— Твои пальцы, наверное, просто так не проколоть, да? — Алиса закинула парочку грецких орехов в рот и устроилась поудобнее на краю сцены актового зала для выступлений. Сбоку Алиса уже успела порвать юбку, когда перелазила через забор, сбегая со службы из храма. Колготки тоже были в плачевном состоянии, ибо ей пришлось пробираться через терновые кусты, дабы попасть к реке и вдохнуть пропитанную влагой свободу. Алиса свесила ноги со сцены, скинув новые лакированные туфельки, что успели стереть ступни в кровавые мозоли.

Алисе было четырнадцать, а Питу шестнадцать. И зависть оплетала Алису дикими лианами с колючками, ведь совсем скоро паренек будет свободен. В семнадцать лет ты мог выпорхнуть из интерната, шелестя перьями в небесной синеве. Алиса же не смогла вытерпеть и двух полных лет, спалив все мосты дотла.

— К чему такой вопрос? — Пит непонимающе хлопал ресницами, присев на один из стульев для зрителей. Юноша закинул ногу на ногу и начал перебирать струны на скрипке. Алиса непроизвольно скривилась, припомнив, как паренек объяснял, что эти самые струны должны быть сделаны из чистых овечьих кишок для чистого звучания, льющегося из самой души музыкального инструмента.

После того разговора Алиса больше не прикасалась к его белой скрипке.

— Спортивный интерес, — Алиса пожала плечами, продолжая уминать орешки.

— Струны очень жесткие. Ты помнишь, как я рассекла указательный палец. Думала, что шрам останется!

— … такими и голову можно отсечь. — Алиса подавилась орешком от комментария Друга и отложила кулек, скрученный из газеты на ковролин сцены.

— Неужели решила освоить музыкальные азы, Алиса? — Пит хитро прищурился, глянув на Алису исподлобья, словно она была восходящей звездой и готовилась показать опасный трюк на потеху публики или же исполнить душещипательную балладу. — Похвально.

— Иди ты! — Алиса надулась от непонятно откуда взявшегося стыда и кинула кулек в парня. Последние орехи покатились по полу в разные стороны, а газета так и не достигла своей цели. Алиса разочарованно опустила голову, уставившись на ноги, обтянутые черным капроном. Навряд ли ей с Другом удастся сорвать подобный куш в ближайшее время. В этот раз они с большим трудом проскользнули мимо поварихи.

— Тебе бы делом заняться, — от его привычки умничать и вести себя с Алисой по-взрослому в последний год его пребывания в интернате уже начинало тошнить. — На что ты будешь жить, когда за тобой больше не будут бегать воспитательницы и королевское пособие станет тебе недоступно?

— Почему ты позволяешь ему указывать тебе? — Закипал Друг. — Никто не смеет управлять тобой, Алиса. Не его забота, какую жизнь мы.. ты будешь проживать.

— Хватит задирать нос, Пит, — хмыкнула Алиса и спрыгнула со сцены. Стертые пятки загорелись, как Алиса пошаркала несколько шагов. – Разберись со своим будущим, а в мои карманы не лезь. Там всегда будут монеты.

— Я уже разобрался, — гордо заявил юноша, поднявшись с кресла. — Буду учителем музыки.

— Учителем? — Прыснула Алиса от смешка. Какая же глупость растрачивать так свой талант. — Ты разве не хочешь стать знаменитым скрипачом и давать концерты? Купаться в лучах славы, крутиться с аристократией и позабыть, что такое «собирать гроши на кусок серого хлеба»?

— Не в славе счастье.

У Алисы аж зубы заскрипели из-за того, что он снова включил зазнайку.

— Я хочу быть полезным этому миру, передавать свои знания из поколения в поколение. Алиса, все, что я хочу, — зажигать огонь вдохновения в сердцах других детей. Пусть они выступают на сцене, а я желаю лишь построить культурное будущее и заложить музыкальное наследие в Бьюттерирайте. А на такое способен только учитель.

— Он старше нас, но такой наивный…

— Может, и наивный, — Алиса и не заметила, что начала говорить вслух. — Но мечта заставляет жить, а не существовать.

— Наконец-то в твоих словах поселилось зерно зрелости, — Пит снисходительно улыбнулся, рассеяв мрак актового зала. — Иди сюда, — он поманил Алису к себе, и она подошла. Пит протянул ей скрипку вместе со смычком. Алиса в недоумении повела бровью.

— Фу, — Алиса легонько толкнула юношу в плечо. — Они же из кишок овечек.

— Алиса! — Пит закатил глаза, но все же смех сдержать не смог. — Попробуй.

— Ты от меня не отлипнешь, да? — Алиса сдалась, взяв инструмент в руки. Он оказался гораздо тяжелее, чем она ожидала, а струны были жестче, чем в прошлый раз. Пит встал за ее спиной и помог взять скрипку в правильном положении. В другой руке он поправил смычок, направив его к струнам.

— Да, на моих пальцах уже такие мозоли, что их просто так не проколоть, — наконец прошептал он Алисе на ухо ответ, и скрипка заскрипела, словно кошка, которой прижали дверью хвост.

***

— Под этим платьем даже револьвер не спрятать, — пожаловался Друг, как старик сетующий на молодое поколение. — Ножи кое-как влезли.

— Ничего. Я прихватила самые острые, — Алиса прикрыла глаза, пытаясь побороть тошноту. Карета двигалась слишком медленно, подпрыгивая на каждой кочке. А лошадиную вонь никак не могли победить надушенные подушки. В нежном аромате сквозили резкие нотки лилий, и Алисе казалось, что завтрак вот-вот окажется на начищенном до блеска полу кареты.

— С кем ты все время разговариваешь?

Алиса приоткрыла глаза, зыркнув на чересчур любопытного Джонатана, который чуть ли с боем заставил ее утром напялить, по его словам, утонченное платье, а по ее меркам — обычное и неудобное тряпье.

— Иногда полезно посекретничать с умнейший человеком, — сквозь зашторенные окошки пробивался свет уличных фонарей и домов, которые они проезжали. Карету продолжало неистово трясти, так что Другу пришлось левой рукой резко открыть окошко, дабы впустить свежий воздух. Это должно облегчить страдания Алисы, предполагал он.

— И как же тебе несказанно повезло, что этот человек живет в твоей голове, — былые дерзость и бравада возвратились к Другу с новой силой. Их примирение и раскрытие всей правды пошло на пользу. Они стали больше разговаривать, делиться различными предположениями и строить планы на приближающийся бал сезона листопадов. Однако совесть исколола своей иглой все сердце Алисы: она так и не набралась смелости рассказать Другу, что ее намерения по поводу убийства Вильцгейма приняли другой оборот.

— Ты такая милая, когда беседуешь сама с собой, — высказывание Джонатана зажгло щеки и кончики ушей Алисы. Она привалилась к стенке кареты лбом, пряча лицо за распущенные и завитые локоны. Лучше бы он так не поступал, тогда бы ей легче было заманить его в смертельную ловушку. А теперь у Алисы осталось несколько вечеров, дабы сделать так, чтобы и Дмитрий свершил свое возмездие, и Вильцгейм остался жив.

— Ты говорил мне тогда правду? — Робко уточнила Алиса, украдкой глянув на него из-под плена волос.

— Не знаю, что ты имеешь в виду, но теперь я с тобой честен, — карета затормозила, и до Алисы дошло, что у них осталось не так много времени наедине.

— Ты знаешь, как помочь людям Бьюттерирайта? — Заговорщически выпалила Алиса и оперлась локтями о коленки, наклонившись вперед. На его прекрасном с правильными чертами лице плясали тени неведомых зверей. Он был весь открыт перед Алисой, когда она так нагло сократила расстояние между ними.

— Да, — выдохнул он через рот. — И только с тобой я смогу все преодолеть.

— Алиса, это слишком большая партия… — вмешался в разговор Друг, а она могла только открывать и закрывать рот, как рыба, выброшенная на берег. Алисе не верилось, что Джонатан сказал, что без нее ему не справиться. Да, эта игра возможно была Алисе не по плечу, но правильно сыгранная партия и падение таких пешек, как Алиса, приносит намного больше пользы, чем могильная плита, чересчур рано возложенная у головы Вильцгейма.

Прибыли, — кучер постучал по крыше кареты, и Алиса с Джонатаном поторопились наружу. Он помог ей выбраться из нее, иначе бы Алиса запуталась в том длинном и несуразном пальто с белым меховым воротом. Оказалось, что они уже въехали в ворота и до открытых дверей было рукой подать.