Всю дорогу Дамиан рассказывал о своих студенческих годах. О том, как они с друзьями на старших курсах подговорили старосту изменить музыку последней песни на белый вальс. Ректору Академии — премилому старичку — тогда пришлось танцевать с одной из преподавательниц, которую он очень не любил. И хотя история в итоге закончилась довольно необычно — они поженились и оба уволились — Дамиану с друзьями пришлось отрабатывать наказание за такую невинную шалость.

На удивление, по пути нам никто не встретился, да и сам маршрут был мне незнаком.

— Я что-то не припомню такой дороги, — очнулась я уже около двери в нашу комнату.

— Привилегия ректора. Должны же у этой должности быть хоть какие-то плюсы, помимо бесконечного рабочего дня, — Дамиан поклонился, попрощался и исчез в дымке портала.

То есть он и меня мог, наверное, так же перенести? Зачем тогда этот поход по коридорам Академии? Ох уж эти мужчины, не понять мне их.

Открыв дверь, я уже собиралась зайти внутрь, как неожиданно в лицо прилетела подушка, а следом и ещё одна.

***

Виталина

Если с первой я ещё худо-бедно справилась, то вторую пропустила, и от удара мешка с перьями меня немного повело.

— Эй! Вы что устроили? — в одной руке я держала белую наволочку, в другой — саму подушку.

— Это ты мне скажи, что у вас случилось с Джесс? — Анжела преградила мне путь в комнату.

Да уж, мало того, что встретили не очень радостно, так ещё и пускать не хотят.

— Вот у неё и спроси. Я ей ничего не делала, — сунула всё в руки Анжеле и, отстранив её, всё же вошла.

Осмотрела комнату и с удовольствием отметила, что подушка не с моей кровати. Ну что ж, хоть здесь повезло. А вот самой виновницы неразберихи не было. Зато из ванной комнаты слышался плеск воды и что-то сильно напоминающее завывание. Сомневаюсь, что за один вечер девчонки могли обзавестись домашним волком, которого спрятали подальше от меня. А значит, там была Джесс.

— Джесс, открывай! Давай поговорим? — я приложила ухо к двери в надежде услышать ответ.

— Уходи! Не хочу с тобой разговаривать.

— Ну, воля твоя, не хочешь — и не надо, — я уже было развернулась, чтобы отойти, как меня вновь остановила Анжела. Показав взглядом на дверь, она легонько подтолкнула меня к ней:

— Иди.

Подёргав за ручку, поняла, что та закрыта. Выхода не было, отношения с Джесс надо как-то спасать. Я сосредоточилась, потянулась к силе, вспомнила всё, что влил в меня птиц, и ударила по двери. Та отлетела внутрь, и я увидела Джессику, которая сидела на краю ванной и с ужасом смотрела на меня.

— Ты что творишь? — она вытерла рукой слёзы с лица.

— Мириться пришла. Правда, не совсем понимаю, что успела натворить, пока разговаривала с Лукьяном, но …

Когда при имени парня девушка зарыдала, я поняла, в чём дело.

— Ты что, из-за него что ли?

Она попыталась оттолкнуть меня, но я оказалась сильнее. Села рядом и обняла её.

— Почему всё так несправедливо?

— Если ты о том, что Лукьян предложил мне побыть подопытным кроликом для его дипломной работы, а я за такое предложение ему даже ничего не сломала, то тогда да, соглашусь — несправедливо.

— Что? — она впервые за вечер посмотрела на меня осмысленно.

— А если ты о том, что он, как настоящий мужчина (да, я это всё же признала), предложил мне своё плечо в трудную минуту и назвал себя моим другом, то тут, мне кажется, всё так и должно быть.

— Так вы не вместе? — её карие глаза прожигали меня насквозь.

— Нет. Ни с Лукьяном, ни с Германом я не встречаюсь, — вытерла капельку с её щеки и крепко-крепко обняла.

— Я, конечно, рада, что мы всё выяснили, но при чём тут Герман? Ты и с ним уже успела за ручку походить? — в дверном проёме стояла Анжела и, судя по всему, очень внимательно слушала наш диалог.

— Нет конечно! У него же есть девушка, — и снова не соврала. Я же не ходила? Нет! Только поцеловала, а этого утверждения от Анжелы не поступало.

— Смотри у нас! Оливия очень злопамятная, уж мы-то знаем.

— Нет, я всё же не понимаю, — я повернулась к Джесс, — и как Лукьян должен был догадаться, что он тебе нравится? Уму непостижимо!

— Ну… — девушка наконец-то вышла из ванной комнаты и присела на свою кровать, а мы вслед за ней примостились с краю. — Я так обрадовалась, что он начал с тобой общаться. Сама-то я всё никак не решалась к нему подойти. Он всё время со своим другом и компанией его девушки.

— То есть, я правильно понимаю, ты — лучшая во многих дисциплинах, способная спокойно выиграть в спарринге с парнем, ты — боялась подойти?

— Это другое! Ты не понимаешь просто.

— Объясни тогда, мы же всё-таки подруги, — сама не поняла, в какой момент они стали мне так близки. Дома я бы и пальцем не пошевелила ради постороннего демона.

— У меня есть старшие сёстры, двоюродные, красивые. И сейчас я объективна, это не лесть им, как младшей сестрёнки. У них всегда были друзья мальчишки, ими часто восхищались. Я же оставалась на задворках. На их фоне я просто блеклое пятно. Оставалось только одно — учиться так усердно, как только могу, в надежде привлечь чьё-то внимание. А тут Лукьян. Так близко, что можно дотронуться. Но снова всё впустую. Он даже не знал о моём существовании до твоего появления.

— Даже не знаю, что сказать, — мне вдруг стало жаль Джесс. Такая ранимая девушка, что просто не может не быть сильной снаружи. От этого её холодность, отсюда трудности в общении.

— Думаю, если он узнает тебя поближе, то просто не сможет пройти мимо, — Анжела подала каждой из нас травяной чай с мелиссой. И когда только успела?

— Вы же завтра договорились с ним встретиться, верно?

— Да, вечером, после уроков.

— Вот пообщаетесь, познакомитесь поближе. Ты только буку не включай — и всё получится.

— Думаешь? — Джесс с сомнением обвела нас взглядом.

— Уверена. А если ты ему подкинешь пару идей для дипломной работы и пообещаешь в ней поучаствовать, то он весь твой, — допив чай, поставила кружку на стол и пошла в сторону своей кровати. — А если ты мне дашь списать сегодняшние лекции, то обещаю не жаловаться ректору на вашу атаку подушками.

— Шантажистка! — Джесс кинула мне сумку с учебниками и пергаментами.

В итоге, просидев над лекциями несколько часов подряд, спать ложилась под бурное обсуждение девочками интересных тем для дипломной работы Лукьяна.

Виталина

Дни слились в один, следуя друг за другом. По утрам у меня была учёба, где я начала делать успехи. Даже по истории у мисс Одуванчика, которую я так и продолжала называть мысленно, оценки мои выровнялись, насколько это было возможно.

Наталья Громова хвалила мои потуги на стадионе. И когда я без сил валилась на финишной прямой, чувствуя себя выжатым досуха лимоном, всегда находила пару слов в поддержку. Я и сама заметила в себе изменения: одышка уже не так донимала, да и последнейна финише я давно не приходила. До первых мест было, конечно, ещё далеко, но надежды не теряла, стараясь выкладываться изо всех сил.

Единственным камнем преткновения ожидаемо стали уроки по зельеварению. С той памятной встречи в коридоре, когда нас застал ректор, мои отношения с Белиндой встали на уровень «нерадивая и неразумная ученица — и мастер своего дела, преподаватель по зельям». Она придиралась по каждому, хоть мало-мальски значимому поводу: то мой почерк недостаточно понятен, то я не так держу ложку для помешивания.

— Студентка Ванковски, с такими умениями, как у вас, сомневаюсь в вашей дальнейшей способности продолжить здесь учёбу, — Белинда резко выхватила у меня пипетку, которой я пыталась набрать уже сваренное зелье. — Несколько капель, вам надо совсем немного. Зачем вы набираете столько? Вы читали памятку в учебнике? Неужели так сложно делать, как написано? Боюсь, мне придётся поднять вопрос о целесообразности вашего дальнейшего присутствия на моих занятиях. Вы совершенно безнадёжны.