Себастьян больше не появлялся у спальни Алисы, видимо, позабыв об их договоренности. Кто бы знал, как Алиса восхваляла его забывчивость. Так что их клуб «бои без правил» был отложен, как Алиса надеялась, на неопределенный срок. Алиса и без его тумаков возвращалась в постель выжатая, как лимон.

С утра Алиса проводила четыре часа с Вильцгеймом в саду, где он гонял ее, словно школьницу. Затем Алису заставляли мило улыбаться приезжим аристократам из северной столицы. Делегация прибыла по прямому приказу их сурового правителя, чтобы они подтвердили слухи о Прародительнице и Разрушительнице миров, возрожденной из пепла. «— Так они и сказали» — заливисто хохотала Алиса в тот вечер с Викторией.

— Они потребовали доказательств, — Алиса набрала полный рот яблочного сока с мякотью. — Король сказал, что я не циркачка, чтобы показывать им немыслимые фокусы.

— И он прав! — Раздраженно надулась Виктория. От ее вида у Алисы чуть сок носом не пошел. Ей Алиса не решилась тогда сказать, что безнадежна и тренировки с Джонатаном проходят зря.

А еще Вильцгейм принялся обучать Алису верховой езде в сумерках. Тут-то ее новый костюмчик для скачек и пригодился. Однако оазис ее радости быстро развеяло песком пустынь, ибо Агата, как оказалось, обожала коней, и сидела в седле лучше Алисы.

— Такое умиротворение, — нежно вздохнула принцесса, поравнявшись с Джонатаном в то время, как Алиса отстала от них, потому что ее конь в яблоках снова начал вредничать и петлять из стороны в сторону. — Даже не верится, что на нас движутся вражеские солдаты. Интересно, какие там настроения в народе?

Агата украдкой глянула на Алису через плечо, прищурив кошачий глаз. Поводья впились в кожу перчаток Алисы, когда она натянула их, чтобы приструнить жеребца.

— Если революционеры не раскидали свои листовки, то не думаю, что люди сильно паникуют, — задумчиво пробормотала Алиса, наблюдая, как листья опадают на узкую дорожку. Лучи заходящего солнца просвечивали их насквозь.

— Если король объявил, что война начнется и закончится лишь у Границы, то, скорее всего, столица точно спокойна.

— Еще не объявил, — блеснула своей осведомленностью Агата, а Алиса в ответ показала в спину ей язык. — Завтра по всем станциям будет транслироваться обращение отца к народу.

— Но радио есть не у всех. Как же узнают все остальные? — Алиса чуть натянула поводья, и конь сбавил ход. Пришлось смолчать, что в Притоне Гончих было шипящее радио, из которого такие, как Алиса, могли узнать о происходящем в стране. Но как же быть с другими? — Выступить на площади — идеальный вариант.

— Не будь такой простушкой, Алиса, — Агата ударила шпорами, и жеребец сошел с натоптанной дороги, приминая пожухлую траву. Теперь Алисе удалось поравняться с Джонатаном и Агатой, которая достала веер и скромно прикрылась. Кому вообще понадобится веер в такую холодную погоду? — Отца на сцене точно закидают гнилыми помидорами.

— Лучше быть закиданным помидорами, чем трусливо прятаться, — высказал свои соображения Вильцгейм. Алиса почти одновременно с ним произнесла:

— Помидоры не успевают сгнивать, принцесса. Нас с детства учат: «Не успел съесть овощи вовремя? Готовь соленья».

— Идете против короны, Джонатан? — Агата отмахнулась от Алисы веером, и Алиса предпочла вновь отстать от них, углубившись в собственные мысли.

— Нет, просто философствую, Агата, — ее имя он произносил совершенно иначе, нежели имя Алисы: сухо, резко, не растягивая. Пышное платье принцессы свисало, прикрывая бока рыженькой лошадки. Оказаться сейчас на ее месте — верх мечтаний. Хотя она, наверное, каждое утро вздыхала, что не может проводить в саду часы, пронизанные рассветом, подле Джонатана.

— Постой, — приказал Вильцгейм коню, и тот сбавил ход, чтобы Джонатан оказался рядом с Алисой. Алиса неоднозначно повела плечами, намекая, что не обидится, если он продолжит болтать с Агатой. Конечно, не обиделась бы. Была бы чертовски зла. Алисе показалось, что слабый ветер донес до ее ушей хмыканье принцессы. — Ты сегодня подозрительно молчалива. Язык за завтраком, небось, прикусила?

— Не забывай, что ты лишил меня завтрака, — выразила Алиса притворное недовольство. Аппетит в последнее время сбежал от нее. А, возможно, Алиса наелась тех блюд, которые не могла себе позволить, когда работала в Притоне Гончих, и теперь Алису тошнит от одного вида еды.

— Разве такая потеря не должна была заточить твой язычок на новые дерзости? — Джонатан со смешком усмехнулся, потерев одной рукой замерзший нос. Каким же человечным он показался Алисе в тот момент.

— Кое-что не дает мне покоя, — отрешенно сказала Алиса, не стесняясь Агаты впереди. — Желтокрестье, — «страдающие на Границе» — продолжала она про себя. Вторых они еще успеют спасти… — Но кхины не оставят от деревни и мокрого места.

— Война предполагает жертвы. Как же ты еще не поняла, Прародительница и Разрушительница миров? — Высказала Агата так, словно она была военным генералом и разбиралась в искусстве битвы лучше прочих. Вулкан внутри Алисы извергся жгучим гневом.

— Я знаю, что подразумевает под собой война. А еще я знаю, какие жертвы таятся в тени балов и пиров аристократии. И знаешь, что я еще знаю? Для того, чтобы на шее принцессы перламутром переливались жемчуга, на его добычах погибают люди и морские обитатели.

Посреди внутреннего двора замка находился невообразимых размеров фонтан. Он напоминал кристально чистое озеро, если не считать того, что из-под глади воды вырывались искусственные гейзеры, о которых Алисе поведал Джонатан в конюшне, пока они экипировали коней. Точнее Джонатан учил Алису, как нужно собирать коня в поход. Они кружили вокруг воды уже час, и под вечер сумерки румянили пожелтевшие и красноватые листья, что неизбежно опадали, уносясь по воде в вальс. Агата похлопала лошадь по массивной шее и направила свою спутницу к кромке фонтана, где животное с жадностью лакало живительную влагу.

Алиса с Джонатаном, переглянувшись, последовали за ней.

— Я все больше удивляюсь тому, в насколько разных мирах мы живем. Мы говорим о совершенно разных вещах: жемчуга и война не могут быть уравнены.

— И покуда ты заботишься о драгоценностях, то не видать тебе победы над врагами, — конь Вильцгейма нетерпеливо фыркнул, ибо его наездник не позволил тому приблизиться к воде.

— Скорее! Во дворец! — Из кустов выскочил мальчишка, что недавно только готовил для комнату для переговоров. Он еле стоял на ногах, а грудь тяжело вздымалась. Похоже, он так торопился, что даже позабыл о пальто.

— Как ты можешь так обращаться ко мне?! — Бросила Агата, так и не повернувшись к слуге. — И ты еще надеешься остаться в услужении у моей семьи?

— Но… — Икнул мальчик, покраснев еще сильнее. — Меня послал…

— Подождет.

— Но генерал и принц Александр не намерены ждать. Они совсем недавно пересекли главные ворота. Король требует Прародительницу и Разрушительницу Миров вместе с вами, — мальчишка кивнул Вильцгейму. — А принц Александр отказывается сдвинуться с места, покуда не увидит вас, принцесса.

— Негодник! Почему сразу не сказал? — Агата, не дождавшись ответа, вперед нас умчалась в сторону дворца.

— Во что облачен генерал? — Поинтересовался Джонатан.

— На генерале военный мундир.

Алиса провела ладонью по гриве, сопоставляя паззл из недосказанных слов в голове. При любом раскладе выпадала скверная карта.

— Иди сюда, — Джонатан протянул слуге руку и тот без какого-либо страха ухватился за нее. Вильцгейм потянул мальчишку на себя и усадил в седло перед собой. — В следующий раз не забудь пальто.

— А у тебя есть сердце, — изумленно выдала Алиса, не веря собственным глазам. Было сложно представить, что такой жесткий человек способен на заботу о людях, которые были ниже его по статусу.

— Да, и большая его часть принадлежит нашему народу. А самая не искорёженная — тебе.

— Пенсия?! — Звон стекла раздался в том зале с фортепиано. Двери наконец-то установили для спокойного сна Джонатана, который скорее всего у него отсутствовал в последнее время. Сейчас двери были плотно закрыты. — Может, это тебе пора на пенсию? У твоего сынишки и то мозгов побольше будет!