Я не разобрал, о чем предупредила или, скорее, что приказала она соратникам. Но они вдруг оставили меня, отбежали в дальний угол подземелья и вновь пали ниц, словно перед своим хищным идолом. Гида шагнула ко мне. Темный балахон, скрывающий всю ее фигуру и низко надвинутый капюшон делали девушку из кондитерской похожей на сказочную злую колдунью. Куда там веселой ведьме Флорансе…

Гида взмахнула рукой и это, несомненно, тоже было колдовством, потому что с ладони ее слетела стайка мерцающих лазоревых искр. Словно прозрачная невесомая занавесь повисла перед моим лицом, и я, прежде чем задержать дыхание и уткнуться лицом в рукав, пару секунд смотрел на эту красоту невероятную и смертельно опасную.

Голубичка, ужас рудокопов. Мягкий камень, который оседающая порода превращает в пыль. Никто из горного клана не пойдет в пещеры с открытым лицом, а, заметив голубоватое мерцание, сразу заслонится хотя бы рукой и задержит дыхание. Уйдет из этого места быстро и предупредит остальных. Отец и братья сразу распознали бы голубичку. А я… Слишком долго я прожил в городе.

Я отшатнулся к стене. Она с готовностью подалась навстречу, больно стукнула по затылку. Куда исчезли нападающие? Почему я вижу только серую каменную изогнутую кладку? Потолок… А после уже ничего.

Заметки на полях

Кто так строил?! Лестница бесконечна. Будто, пока спускались, каждая оставшаяся за спиной ступенька разделилась на три новые. Но надо бежать. Бежать, не смотря на то, что дыхание срывается, что отчаянно болит разбитая о ступеньки коленка. Бежать, как бы ни хотелось остановиться и, затаившись в одной из удобных ниш, переждать страшное. Но нельзя останавливаться, нельзя прятаться, когда от тебя зависит жизнь кого-то еще.

Бежать, растирая по лицу слезы обиды и отчаяния, все дальше от запертой изнутри двери, за которой остался Ларс. Как он мог не выгнать даже, а просто выбросить меня за порог? Но Ларс, наверное, прав, от такой растыки в бою не помощь, а сплошная морока, как от соскользнувшего под ноги плаща. А капитан Сван так и не согласился учить настырную девчонку драться…

Только б выбраться наверх, к людям, а там я весь город переполошу, созову на подмогу.

– Оп-па! Поводырь приказал найти ее и следить, а она сама к нам явилась.

Двое мужчин заслонили Герде дорогу. Они словно вышли из камня, отделились от него, но даже в слабом свете фонарей девушка хорошо видела широкую щель в стене. Вход в еще одну пещеру, в глубине которой можно было различить ступени. Каменный выступ заслонял ход так, что, спускаясь по большой лестнице вниз, его нельзя было заметить.

– Стой, милашка, не торопись! – один из пришельцев, шагнув к оцепеневшей Герде, схватил ее за руку. – Ступай вниз!

– Как она здесь-то оказалась, пролаза? – удивился второй. – Никак у складов ход нашла? А мы-то скрытничаем, от самого кладбища лишний станд тащимся, чтобы не наследить.

– Поводырю расскажет. Ну, давай, пошевеливайся.

Вырываться надо в сторону большого пальца. Преодолеть сопротивление одного действительно легче, чем четырех. Освободившись, Герда отпрыгнула в сторону, вскинула руки, готовая защищаться.

Упустивший девушку в изумлении уставился на собственный разжавшийся кулак.

– Да она ведьма! Ишь, колдовать собралась! – захохотал второй.

– Кончай дурака валять, – насупился его сотоварищ. – Все равно деваться тебе некуда.

Что правда, то правда. Деваться некуда. Один из мужчин, широко расставив ноги и уперев руки в бока, заслонял лестницу, ведущую наверх, другой – ход в стене. Оставалась только дыра за спиной Герды, странная нора, желоб, неизвестно куда ведущий.

По-кошачьи царапнув потянувшуюся к ней руку, девушка прыгнула в дыру.

– Стой! Куда! Вот фунсова девка!

Подземные ходоки подбежали к черному зеву.

– Не видно ничего. Тьфу ты, темень!

– А что там?

– Прямая дорога к тиллам в жаровню! Нет, не достанем девку. Да и что доставать, убилась дура.

– Во славу Драконов.

– Для скорой встречи с ними. Поводырю вообще говорить не будем, что ее видели.

– Точно, себе дороже.

Глава 13

– Ты извела слишком много зелья.

– Купишь еще.

– Думаешь, это так просто? Рудознатцы упрямы и подозрительны, они уже спрашивают, почему ученые умники покупают столько голубички и до сих пор не додумались, как защититься от нее, кроме как по старинке, обмотав рожу тряпкой. Им не нравится рисковать, добывая эту отраву. А если кто-нибудь из горных кланов заявится в Университет?

Гида фыркнула.

– Как будто мы не найдем способа разобраться с ним!

С кем разговаривает Гида? Хочу посмотреть, но под ресницы словно горсть золы насыпали. Пытаюсь поднять руку, чтобы протереть глаза, а она висит, как растрепанная веревка.

Голова клонится на грудь. В основание шеи упирается что-то твердое. Подвесили за шиворот на какой-то крюк словно тряпичного человечка в ящике кукольника. И, так же как марионетка с перерезанными нитками, я не могу шевельнуться.

– Отдашь его потом мне? Просто поиграть.

– Хорошо. Но сначала мы побеседуем. Девчонку ведь до сих пор не привели. Эта пигалица слишком хорошо умеет убегать и прятаться, но может быть, рассказала что-нибудь своему дружку.

– Убегать и прятаться! Хочешь, сделаю так, что у нее откажут ноги?

– И таскать ее потом, как статую в праздник? Не надо. Куда она отсюда денется?

– Что ты собираешься сделать с остальными?

– Мальчишку можешь удавить, как только он тебе надоест. Стражник не страшен, дурак. А вот баба эта белоглазая… Умна, стерва, догадлива.

– Но слишком любит своего брата. Однажды сказала мне, что если вздумаю играть с мальчишкой и крутить им, как прочими, она мигом выживет меня из города.

– Но теперь ей придется убраться самой, подав прежде в отставку. Неотложные дела дома, хотя сейчас совсем неподходящее время для поездок. А Белое Поле не разбирает, кого истребить.

Гида хихикнула.

– На радость Драконам!

– Для скорой встречи с ними.

Мысли двигались тяжело, словно бредущие по сугробам усталые путники, но от услышанного я вздрогнул и очнулся. Это ж они про Хельгу говорят, против нее злоумышляют! Кто здесь?

Я заставил себя поднять голову и открыть глаза.

Гиду я увидел сразу. Она удобно устроилась на каменной скамье у стены. Чтобы взглянуть на ее собеседника, пришлось чуть повернуть голову. Казалось, что легче захлопнуть каменную книгу мудрого Видена перед Университетом, но мне это удалось.

– Доброй ночи, хеск хронист, – сказал, усмехаясь, Гест Гастис. – Удивительно, в какие места Драконам иногда угодно приводить людей. И чего тебя сюда принесло? Наверху сейчас праздник, веселье…

– Он расскажет! – пропела Гида, легко вскочив со скамьи. – Расскажет все. Что ты хочешь знать, поводырь? Зачем он пришел сюда? Как отыскал вход в храм? Или главное – где сейчас может быть его подружка?

В руках у Гиды вдруг оказалась моя шпага. Острие клинка покачалось возле глаз, словно выбирая, придвинулось совсем близко, потом опустилось, игриво зацепив петлю, расстегнуло пуговицу у ворота.

– Он расскажет, – повторила Гида. – Но сначала поймет, что говорить надо все. И правду.

Боль. Я заключен в нее, словно в ледяную глыбу, вморожен намертво, до полной неподвижности, она пропитала меня насквозь и застыла в теле, я статуя из боли.

Меня волокут куда-то. Грубо, настойчиво. Я навечно лягу под когтями хищного Дракона, я его жертва.

Стон ледяным колом вбит в горло. Я, подобно страшному грешнику, брошен в бездну, откуда нет возврата и спасения, где уста запечатаны навечно.

И как вершина муки, словно видение того, что я любил и утратил, склоненное надо мной лицо Герды.