически. Любовь бешенная, глаза застила, к свадьбе дело шло, уже с драконом. Да практически, перед венчанием, дракон истинную встретил. Маму откупными осыпал, да назад в деревню отправил.