Воспитательницы так нагло охлаждали здание интерната ради короля и его немногочисленной свиты. Алиса раздраженно прыснула. Вот из-за подобного «гостеприимства» несколько раз в году они мерзли, постукивая зубами под несколькими одеялами. Сироты ложились к друг другу в кровати по три человека со своими одеялами в отчаянной попытке согреться.

— Ну привет, милая клетка, — сглотнул Друг.

— Ну здравствуй, колыбель адских псов, — вторила Алиса своему товарищу. Одним взглядом королевский интернат было не объять. Он светился как праздничное дерево. Сегодня королю и его аристократии будет позволено заглянуть в каждую каморку, залезть пытливым взором в каждую щелочку. Сегодня большая часть детишек постарше будут притворно улыбаться, кланяться и распевать баллады во славу рода Амелленов. Алиса с Другом их в котле кипящем видали.

— Много тяжелых воспоминаний связано с этим местом? — Джонатан взял Алису под руку, и они зашагали по мокрому крыльцу. И дело было не в дожде.

Воспитанники так усердно натирали его, что поверхность до сих пор не высохла.

— Достаточно, — ответила Алиса. — Но у воспитательниц еще больше нежелательного связанного со мной. Мы подожгли храм, когда сбегали.

— Веселое было времечко. Такого пожарища они еще не видали, — самодовольно произнес Друг, ведь он догадался, где найти горючее и спички.

— Ты серьезно сожгла обитель хранительниц? — Вильцгейм чуть не расхохотался, ведя Алису к дверям. Он не осудил их, а точнее меня. Для него то была не очень удачная подростковая забава, проявление юношеского максимализма в его первозданном виде.

— Я всегда любила шоу, — Алиса успела только невозмутимо пожать плечами, как на входе их перехватили две воспитательницы. Одна из них была юной и миловидной, грозные морщинки еще не успели пролечь в уголках глаз и губ. Ее взор был светел, а под платком притаилась длинная коса, что наверняка подметала полы, когда ей ночью позволялось оголять голову. А вторая…

— Джонатан Вильцгейм, вы бы знали, как отрадно видеть вас вновь, — Мария, старая карга, раболепно склонилась перед ним. У Алисы челюсть чуть ли не на пол упала от такого жеста. Во-первых, она и подумать не могла, что к Джонатану относятся с таким благоговением. Во-вторых, Мария, что била Алису розгами за воровство орехов и ягод с кухни, дрожала перед тем, кто крепко держал ее под руку. Джонатан, в свою очередь, одарил старуху самой обворожительной улыбкой из своего арсенала. Даже Алиса поверила в его простоту и открытость всему миру.

— Мария, — он учтиво кивнул на ее льстивые речи. — Сердце мое воспевает, как я оказываюсь здесь. Увы, ваши старшие, что исполнили великолепный спектакль о завоеваниях Бьюттера Сияющего, уже выпорхнули из орлиного гнездышка, верно?

— Да, — Мария выдавила из себя улыбку, пока новенькая воспитательница помогала Алисе стянуть пальто. — Чудесные были птенчики. Сейчас же настоящие орлы. Но не всем суждено такими стать.

— Спасибо, — Алиса поблагодарила девицу, и она зарделась, повесив верхнюю одежду на крючки. Алиса и не заметила, когда Вильцгейм успел протянуть ей свое черное пальтишко.

— Вот и камень в наш огород.

— Стервятники мне всегда казались более умными созданиями. Не нужно марать когти убийствами, — Алиса миловидно улыбнулась, склонив голову набок. — За тебя все сделают орлы.

— Алиса-Алиса, — Мария покачала головой, обнажая перед Джонатаном свои дурные манеры, ибо держала их на пороге, не приглашая пройти дальше. Что-то внутри Алисы запищало в ликовании. В глазах Вильцгейма, должно быть, Мария теперь выглядела такой, какой была на самом деле. — Не думала, что твои спутанные тропы тебя приведут назад к дому. Храм, к слову, мы уже восстановили, — последнею фразу женщина бросила через плечо. Повернувшись на пятках и гордо задрав подбородок, она зашагала вперед.

— Жуткая женщина, — дернулся Джонатан и его ладонь спустилась вниз. Он перехватил руку Алисы, переплетая их пальцы, и Алиса отметила, что у него они были как минимум в полтора раза длиннее, чем ее. Ладошка Алисы взмокла от волнения из-за встречи с собственным прошлым, однако ей удалось ободряюще улыбнуться.

— Если она так хочет, — Друг, похоже, оставил без внимания, что Алиса сжимала руку Вильцгейма в своей. Удивительный и тем временем настораживающий прогресс. — Мы навестим храм еще раз.

— Она добьется своего, — тихонько пробурчала Алиса под нос, и они с Джонатаном направились в актовый зал. Черный, как беззвездное ночное небо, костюм идеально сидел на нем. Он не сильно обтягивал, но и не висел мешком, повторяя изгибы его рельефного тела. Камзол, расшитый жемчугом и золотыми нитями, повторял созвездия, названные в честь главных божеств, восседающих в пантеоне Истинных Богов.

— Мне казалось, что ты поклоняешься Всевышним, — вслух заметила Алиса, когда они заходили в актовый зал. Вельцгейм повел бровью, прокашлявшись.

— Я никому не поклоняюсь, Алиса, — Джонатан натянул полуулыбку, как ее взгляд наткнулся на тучного короля и его семью. — Но доверяю Истинным Богам свою судьбу.

— Ты уверена? — Обратился к Алисе Друг. — Все еще можем оттолкнуть Вильцгейма и убежать в Мекролв.

— После бала, — едва слышно пообещала Алиса. — После бала все будет кончено.

— Джонатан Вильцгейм! — Радушно вскинул руки далеко не молодой аристократ. Его надушенные и напудренные бакенбарды выглядели нелепо, что Алисе захотелось подарить ему бритву. Видимо, у знати с этим большие проблемы. — Мы уж думали, что ты не придешь. А что это за милая особа так жмется к тебе? — Мужчина с хитрым прищуром оглядел Алису с ног до головы. Его внимание липло, как засахаренный мед к волосам: в жизни не отмоешь и не вычешешь. Алисе захотелось прижаться к Джонатану посильнее, чтобы избежать лишнего внимания, скрыться от изучающих взглядов, но, вместо это, она отпрянула от него. «— Ничего и не жмусь» — Алиса прикусила кончик языка, сдержав эти слова при себе.

— Эту чудесную особу зовут Алиса, а все ваши имена она все равно не запомнит. Доброго вам вечера, господа, — Джонатан потянул Алису за запястье подальше от любопытных аристократов, что сразу защебетали за их спинами, в сторону короля.

Друг хранил молчание, видимо, изучая общую обстановку, которая итак была понятна: сборище сплетников и наряженных индюков. Будь они здесь в костюмах прислуги, то сорвали бы неплохой куш. По привычке Алиса оглядела даму преклонных лет, чей туалет, наверное, оплатил бы Алисе с Другом несколько лет безбедной жизни в Мекролве. Красные рубины, обрамленные по крайней мере тридцатью алмазами. Они сверкали на ее шее так вызывающе, что Алиса едва дернулась в ее сторону.

— Даже не думай, — словно угадав ее намерения, Джонатан притормозил Алису.

— Тебе не хватает моего револьвера?

— Ему бы подошло парочку новых камешков, — Алиса усмехнулась, быстро стушевавшись. Вильцгейм отбил у Алисы все желание обчистить пару простофиль этим заунывным вечером. На балу он, наверное, будет вести себя еще хуже.

— Ваше Величество, — поклонился Джонатан, и Алиса запоздало повторила за ним. Корсет при наклоне сдавил ребра железными тисками. Алисе понадобились недюжинные силы, чтобы сдержать непрошенный жемчуг слез. Больше никаких корсетов в ее жизни.

— Разрезать эту тряпку прямо сейчас? — Бесцветным голосом поинтересовался Друг, а Алиса в ответ безмолвно покачала головой. Она не стала бы выступать на потеху крысам в золоте.

— Сегодня звезды и правда нам благосклонны, — король по-отечески похлопал Джонатана по плечу, позволив себе приобнять Вильцгейма свободной от бокала шампанского рукой. Алиса поразилась тому, насколько правитель был слеп.

Алисе не нужно было ставить все их с Другом накопленные гроши на то, что ни от кого не укрылось выражение лица Джонатана: кривая и болезненная усмешка исказила его рябиновые уста. В тот момент, когда он замер в ступоре, не способный пошевелить даже пальцем, он показался Алисе таким беспомощным, что она решилась пробить все границы приличия, выстроенные манерами благородных девиц. Алиса не была такой и никогда не будет, поэтому она нагло прокашлялась, отвлекая все внимание на себя.