А еще – стыдно.

Гест Гастис обхватил за талию, прижал к себе. Другая его рука скользнула под шаль. Под грудью колет острие ножа, пробует лакомую плоть.

– Изобразим неземную любовь, – зло усмехнулся торговец. – Ты уж, душенька, постарайся, чтобы все поверили. Будешь послушной девочкой, не станешь дурить – ничего с тобой не сделается. Ну, идем!

Город, по-утреннему бодрый и приметливый, во все глаза смотрит на идущую по улице парочку.

Стоящий на углу метельщик осуждающе качает головой: вот ведь бесстыжая девка, гуляла, гуляла с хронистом, а теперь с караванщиком обнимается.

Протопал патруль стражи. Лица бесстрастные, но все заметили и не одобряют.

Соседка Къолей, хесса Кёб сладко улыбается, предвкушая, как понесет по городу аппетитную сплетню.

Хлопнула ставня, кто-то глядит в окно.

Люди, я не по своей воле, я не хочу!

Нож колет все больнее.

– Улыбайся, дура! Шагай!

Помогите, кто-нибудь, пожалуйста, помогите! Ларс! Баккен!

В просторной подземной пещере, жаркой от близости раскаленного чрева земли, молодой лиловый дракон поднял голову. Она зовет.

Гибкое тело ящера припало к камню. Кожистые крылья поднялись и сошлись над головой, защищая глаза и мягкий чувствительный нос. Твердые шипы на краях крыльев грозно устремлены вперед. Мало что в этом мире может выдержать их таранный удар.

Привыкший ходить прямо, выпрямившись в рост, Дракон слегка попружинил на четырех согнутых лапах, привыкая, повел хвостом и, освоившись, ринулся в один из ведущих из пещеры коридоров. Здесь еще можно бежать во всю прыть, но дальше, выше, придется где ползти, извиваясь, где сбивать хвостом и шипами торчащие из стен и потолка камни, расчищая себе дорогу. Ни один из взрослых Драконов не смог бы пройти этим путем, но для Баккена, недавно еще детеныша, он пока еще не был закрыт.

Старшие будут очень недовольны. Но она зовет.

Глава 17

Я ослушался Орма, не стал разыскивать Оле. Неизвестно, где фунсы сейчас носят капитана, а для спасения Герды каждая минута дорога. Пока буду бегать, Гест Гастис скроется вместе с пленницей. Обратиться за помощью к первому встреченному патрулю? Но стражники не сделают ничего, чего бы не смог я. К тому же, придется объяснять им, что происходит, а это тоже займет время.

Нет, Гест Гастис может строить козни в подземелье, но на поверхности, в городе, я его переиграю. Я лучше знаю Гехт, его улицы, проходные дворы, подворотни, фасады, украшенные лепниной, колонны у ворот. Город поможет мне. Выслежу гада-купца, незаметно подберусь совсем близко и тогда… Тогда еще что-нибудь придумаю.

Я заставил себя не прыгать по лестнице через три ступеньки. Нельзя, чтобы враг услышал меня раньше времени. Чем нестись сломя голову, лучше подумать, что делать дальше.

Даже если у Геста Гастиса есть сторонники, которые помогут ему скрыться и вывезти Герду, он не будет таскать заложницу по городу, а где-нибудь спрячет.

Взять след.

Где в городе самое тихое и малолюдное место?

По правую руку темнеет проход к другой лестнице, о которой говорила Герда. На кладбище? Нет, вряд ли, лишний станд идти. Да и как спрятать живого человека на гладком, как стол, погосте? Там даже яму быстро не выкопаешь.

Яма. Подвал! Руины дома Орма Бъольта. Стены стоят, в подклете пушечный обстрел пересидеть можно. А люди там не ходят. И прежде заброшенный дом ушедшего хрониста не жаловали, а теперь как чумной барак, далеко стороной огибают. И добираться не так далеко.

Последние ступени, подвал, холодные комнаты, прихожая, крыльцо, серые кирпичные стены складов. У крыльца следы еще можно разобрать, но на улице брусчатка уже вычищена. Позднее утро, метельщики давно закончили свою работу. Вестри бы сюда, пес в пять секунд нашел бы Герду. А так придется спрашивать прохожих.

– Слушай, Ларс, а чегой-то твоя девчонка с купцом гуляет?

Метельщик Кори осуждает всех троих: нахального торговца, «изменщицу» Герду, меня – за то, что допускаю. Хотя я еще могу спасти свою репутацию.

– Куда они пошли?

Кори молча указывает большим пальцем через плечо. Точно, к бывшему дому Орма Бъольта.

– Кори, дай-ка метлу.

– Вот это правильно! – поспешая за мной – «на всякий случай!» – свирепо рассуждает метельщик. – Сразу надо… это… пресекать. А то моя вот тоже все бегала в лавку ленты выбирать, а потом ищи санный след по распутице! Я Мюргит сказал: если будешь, вроде матери, хвостом крутить, так я не посмотрю, что взрослая, а как возьму ремень в руки…

Надо бы как-нибудь отделаться от Кори. Но, с другой стороны, лишний свидетель, а то и союзник не помешает. Если бы он еще помолчал хотя бы минуту…

Гехт, как и другие крупные поселения земли Фимбульветер, выстроен хитро. Чтобы налетающие из Белого Поля ветра не выдували город насквозь, здесь почти нет прямых улиц. Ветер разбивается о глухие каменные углы зданий и теряет силу.

В лабиринте поворотов и изгибов хорошо прятаться, следя за кем-либо, но и самому легко угодить в засаду, устроенную преследуемым. Гест Гастис не дурак, он хоть и убежден, что мы с Ормом остались замурованными в подземном храме, но наверняка готов к новой каверзе. Так и хронист ходит не только по спокойным и благостным улицам. Торгрим Тильд научил меня, как уберечься от удара из-за угла.

Знакомых в это утро навстречу попалось на удивление много. По взглядам их, сочувственным, злорадным, любопытным, я понял, что путь мой верен. Люди видели, видели Герду и Геста Гастиса.

Кори тащился на полшага позади. Давал мне возможность лично покарать порок и измену, но и сам не прочь был поучаствовать в мести благородной.

Последняя улица перед котловиной кончилась. Мой чудный план – опередить Геста Гастиса, обойти и огреть метлой из-за угла – приказал долго жить.

От этого места до лестницы, ведущей к руинам дома Орма Бъольта надо было пройти пятьдесят шагов. По открытому пространству, быстро и незаметно.

Я осторожно выглянул из-за угла. То, что увидел, разом заставило забыть и об осторожности, и о рассудительности.

Они не успели спуститься. На самом краю впадины Герде каким-то образом удалось вырваться из захвата Геста Гастиса, уйти из-под ножа. Но – и только. Убежать Герда не смогла. Торговец тянул ее за руку, а она съежившаяся, перепуганная, еще как-то упиралась.

Пятьдесят шагов.

Я рванул с места быстрее стрелы, выпущенной из лука кочевника.

Шпагу из ножен выдернул не замедляясь и не раздумывая. Длинный клинок против ножа – нечестный размен, но у Герды, когда Гест Гастис брал ее в заложницы, вообще не было оружия. Каждому воздастся по делам его, добрым и злым, той же мерой и большей.

Сорок шагов. Тридцать. Двадцать.

Я не успел. Грохнуло, будто внизу кто-то вывалил на брусчатку полные сани булыжников, и над краем впадины взлетел Дракон.

Лиловая чешуя с редкими стальными крапинками. Грудь и живот отливают сталью. Темно-серые кожистые крылья и такого же цвета когти. Глаза цвета янтаря, редкого камня, найти который можно только на побережье. Так вот ты какой, Баккен, десятый Дракон, друг Герды…

И снова, как во время боя Орма с хлыной, я мог только смотреть. Да тут и битвы-то никакой не было. Раз – гибкий драконий хвост просунулся между людьми и, захлестнув Герду, отбросил ее в сторону. Два – Баккен развернулся в воздухе и ударил Геста Гастиса когтистой лапой. Три – взмыл вверх, прочь от крови и грязи земли.

Герда и торговец упали одновременно.

Не нужно было смотреть на Геста Гастиса, чтобы понять, что ему конец. Горгулья размером всего лишь с большую собаку, когти ее много меньше драконьих, но вора Рэва Драчуна она убила с одного удара.

Но поводырь еще был жив. Следил тусклым взглядом за Драконом, закладывавшим крутой вираж над крышами Гехта, и… улыбался.