— Ж-женщина… — Почему-то запнулся художник и покраснел.

— Красивая? — Брякнула я, прекрасно понимая, что заставлю паренька залиться краской еще сильнее.

— Да…

— А почему здесь так много оставили? — Указала я на предполагаемую спину будущей женщины. — У нее будет пышная шевелюра?

— Кудри будут… — Прошептал Велени, отводя от меня взгляд, и покраснел еще больше, хотя казалось это уже невозможно.

Я невольно глянула на свои рыжие завитки волос, лежащие на моих плечах, и решила перевести тему, но художник вдруг вновь прошептал:

— А еще крылья…

Похоже Шаласси скоро превратится в оплот мифических существ.

Но я ни за что не запрещу господину Велени творить! Только не я, получившая свою сказку!

Репутация немного эксцентричной королевы артефактов, а также поддержка самого Императора позволяла мне подготовить платье, совсем не вписывающееся в законы местной моды. К тому же я и понятия не имела, что же там сейчас при дворе в фаворе. Это на получение титула я еще пыталась балансировать, и прислушивалась к советам любимой портной, что-то поддерживая, а что-то категорично отвергая. И то помню сколько взглядов я собрала, и злых, и завистливых. Но сейчас… Сейчас я и вовсе могу разгуляться!

— Как ты и просила, — Улыбнулась София, с которой мы обращались к друг другу на «ты» после того, как она сшила мне первые юбку-брюки. — Я привезла выбранные тобой расшитые материалы. — Она выложила на кровати несколько тканей. — Я очень долго ругалась с сыном ювелира! Я ему подработку предлагаю, на которой он может озолотится без драгоценных камней, а он…! Злости на него не хватало! Но, как ты и говорила, нужно было сразу обращаться к стеклодуву! Вот он был в восторге! В отличие от моих вышивальщиц!

А я тем временем аккуратно провела рукой по тканям расшитым разнообразным бисером. Да-да! В этом мире его не было! Вся вышивка делалась либо определенными нитками, иногда и с добавлениями позолоты или серебра, либо все украшалось жемчугом или другими драгоценными камнями. Именно поэтому цены на платье могли сравняться с покупкой небольшого домика.

— Это потрясающе… — Прошептала я, поражаясь тому, как тонко Софи чувствует, как должен лечь рисунок и какой оттенок бисера нужно подобрать.

Ткань была расшита сверху до низу! И лишь присмотревшись, я поняла, что это уже раскроенная выкройка.

— Так что? Какой вариант тебе нравится больше?

Все представленные работы были прекрасны, но мой взгляд моментально притянулся к ткани цвета шампанского, на которой замысловато, очень плотными узорами раскинулся бисер золотых оттенков.

— Я так и знала! — По-детски захихикала Софи. — Это великолепно подойдет к твоим волосам!

— Изумруд и морская волна тоже… — Я махнула рукой на остальные ткани.

— Но на празднике в честь твоего брака предстать именно золотой герцогиней будет выигрышнее всего!

Вот уж что-что, а спорить с ней я не собиралась!

Следующей же трудностью стали драгоценности. Как новоиспеченная герцогиня ван Алфасси я должна была надеть родовую парюру. Точнее сказать, что Шаласских женских комплектов драгоценностей было несколько и мне просто нужно было выбрать, но… Но за последние годы я стала тем еще параноиком, и собиралась обезопасить себя по максимуму. В общем-то, как и мужа. Который последние месяцы и так носил на пару колец и браслетов больше чем обычно.

Да, парюры, как и сам Шаласси, действительно, отдавали защитными магическими эманациями. Настолько древними, что я была просто не в состоянии разобраться, что же тут «наплетено». И уж тем более не рисковала сунуться со своими плетениями. Как мне казалось, раньше защиту устанавливали и вовсе по другому принципу. После Древних войн и правда были утеряны многие знания и техники.  .Ч.и.т.а.й. .на. .К.н.и.г.о.е.д...н.е.т.

Так что же мне тогда делать?

Правильно. Вспомнить, что я женщина, и у меня есть лиф. Не зря же в прошлой жизни, по молодости, мы с подругами умудрялись спрятать там и деньги, и пробник духов и проездной на дорогу… А сейчас можно и по подолу, что пришить…

И если ремонт шел своим чередом, с нарядом во дворец разобрались, Шер радовал своими успехами в учебе и тайными обнимашками, а Шан утаскивал меня куда только можно и нельзя уже не только целоваться, то… создать артефакт, улавливающий темные эманации, у меня не получалось. Даже выезды в ведомство не помогли. Не получалось придумать и артефакт, против антимагических наручей. У меня вообще толком ничего не получалось, касаясь артефактов! Почти каждый день я пыталась разобраться, что было у тех, кто напал на меня у мастерской. Что за материал погасил силу уже моих артефактов. Ведь ни один мой удар тогда не достиг цели. Но… терпела поражение.

Как и обычно, сидя на полу, и держа в руках очередной расколотый камень, захотелось взвыть. Прошло уже немало времени, а я так и не придумала защиту. А те артефакты, которые сняли с нападавших, конечно же, разрушились еще до того, как меня к ним допустили.

Поняла, что раскрылся портал только когда сноп золотистых искр замерцал перед глазами, а теплые руки опустились на плечи. Но так как я даже не повернула головы, услышала вздох Шана и то, как он опустился на пол за моей спиной, притискивая мою грустную тушку к себе.

— Я нашел кое-что сегодня в старых архивах. — Шепот, умудрился пустить по мне мурашки, и я прильнула ухом к плечу мужчины.

— А я-то надеялась, ты мне скажешь, что артефактор пойман.

— К сожалению, две наводки оказались пусты.

— Неверная информация?

— Нет. Просто они успевали сняться с места и замести следы.

— Дважды? Думаешь им кто-то доносит?

— Думаю. И теперь в ведомстве каждый проходит тщательную проверку ежедневно.

— И что это дает? Если кому-то заплатили или шантажируют…

Но меня перебили:

— После Катрини у меня законно получилось видоизменить клятву служения. Теперь если кто и сможет предать, то только под магическим воздействием или артефактом такого же типа.

Учитывая, как многого мы не знали относительно Темных артефактов, мне страшно было даже предположить, как ужесточил проверку Шан. Но, к сожалению, и этого могло быть недостаточно. Но я не стану лезть в его работу.

— Так что там в старых архивах?

Меня поцеловали в шею и проворно запусти руки под мою блузку. Вот уж минус блузок — быстрый доступ к телу в отличие от платья. Или, наоборот, плюс?

— Шан?

Ну вот что он делает? Мой мозг же сейчас капитулирует!

Губы медленно прошлись от ушка к плечу, и я запрокинула голову, сдаваясь и забывая, что у меня ничего не получается. Сейчас существовали только руки, сжимающие меня и губы, скользящие к ключице.

Когда нежность сменилась страстью — я не скажу даже если начать меня пытать. Просто осознала факт того, что меня вздернули на ноги и подтолкнули к столу, в который я уперлась руками…

***

— Так что там с архивами и твоей находкой? — Ошалело спросила я, чуть покачиваясь.

Муж же споро натянул на меня штаны и уже начал застегивать пуговки на моей блузке. Как-то нежно поправил воротник и аккуратно заправил выбившуюся из прически прядь за ушко. Вот только толку-то от этого? Прическа явно превратилась во что-то из порядка «я упала с сеновала — тормозила головой», потому что кое-кто, кажется, хватанул меня за волосы. И так он это сделал, что… я бы повторила.

— Хороших материалов от периода Древних войн почти не осталось. Удивительно, что мне это вообще попалось на глаза.

Он закончил и со своей одеждой, глянул на меня скептически, понимая, что мои ноги меня все еще не держат, и легко приподнял, посадив на стол. Сам же устроился рядом.

— Так вот там описывалась важность добровольности отдачи магических и жизненных сил при создании артефакта.

— Жизненных? Погоди! Ты сейчас про жертву говоришь? То есть человек осознанно шел на смерть для создания определенного артефакта?

— Именно. Во времена Древних войн смерть одного могла спасти целый гарнизон или небольшой городок. Главное, чтобы такой артефактор понимал, что он делает и шел на это добровольно. Но эта практика прославила себя среди артефакторов еще до Войн. Для прославленных, но уже проживших свои годы артефакторов было честью вложить остатки своей жизни в артефакт, который бы претендовал на исключительность. Императорская семья и многие древние рода частенько занимались коллекционированием таких артефактов. До сих пор за них идет борьба.