Алиса неосознанно взяла его руки в свои и слегка сжала. Она не смогла побороть в себе желание его согреть, однако язык остался так же остер:

— Не подмазывайся. Я же сказала, что не злюсь.

Неожиданно он опустился к Алисе, и она первая потянулась к нему, чтобы поцеловать. Его губы отдавали прохладой льда, а хвойный запах, собравший в себе весь лесной дух, вскружил голову. Пальцы Джонатана на шее заставили Алису вздрогнуть, и она на какую-то секунду прервала поцелуй. Вильцгейм воспользовался моментом замешательства и сел на кровать, притянув Алису к себе и усадив на колени.

Его ладони опустились на бедра, а губы нежно коснулись шеи. Алиса запрокинула голову назад, стыдливо прикрыв глаза. Она наслаждалась его ласками и упивалась тем, что он принадлежал только ей. Алиса не знала, тянуло ли их к друг другу из-за связи, что возникла в результате сделки на крови, или весь тот каскад чувств и фейерверк восторга были настоящими. Но Алиса отбросила все лишние размышления, что только мешали сосредоточиться на присутствии Джонатана.

Алиса зарылась пальчиками в его влажных волосах, а второй рукой продолжила то, что он не закончил: расстегивать пуговицы на его кафтане, что казался непреодолимой преградой между ними.

Однако это оказалось не таким легким делом, потому что Алиса вся дрожала и смогла справиться лишь с одной пуговицей. Поэтому Джонатан опрокинул ее на спину и навис сверху. Алиса впервые видела его таким открытым, беззащитным. Крепость, за которой он прятался ото всех, пала. Всегда уложенные волосы находились в полнейшем беспорядке, а нос и скулы заалели вовсе не из-за плохой погоды.

От него пахло еловыми ветками, влажной землей, свободой. И они позабыли о похлебке и удачной охоте на куропаток.

***

Тянущая и легкая боль в мышцах вырвала Алису из склизких лап сновидений. Веки, казалось, склеились. Разлепить их не получилось с первого раза, и Алиса позволила себе еще несколько минут понежиться в постели. Под звериной шкурой еще хранилось тепло прошедшей ночи. Прикосновения разгоряченных губ еще обжигали ключицы, скулы, костяшки пальцев.

Алиса перевернулась набок, вытянув руку вперед.

— Ну да, — не удивилась Алиса, приоткрыв один глаз. След Вильцгейма простыл. — Чего ты ожидала? Что он останется с тобой до утра? Вот идиотка!

И все же как бы Алиса себя не ругала, она верила, что проснется в его крепких, как стальная клетка, объятьях. Однако то было не самое главное разочарование в ее жизни. Алиса откинула звериную шкуру, что служила одеялом этой ночью. Присев, Алиса потянулась и свесила ноги на прохладный пол. Не раздумывая, Алиса нашарила высокие сапоги и натянула их, не зашнуровывая. Алисе еще предстояло одеться, а со шнурками она и без того не дружила.

— Генерал! — Раздался зычный голос за полами ее полушатра, как Алиса сама его нарекла в то мгновенье. — Через пятнадцать минут мы начинаем собирать палатки, а после — в путь.

— Принято! — Крикнула Алиса, чтобы солдат расслышал в том шуме и гаме, что начинали подниматься перед отбытием.

Алиса подскочила со своеобразной постели и подбежала к столу, у которого стоял стул с аккуратно сложенной на нем одеждой. Сверху этой стопки, что порадовала бы самого изощренного перфекциониста, красовался револьвер в новенькой кобуре с тонким ремешком, в который были вшиты маленькие изумруды.

— Идеальная приманка для вора, — Алиса закатила глаза от такой неразумной траты драгоценных камней. Оружие предназначается для битвы.

Соответственно и его «жилище» должно быть не шикарным, практичным. Изумруды могут достаточно быстро растеряться в дороге.

Но Алиса никогда не воспринимала револьвер Джонатана, как орудие убийства. Лишь блестящая игрушка, фарс.

Часть сделки и связи.

Казалось, стоило подумать о сделке, как у Алисы разболелась голова. Она отогнала эти думы. Ей совершенно не хотелось беспокоиться о том, что в этой тяги к друг другу повинна общая кровь, что текла в их венах, пока действует договор.

Интересно, когда все закончится, почувствует ли Джонатан горечь?

— Ладно, не время размышлять, Алиса. Хочешь, чтобы солдаты увидели тебя почти нагишом? — Алиса удивительным образом удалось повторить саркастический тон Блэкроу, что она сама испугалась, и поторопилась натянуть на себя вчерашнюю одежду.

Только теперь Алиса закрепила кобуру на бедре. У Агаты украшением служили жемчуга на шее, а у Алисы — фамильный револьвер Джонатан. Усмешка непроизвольно заиграла на устах.

В последний момент, перед тем, как Айзек забежал в полу-шатер, отдав честь, и объявил, что палатки начали собирать, голодный взор Алисы наткнулся на оловянную чашку с остывшей похлебкой. Она схватила ее с ложкой и помчалась прочь, пробурчав Айзеку, что может быть свободен.

На улице ей пришлось запахнуть тулуп одной рукой, а другой держать тарелку с желанной едой. Алиса чувствовала себя циркачкой, что шла по канату с грузом, — до того боялась расплескать хоть каплю похлебки.

— А ты все никак не научилась распоряжаться временем.

— Да ну тебя, Себастьян!

Принц обвил ее талию одной рукой и отодвинул с пути. Парни выносили скромное убранство временного пристанища Алисы и загружали в без того нагруженную тележку.

— Генералу пристало просыпаться раньше своих людей, — Себастьян заботливо застегнул пуговицы малахитово тулупа на Алисе по самое горло. Она предпочла оставить мундир на встречу с кхинами. И как только его длинные пальцы закончили свое дело, Алиса упрямо расстегнула верхнюю пуговицу.

— А принцу не пристало поучать генерала. Тем более душить его собственным тулупом! — Алиса отправила первую ложку похлебки в рот и скривилась. Спору нет, у Айзека точно присутствовал талант готовки, но, похоже, это блюдо съедобно лишь теплым.

Холод от еды растекся внутри, но и это было лучше, чем ничего.

— Айзек никому спокойно вздохнуть не дал. Все причитал, что их ненаглядный генерал улеглась спать на пустой желудок. — Алиса хлебала холодную жижу, пока Себастьян вел ее к лошадям. — Он ни свет, ни заря разжег небольшой костер и нагрел тебе порцию. Участь кормить тебя выпала мне.

— Прям такая тяжелая ноша? Ты всегда пытался откормить меня, — вступила Алиса с ним в спор, в котором не собиралась проигрывать.

— Каюсь, — он безоружно поднял руки, хохотнув с остатком прежних лучей солнца — закатным был его смех. — Я тоже переживал. Предполагалось, что ты уже проснулась в то время и поешь чего-нибудь горяченького.

— Люблю не оправдывать чужих надежд, — Алиса доела и начала оглядываться по сторонам, дабы понять, куда деть пустую тарелку. Но тут у Алисы ее забрал Джонатан.

— Выспалась? — В не свойственном ему хитром прищуре опасно сверкал металл. Алиса почувствовала, как Себастьян замялся, потоптавшись на месте.

— С чего бы такой острый интерес к моему сну? Спала сладко и крепко.

— Да, вы можете хоть на секунду перестать флиртовать?! — Вымученно простонал принц, а Алиса в одно горло с Вильцгеймом чуть ли не выкрикнули: что?!

— Вы, кажется, позабыли, что я мечта всех женщин нашей страны, а не слепец, — хмыкнул Себастьян. — Уже все давно поняли.

Алиса закатила глаза, поблагодарив всех хранительниц за то, что сегодня вновь было холодно и ее румянец могли принять за то, что она замерзла, а не стыдливо зарделась.

— Я не собираюсь слушать эту чушь, — отмахнувшись от бредней Себастьяна, Алиса направилась к карете, потому что уже не было видно даже шатра короля. Следовательно, вот-вот они отправятся.

Алиса заскочила в карету, обрадовавшись, что до нее никто не успел залезть первым. Лицо Алиса спрятала в ладони, облегченно выдохнув. Утром она и не задумывалась о том, как ее взаимоотношения с Джонатаном выглядят со стороны. Точнее сколь очевидными они явились для людей вокруг. Для Себастьяна уж точно. Хотя будущий правитель подмечал каждую деталь, какой бы мелкой она не оказалась.

— Глазастые Холмы не за горами, — карета покачнулась, когда король буквально карабкался внутрь с гениальным, похоже, по его мнению, комментарием. — Осталось всего два денечка трястись в карете.