— Мы нашли… — снова повторил он, словно не веря собственным же словам.

Редактор посмотрела на меня и в его взгляде — взгляде взрослого, умудренного опытом мужчины, прожженного журналиста и редактора и разглядел и надежду, и страх, и мольбу.

Черт. Меня пробуравили мурашки. Этот взгляд не предвещал ничего хорошего.

— Видите ли… я уже сказал, что в девяностых годах «Звезду» растащили на мелкие кусочки. Здание продали, архив растащили, а… лаборатория… исчезла. Точнее, та ее часть, в которой проводились эксперименты со временем. Были слухи, что ее вывезли сначала в Австрию, а потом в США. Но наши источники не подтвердили ее. Профессор Дмитриенко, заведующий лабораторией, который эмигрировал в США утонул в бассейне десять лет назад. Все деньги, полученные от газеты, я тратил на поиски. Это было делом всей моей жизни…

Редактор откинулся на кресле и шумно вдохнул.

— Мы ее нашли.

Я посмотрел на Свету. Мне стало не по себе.

— Наш информатор рассказал, что там ведутся работы не только по тем направлениям что и раньше. Они разрабатывают вакцину. Для своих. Ведь неизвестно, сколько человек получится отправлять в параллельную реальность и сколько для этого потребуется энергии. Однако исследования зашли в тупик.

Я вопросительно посмотрел на редактора. Его лицо окаменело. Он медленно затушил сигарету в пепельнице. Сизый дым скользнул по его желтым пальцам и потянулся вверх, под потолок.

— Им нужен донор. Им нужен кто-то из той реальности, чтобы получить сыворотку. Ведь у вас там нет ЦИБ. Вы ей не болеете. У них был шанс схватить вас, но они не были уверены, что это вы, а мать Антона не смогла сдать своего сына «Чайке». Сейчас она арестована.

Ни жив ни мертв, я медленно опустился на стул. На лбу выступила испарина.

— Я не могу упустить такой шанс, — тихо сказал редактор. — Иначе мы все здесь умрем.

Он опустил руку в выдвинутый ящик стола, а через секунду я увидел черную точку дула, направленную мне в грудь.

— Прости, друг, — сказал он ледяным тоном. — У меня нет другого выхода.

Он вынул из ящика наручники и бросил на стол.

— Пристегни его к себе! — скомандовал он Свете. — Только без шуток. Я знаю, где ты служишь. Одно движение и я стреляю. 22-я отдельная гвардейская бригада специального назначения. Поверь, рука не дрогнет.

Света взяла наручники, клацнула на запястье моей правой руки, защелкнула. Второй наручник закрепила на своей левой руке. Губы ее сжались в полоску. Лицо побледнело.

«Интуиция ее не подвела. Надо было уходить», — подумал я.

Дверь открылась и в кабинет вошли двое людей в масках. Они были в черной форме, похожую на форму «Чайки».

— Вставай! — грубым голосом приказал один из них.

Мы поднялись со стульев.

— Сирень отправить результат, как только он появится. Скорее всего, ночью, — сказал второй. — Мы сможем начать распространять вакцину уже через сутки.

Редактор кивнул.

— А что делать с этой? — спросил первый мужчина и указал на Свету.

— Ничего. «Чайка» сама с ней разберется.

— Понятно. Ну-ка повернулись! Живо!

Толкаясь в узком помещении, мы развернулись и встали спиной. Тут же нам на головы накинули черные мешки.

— На выход, — чья-то рука потянула меня вперед.

— Не держите зла, — услышал я уже в коридоре уставший голос. — Вы бы поступили точно так же.

Закипая от злобы и страха, я подумал, что вряд ли. А потом пришла другая мысль — что да, вероятно я бы поступил точно так же. Или был какой-то другой выход? Может и был, но я его не знал.

Нас вывели наверх. Я старался коснуться рукой, пальцами руки Светы. Слышал ее прерывистое дыхание и пытался представить, о чем она думает.

Скоро нас сдадут прямо в логово врага. С нами сделают неизвестно что, чтобы получить вакцину для этого мира. Возможно, мы выживем. Возможно, нет.

С лязгом открылась раздвижная дверь микроавтобуса.

— Залезай.

Кое-как мы пролезли внутрь автобуса. Я услышал, как другим наручником нас пристегнули к ручке на сидении.

Потом дверь закрылась. Было темно, а стало еще темнее. В ноздри ударил запах типографской краски.

Завелся двигатель. Микроавтобус дернулся и поехал, подпрыгивая на кочках.

Я вдруг почувствовал… или услышал всхлипы.

Я нашел руку своей спутницы и сжал ее пальцы в своих.

— Все будет хорошо, — повторял я. — Мы прорвемся. Мы справимся. Все будет хорошо. Я тебе обещаю.

Вокруг было темно. Машина скользила в непроглядной тьме навстречу неизвестности. И все что нам оставалось — лишь теснее прижаться друг к другу. Снова и снова я беззвучно повторял одну и ту же фразу: «Не спи, кругом змеи». Только что теперь толку, когда мы стремительно неслись в самое сердце террариума.

Двигатель был дизельным. Он фырчал надрывно, покашливая. Я не спец в машинах, но было ясно — это то же самый автобус, на котором привезли газеты. Черт возьми! Если они все это спланировали, то план придумал и исполнил гениальный стратег. Но я не верил, что все это дело чьих-то рук и мозгов. Нелепая случайность. Редактор не мог знать, что мы заявимся в подвал. Он был обескуражен и сбит с толку. Но быстро сообразил, что дело может выгореть. Тем более… если на этой базе… или в лаборатории есть их человек. Ведь кто-то же ему обещал результаты.

— У тебя ведь есть оружие, — шепнул я Свете. Потом, обнаружив, что мой шепот не слышу даже я сам, я осмелел и заговорил громче.

В ответ она мотнула головой, над ухом клацнули зубы, потом еще раз. Меня пронзила острая боль — я почему-то вспомнил бой Майка Тайсона и Эвандера Холифилда, в котором Железный Майк лишил соперника уха посредством острых зубов.

Сомкнув зубы, я едва не вскрикнул.

— Прости! Промазала…

Свежий воздух наполнил легкие. Я открыл глаза. Пару секунду привыкал к темноте. Потом разглядел щели в двери, а слева — плотную тень. Света болтала головой, пытаясь сбросить мешок.

— Погоди… нагни голову.

Она послушалась, я закусил ткань и стащил мешок с ее головы.

— Фу-ух! — выдохнула она, потом немного отдышалась и взглянула на меня.

— Ты как?

— Не знаю, — честно признался я.

— Они забрали у меня пистолет. И пачку «Стиморола» сперли заодно. Паразиты! — прошипела Света, и я обрадовался, что она злится. Если Света злится, значит, не все еще потеряно.

Я дернул наручники. Цепь брякнула о ручку и мне пришлось другой рукой зажать ее, чтобы наши манипуляции не расслышали в кабине. Нас разделяло маленькое мутное окошко, в которое вряд ли можно было разглядеть, что происходит в закрытом кузове. Сразу было понятно, наши похитители никогда всерьез не занимались похищениями людей. Однако, лично меня это мало утешало. Они довезут и сдадут нас из рук в руки. И, наверняка, еще получал награду. Сколько там, кстати? На экране редакторского компьютера была написана сумма, но я был так потрясен, что не обратил на нее внимания.

После этой сделки от газеты отцепятся, отзовут предупреждения. Куда ни глянь — всюду профит. Кроме того, что нас, скорее всего, разделают как третьесортную говядину на фарш.

— Ты представляешь, куда нас могут везти? — шепнул я Свете на ухо.

Она покачала головой.

— Сначала мы выехали на проспект, было шумно, потом пару раз свернули, мне показалось, я слышала шум мотоциклов и рев моторов. На юго-западе на выезде есть полигон для дрифтеров. Но я могу и ошибаться.

Теперь же кроме шума мотора и редких встречных автомобилей я ничего не слышал. Время шло, оно утекало сквозь пальцы и чем дальше и дольше мы ехали, тем яснее я понимал, что выбраться из этой передряги будет очень сложно.

— Если ты расстегнешь наручники, у нас есть шанс, — сказал я. — Мы можем с ними справиться.

Света вдруг повернула голову и посмотрела на меня тем взглядом, от которого я всегда замирал словно кролик перед удавом.

— Даже если бы я и могла… ты предлагаешь все бросить, бросить эту умирающую планету на гибель? Здесь прошла почти вся моя жизнь… по крайней мере та, которую я помню. И теперь эти люди… исчезнут. Хотя… у нас есть возможность им помочь.