— Я слышала, что на западе сконструировали чудо-машину, которая может передвигаться без помощи коней.

— Да ладно?! Сочиняешь! — Алиса шутливо пригрозила ей пальцем, но Виктория всерьез восприняла сей жест.

— А вот и нет, — она гордо вздернула подбородок в веснушках, уперев руки в бока. Картина маслом: еще недавно Виктория тряслась и падала перед Алисой на колени, вознося нелепые молитвы, а теперь хохочет в ее присутствие, как со старой подругой. У Алисы защемило в груди. Алисе казалось, что Виктория стала ее первой подругой.

— На кухне только об этом и говорят. Главная повариха все ворчит, что лучше бы они придумали какой-нибудь аппарат, который сам бы готовил еду. Вот тогда бы она зааплодировала, — увлеченно стрекотала Виктория, складывая в небольшой сундук одежду, что Алиса позволила ей выбрать для нее. — А я, наоборот, рада, что создали карету без лошадей. Мне очень жаль лошадок: целый день тащат на себе такой груз.

— У всех у нас собственный груз на плечах, — сказала Алиса, когда служанка захлопнула сундук. — И лучше уж физический, нежели душевный.

— Ах да, в чем смысл размышлять об этом, — махнула ладошкой Виктория. — До нас все равно это чудо не дойдет.

Синяки, оставленные принцем, придавали Алисе вид умудренной женщины, стирая всю детскость и невинность с лица, поэтому, казалось, она звучала так, словно уже всю жизнь прошла, хотя ее путь только начинался.

— Не болит? — Неожиданно и совершенно бестактно поинтересовалась Алиса.

— Уже нет. — Виктория дотронулась кончиками пальцев уже пожелтевшего местами пятна возле глаза, и в то же мгновенье отдернула руку. — Чуть-чуть.

— Если вдруг мы проиграем…

— Нет! Не говорите так! — Запротестовала девчушка, притопнув ногой. — Кхины не смогут вас одолеть.

— Послушай, Виктория, — Алиса приблизилась к ней, неуверенно убрав сжатый кулак, облаченный в бежевую перчатку, в карман малахитового мехового мундира, что Виктория до этого накинула на Алису. — Если кхины войдут в столицу, то тебе стоит бежать, поняла? Забери все ценное, что найдешь в моей комнате: наряды, канделябры, серебряные подносы. Отправляйся со всеми в Мекролв и не оглядывайся.

— Но… — Надулась покрасневшая Виктория.

— Поклянись мне. Я не требую от тебя клятв на крови или на имени, но дай мне слово. Этого мне будет достаточно.

— Обещаю, — нехотя промямлила девушка. — Даю слово, что сбегу сразу же, как увижу кхинское знамя.

— Спасибо, — Алиса не удержалась и оставила поцелуй на ее разгоряченном лбу. Виктория так напоминала Алисе Мию. Девочку, которую Алиса не сумела защитить. — Можешь сказать, что мой сундук могут отнести к телеге.

— Возвращайтесь живой и с победой! — Воскликнула она, словно брала с Алисы обещание, а затем умчалась выполнять указание. Алисе не хватало светлого и безмерного оптимизма, что, похоже, шумел бурными реками в венах Виктории. Увы, Алиса так и не смогла ужаснуть ее правдой: Алиса не вернется во дворец. После того, как она с Джонатаном освободят кланы и со всеми разобьет кхинов, Алису ждало сладостное упоение местью. И она не собиралась от него отказываться.

Алиса достала револьвер из-под одеяла на постели и засунула за пазуху мундира.

Казалось, дворец в последний раз жужжит, как забитый под завязку улей. Прислуга напоминала пчел-тружениц, что летали по коридорам, холлам, перенося сундуки и мешки с этажа на этаж. Да уж, королевская семья словно переезжала.

Алиса петляла меж людей, прогуливаясь в стенах, в которых провела последний месяц, наполненный целым букетом чувств и впечатлений. Алиса спустилась на первый этаж, намереваясь миновать тронный зал, но мельком заметила Джонатана. Вильцгейм стоял спиной к выходу, и Алисе показалось, что она почувствовала, с какой тоской он глядел на два трона: один высокий с широкой спинкой, который явно предназначался для короля, а другой чуть ниже и элегантнее — для королевы.

Алисе потребовалось приложить титанические усилия, чтобы сдержаться и не нарушить покой Джонатана. Возможно, это место стало ему родным после смерти отца. И он заслужил с ним попрощаться, ведь после того, что он… они сделают, ему здесь уже не будут рады.

Алиса заставила себя пойти дальше, и в странном подобии гостиной настигла Себастьяна. На стенах этой комнаты почти не осталось голого места: все увешано картинами, приоткрывающими порталы в удивительные миры.

— Будучи ребенком я коротал здесь долгие вечера хладного сезона, — проговорил принц, задрав голову. Перед ним зияющей пустотой поглощал все тепло незатопленный камин. — Меня поражает то, сколь много видят художники.

— Я не та, кто способен обсуждать такие высокие темы, — Алиса прошла в комнату, сочтя его нарушение молчания приглашением. — Но не могу не признать, что работы великолепны.

— Для меня они были единственным чудом света, — Вздохнул юноша, и часы на каминной полке звонко зачирикали: полдень. — Пока не встретил тебя, Алиса.

— А еще Дастена, верно?

Себастьян цокнул на ее замечание. Алиса готова была биться об заклад, что он и глаза закатил, что видно было лишь белки.

— Нет. Ты заставила меня поверить в победу и в лучшее в людях. А Дастен подтолкнул меня к тому, чтобы разочароваться в человеческой натуре. — Признался Себастьян, погладив рукоять праздничной шпаги. Алисе так и не удалось потренироваться с ним, ибо после нашего побега кронпринц закрылся ото всех, в том числе от Алисы. — Не слушай те слухи, что ползут обо мне и Дастене. Дастен был мне братом, которым не смог стать Александр. Любил я лишь однажды. Девушку, которая стала его женой.

— Опять же, я не самая подходящая кандидатура. — Сказала Алиса, а внутри разлился свет от его слов. Алиса не заслуживала его доброты, потому что собиралась предать его зыбкое доверие. Алиса исчезнет с Границы, не промолвив и словечка.

— И все же ты до сих пор не сбежала. — Парировал он. — Только не вздумай снова оправдываться сделкой. Здесь это ни при чем.

— Я перестану занудствовать по поводу сделки, если ответишь мне на один вопрос: ты был когда-нибудь на Границе? Ты видел заключенных?

«— Ответь, что нет. Отрицай все» — чуть ли не вслух кричала Алиса.

— Никогда, — сказал он, и укрепил фундамент ее веры в него. Все-таки Джонатан крупно ошибался! — Отец не говорил с нами о Границе. Это будет наш первый раз с Александром. Надеюсь, ужасные слухи не оправдаются.

— Пора отправляться! — К ним забежал мальчишка. Он немного подрос с того дня, как Алиса прибыла сюда. Он стал выше с момента, как некогда зажигал свечи для них в кабинете для военных переговоров. На нем был идеально сидящий тулуп и меховая шапка. Кто бы его не одевал, этот человек хорошенько подготовил мальчика к подступающим холодам. — Коней уже запрягли.

— Спасибо, — учтиво кивнул Себастьян, но на устах его не проглядывался и намек на слабую полуулыбку. Алису пугала такая внезапная суровость, что стерла юношескую легкость, расцветающую подснежниками на его лице. — Ступай, Алиса. Я кое-что заберу из спальни и спущусь к вам.

Ничего не ответив, Алиса оставила его разбираться со своими делами. Алиса не могла побороть себя и избавиться от неприятного осадка после разговора с принцем. Он стал отстраненным, а холод его речей ранил больше, чем невнимание Джонатана. Только одно радовало: Себастьян не знал о тех зверствах, что творились на Границе под самым его носом.

И стоило Алисе мельком подумать о Вильцгейме, как она столкнулась с ним на выходе из тронного зала. На его руке красовалась знакомая ей черная перчатка, а на плечах был накинут меховой кафтан.

— Готова? — Спросил он тоном, как ни в чем не бывало, словно и не пропадал на целую неделю из жизни Алисы. Обида заклокотала с неведомой до того силой. — Сегодня твои солдаты впервые увидят тебя. Я уже рассказал им, какой у них чудесный генерал.

— И почему меня не представили раньше? — Алиса прикусила язык. Вопрос прозвучал куда капризнее, чем она ожидала.

— Потому что Константина отстранили от должности генерала только вчера. Он должен был дослужить положенный срок, — оправдался Вильцгейм. Реакция Алисы на него явно застала его врасплох. Он растерялся, как мальчишка на первом свидании.