«Спи, моя сладкая ведьма! Мой дракон будет всегда с тобой, моя истинная».

Виталина

Проснулась я легко с ощущением, что и не было вчера всего этого ужаса, что снился мне в кошмарах. Потянулась и с удивлением обнаружила, что рука упёрлась во что-то мягкое и тёплое.

— М-м-м, давай ещё поспим, — голос был очень уж знакомый.

— Дамиан? — я в неверии смотрела на мужчину, который лежал рядом. И судя по его заспанному виду, он проспал здесь всю ночь со мной в обнимку. Так вот почему кошмары так быстро закончились, а на смену им пришла какая-то ванильная сказка!

— Удивлена? — взгляд на секунду стал серьёзным.

— Немного. Я думала…

А что я, собственно, думала? Что он бросит меня? Да, был и такой вариант развития событий. Кстати, о нём. Надо бы всё-таки самой рассказать о себе, а то мало ли.

— Господин ректор, у вас в кабинете посетители. Говорят, срочно, — за ширму заглянул врач и, глядя на нас, лежащих в обнимку, покраснел. — Ну, я пойду, пожалуй, раз всё вам передал.

— Не знала, что лекари такие впечатлительные, — я спрятала лицо в подушку. Стало стыдно и смешно одновременно. Вот как теперь им в глаза смотреть? Вроде и не делали ничего такого.

— Они привыкли видеть меня немного в другом амплуа.

— Грозный и строгий ректор, который не даёт никому спуску?

— Угадала. Я приду чуть позже, и мы продолжим, — он легонько щёлкнул меня по носу и быстро исчез в портале, оставляя меня с невысказанным вопросом на устах. Что именно продолжим? Обниматься или разговаривать?

Задумавшись о том, как бы потактичней преподнести ему новости о себе, мысленно подбирала подходящие слова, когда услышала чьи-то осторожные шаги. На секунду испугалась, но потом взяла себя в руки и всё же выглянула из-за ширмы. Это был Герман. Одетый, как всегда, с иголочки, он нёс букет красных роз, пряча его за спиной.

Я осторожно вернулась на место, стараясь не шуметь и не мешать им с Оливией. Практически слилась с кроватью.

— Оливия, — шаги затихли, и я услышала звук отодвигаемого стула.

— Здравствуй, Герман.

— Это тебе. Твои любимые, — шорох листьев и звон стекла.

— Не стоило, я недостойна…

— Лив, ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Ты мне очень дорога. И то, что ты сделала, это, конечно, ужасно, но я не могу винить тебя.

Мне хотелось провалиться куда-нибудь, чтобы не слышать их. Было ощущение, что я становлюсь свидетелем чего-то особенного. Всё моё ведьмовское чутьё вопило о том, что закончится их диалог совсем не так, как рассчитывает Герман.

— Я не люблю тебя, — голос Оливии звучал тихо и печально. Я чувствовала, как тяжело давались девушке слова, будто только сейчас она стала той, кем была всегда. — Это тётя просила с тобой сблизиться в надежде на твою протекцию.

— И ты согласилась.

— У меня не было выбора. Непросто жить, зная, что ты зависишь от прихоти Белинды Джефферсон. Её амбиции, моя неспособность ей хоть что-то противопоставить…

— Понимаю. На тебя давили. Я не могу винить тебя за это. Я рос в условиях, где чувства других лишь пыль по сравнению с желаниями вышестоящих. Так что — да, я знаю, что это такое — плясать под чужую дудку ради чьего-то блага.

— Прости меня, — я слышала, как всхлипывала Оливия, пытаясь сдерживаться. Так много выпало на её долю. Лишь марионетка, кукла, которой можно пожертвовать ради достижения целей.

— Розы я оставлю. Они не виноваты.

Герман молча вышел из палаты, и воцарилась гнетущая тишина, в которой каждый из нас думал о своём. Я могла только догадываться, какие мысли терзают душу Оливии. Мои же были заняты лишь предстоящим разговором с Дамианом. Я должна сказать правду о том, кто я есть, должна признаться ему сама.

Уже через час я стояла у двери в кабинет ректора, не решаясь войти. Птиц помог мне выбраться из лекарского крыла тайком, создав очень похожую иллюзию. Чересчур ответственные врачи не хотели меня никуда выпускать. Но я решила твёрдо и теперь стояла с занесённой вверх рукой, боясь постучать.

— Эх, была ни была! — дверь распахнулась после первого же удара, и я застыла перед ректором, не сообразив даже руку опустить.

— Ты что-то рано, я ожидал тебя позже, — Дамиан медленно поднялся из-за стола и, обойдя его, присел на краешек.

Кольнуло предчувствие, что меня ждали, и всё было спланировано заранее им самим и птицем.

— Я так предсказуема? — закрыла дверь, входя в кабинет.

— Нет, просто уходя я почувствовал, что ты хочешь о чём-то поговорить.

— Так действует истинная связь? Это всё из-за неё? — стало грустно, ведь тогда получается, что все мои ощущения рядом с ним лишь из-за истинности? А есть ли что-то моё?

— Эй, даже не думай так! — он быстро подошёл и обхватил моё лицо руками. — Сначала я влюбился в тебя, а потом узнал про то, что мы с тобой предназначены друг другу. Эти сны, твой образ постоянно был перед глазами с того самого момента в приёмной, когда я увидел твои прекрасные ноги.

— Так вот на что ты купился!

— Каюсь, не смог устоять. Но не в них причина. Я сразу обратил на тебя внимание. Ты самая необычная девушка, которую я когда-либо встречал.

От его слов я растаяла. Ведь всё было именно так, как он говорил. Его голос чудился мне везде ещё до того, как я попала в библиотеку. Сны про него были просто волшебными даже без знания того, что он мой истинный. Подумав немного и покопавшись в своих чувствах, осознала, что я влюбилась в ректора гораздо раньше.

— Люблю тебя.

— Люблю тебя.

Мы сказали это одновременно, утопая в сладости поцелуя.

— Дамиан, — я резко оттолкнула его. — Подожди. Я вообще-то пришла поговорить.

— Слушаю, — пробормотал он, а поцелуи спустились к шее, наполняя меня неизведанным до этого желанием.

— Есть момент, который меня беспокоит, и лучше бы тебе отнестись к нему серьёзно, — продолжила я, когда он отстранился, и сама отошла на всякий случай подальше. — Я обманывала всех вас — тебя, девочек.

Взгляд его стал серьёзным, и мышцы под рубашкой сразу как-то напряглись.

— Говори.

«Ну вот и всё, — пронеслось в голове. — Побывала в сказке, а теперь пора возвращаться в реальность».

— Я не человек. И никогда им не была. Я ведьма, а ещё чуточку — демон. И если ты прогонишь, я всё пойму. Демоны и драконы враждовали друг с другом много столетий, и мой обман только подтверждает слова профессора Стоунтон о нашей расе.

Вот и всё. Стало даже легче. Теперь он знает, кто я, и может решить, нужна я ему или нет. Для себя я всё уже решила, тут сомнений не было. Я не готова отказаться от него, но если он сам меня прогонит — что ж, так тому и быть.

— Я рад, что ты рассказала мне об этом, — он продолжал держаться в отдалении. Всё, как я хотела.

— Что будешь делать теперь? Вызовешь службу безопасности, чтобы взять меня под стражу? — я боялась и была возбуждена одновременно. С беспокойством следила за каждым движением мужчины, стараясь понять, о чём же он думает, но не могла. Словно чистый лист передо мной, невозможно прочитать ни строчки.

— Что буду делать? — он взлохматил волосы, откидывая их назад. — Буду любить тебя, оберегать от всех неприятностей и делать счастливой. Ты согласна?

— Звучит как предложение, — голос скатился до шёпота, а в горле от услышанного пересохло, будто я неделю не пила воды.

— Это оно и есть, — взяв за руку, он опустился передо мной на одно колено. — Я не смогу без тебя, моя душа навеки с тобой, что бы ни произошло.

Ну что ещё я могла ответить на такое?

Виталина

День выдался тёплым для поздней осени. В окно заглядывали солнечные лучи, озаряя всё своим светом. Настроение у меня было такое же — радостное и воодушевлённое. Я перебирала лекции и откладывала в сторону те, что уже не пригодятся. Часть зачётов были сданы автоматом, остальные же оценки доставались своим умом.