Она стояла спиной под небольшим плексигласовым навесом. Стекающие с него струйки воды падали на ее русые волосы. Плечи вздрагивали.

Она не повернулась, когда я вышел, но заметно сжалась, словно ожидая удара.

Я не знал, что делать. Я не знал, как себя вести.

— Света… — сказал я.

Она резко повернулась и влепила мне звучную пощечину. Мгновение мы смотрели друг другу в глаза, а потом она бросилась мне на грудь и разрыдалась.

— Как?.. Как ты мог? Антон? Почему ты пропал и ничего мне не написал? Ты бы мог хотя бы… хотя бы одно слово сказать… чтобы я так не переживала за тебя…

Я гладил ее по спине, по мокрым волосам, слушал ее голос и ничего не понимал.

— Это была плановая…

— Не надо, Антон… тебя не было пять лет. Два года назад мы столкнулись на рынке, ты вел себя как-то странно, а едва мы дошли до кафе, ты снова пропал. И вот теперь… — Света выдержала паузу. — Скажи прямо, у тебя кто-то есть? Зачем ты меня мучаешь?! — на ее глаза вновь навернулись слезы.

— У меня никого кроме тебя нет, — сказал я твердо. Так оно и было. Дело у нас шло к свадьбе. Да, мои командировки мешали нашим отношениям, но теперь, когда мы даже наметили дату свадьбы… к чему, зачем она это мне все говорит?

— Когда ты заканчиваешь? — тихо спросил я.

— Я уже закончила, — она покачала головой. — Заберу сумку.

Света скрылась за дверью запасного выхода и честно говоря, я думал, что она не вернется. Однако через пару минут она вышла с черной сумкой через плечо, без слов подошла и поцеловала меня прямо в губы.

Честно говоря, я подумал, что все это мне снится.

— Я не знаю, что ты скажешь на этот раз… что ты придумаешь… да это и не важно, — сказала она, когда наконец, этот бесконечный поцелуй прервался. Я знаю одно — сегодня ты мой.

Света схватила меня за руку и не обращая внимание на ливень, вытащила меня из укрытия и повлекла за собой, прыгая через лужи, смеясь и встряхивая головой — точно озорная девчонка. Редкие прохожие оборачивались на нас и улыбались, а некоторые крутили пальцем у виска.

И я постепенно даже забыл о всем том, что произошло, об этом чертовом фотоальбоме, о квартире моего друга, в которой я его не нашел, о посещении полиции и молоденьком лейтенанте, который проявил себя человеком, о том, что он, наконец, даже нашел Петра, но потом что-то случилось и… я остался с фотокарточкой от Полароида и номером телефона, по которому теперь точно не собирался звонить и… еще много других событий — странных, будоражащих, пугающих и даже… попросту опасных.

Но теперь я чувствовал себя в своей колее. Светка со мной, а остальное неважно. Весь мир подождет, — так, кажется, говорится в какой-то рекламе. Так вот, пусть подождет.

Мы свернули в какой-то переулок, смеясь и дурачась пробежали прямо по центру огромной лужи, вымокнув теперь уж полностью без остатка, затем она потянула меня подъезд старого дома, — ни его самого ни такой улицы я не помнил. К моему удивлению, мы вынырнули с другой стороны дома, я чуть не поскользнулся на брусчатке, и она сделала умилительное лицо.

И все это время мы обнимались и целовались как ненормальные, как сбрендившие от страсти подростки. Что греха таить — моя голова шла кругом от чувств, эмоций и переживаний.

Наконец, изрядно набесившись, мы свернули ну узкую улочку, виляющую среди вековых дубов и там, юркнули в какой-то из двухэтажных домиков, неотличимых друг от друга. В самом доме царила тишина. Она открыла дверь на втором этаже, ну а дальше… мы больше не могли сдерживаться и ничто нас не сдерживало.

Не знаю, сколько времени прошло, — наверное, много, потому что уже стемнело и по потолку над кроватью, на которой мы лежали, блуждали ленивые тени толстых ветвей. Дождь почти перестал, но его свежее дыхание продолжало витать над нами.

— Тебе надо исчезать почаще, — вдруг сказала она.

Я повернул голову и посмотрел на нее.

— Ты же не Антон, — продолжила она. — Точнее, не настоящий Антон, другой. Ты… другой. Я угадала?

Какой-то липкий холод прокрался под простыни, и я весь покрылся мурашками.

— Петьку я давно знаю. Похотливый сукин сын. Но ты…

— Что?

— Я знаю своего Антона как свои пять пальцев. Так что… — она слегка улыбнулась. — Скажи мне спасибо.

— За что?

— За то, что спасла твою задницу.

— Именно.

— Не понимаю. От чего спасла?

Она привстала на локоть и наклонилась надо мной. Ее локон коснулся моего лица.

— Понятия не имею. Но когда я вернулась за сумкой, Кеша куда-то позвонил, и я слышала, как он сказал: «Это он, вы просили сообщить, если… Да, я абсолютно уверен, он искал фотографию и потом распечатал ее. Сейчас он ушел с официанткой. Нет, я не знаю, где она живет»

Я опешил. Попытался подняться, но Света легким движением удержала меня.

— Здесь ты в безопасности. Это квартира моей подруги, она уехала в Штаты на стажировку и попросила присмотреть. — Она помолчала, рисуя на моей груди своим пальчиком какой-то узор. — Не знаю, что ты натворил и как ты… стал Антоном… но в постели ты очень хорош.

Сумбур в голове нарастал. Мне хотелось вскочить и заорать, будто бы это могло как-то разрядить и даже решить ситуацию, но вместо этого я обернулся на открытую форточку и тихо сказал:

— У твоей подруги здесь есть что-нибудь выпить?

В холодильнике нашлась початая бутылка джина. Я налил себе на два пальца и махом выпил. Легче не стало, но дрожь унялась.

Кому я мог перейти дорогу, чтобы такое сделать? Никому. У меня не было столь могущественных врагов. А из немогущественных я мог назвать лишь ответственного секретаря научного журнала «Вопросы языкознания» Аркадия Веточкина, который, судя по всему, не включил меня в гонорарную ведомость.

Но вряд ли Аркаша смог бы организовать что-то подобное под одной простой причине — с фантазией у него было туго. А здесь, судя по всему, действовал парень, знающий толк в извращениях.

— Знаешь что? — вдруг сказала Света, наблюдая за мной с помятой кровати.

Я покачал головой.

— Ты чертовски хорошо смотришься в этой полутьме, и я кажется… готова повторить.

Я клацнул зубами о стакан.

— А если серьезно… у тебя есть гараж?

— Нет и никогда не было. У меня даже прав нет.

— Во-от… — задумчиво произнесла Света. — Я же говорю, ты не тот, за кого себя выдаешь.

— Не понимаю. Выражайся яснее. Мне вот-вот открутят голову просто потому, что она есть.

— У моего Антона был гараж. И он пропадал там сутками, когда был в городе.

— У твоего Антона? — иголка ревности кольнула мое самолюбие.

— Ну ладно, у тебя… но ты же сам говоришь, что у тебя нет никакого гаража.

Я примирительно вздохнул.

— Ты знаешь, как его найти, этот гараж?

— Общество «Октябрь», седьмой ряд номер тридцать семь.

— Откуда…

— Ты… то есть он сам мне сказал: «Если что-то случится, просто запомни этот номер».

— А ключ?

— Ключ слева под водосточной трубой.

Я аж привстал со стула, поставил стакан на стол и произнес:

— Тогда едем! Ты знаешь, где это?

— Тебе это дорого будет стоить.

— Я согласен на любую цену.

Света подмигнула, затем ловко соскочила с кровати, подошла почти вплотную и обвила тонкими руками мою шею.

— Ловлю на слове. Идем.

— Плохая идея была идти куда-то на ночь глядя.

— Как будто у меня есть выбор.

— У тебя выбор точно был, — Света сверкнула глазами.

С этим трудно было не согласиться. Я обнял ее за талию. Со стороны мы походили на загулявших влюбленных, к тому же слегка нетрезвых. Идеальная маскировка. Впрочем, какая маскировка? Все по-настоящему.

— Он никогда не говорил, что там, в этом гараже? В смысле… я. Я не говорил? — Я посмотрел на Свету и подумал, что, пожалуй, ни разу не чувствовал себя настолько по-дурацки. Даже когда однажды на первом курсе института приперся в женское отделение больницы, чтобы поддержать девушку, которую, как мне казалось, я любил и она (как мне казалось) отвечала взаимностью, и встретил прямо в фойе ее и своего однокурсника, который стоял перед ней на коленях, а она лобызала его золотистые кудри и пухлые щеки. Наверняка, их тоже нет по прежним адресам, именам и фамилиям, — подумал я и одновременно удивился тому, что — «Света же есть. Вот она!»