Я все еще продолжаю называть Аню своей женой.

— Я не просто перепил. У меня в крови наркота. Уверен, не только у меня, но и у кого-то еще, да? Девчонки пустили в ход свои «чары», чтобы им точно обломилась работенка и пришлось доплачивать за секс.

— Да я просто пригласил девочек на разогрев. Я же не знал, что они со своими… выкрутасами. Тема, ты чего…

— Телефон дай. Ты же где-то их нашел.

— Тем, я сам пытался связаться. Телефон выключен, но номер тебе отправлю.

— Прямо сейчас отправь! — требую.

— И что ты будешь делать? Заявление писать поздно…

— Сам знаю, что поздно. Но лавочку было бы неплохо прикрыть.

— Тем, и что ты будешь делать? Девочки в тайне от агента взяли подработку. Им, знаешь, какие проблемы светят?

— Думаешь, меня е***т их проблемы? Какие-то шмары накачали меня наркотой, и…

— Тебя же не насиловали, — возражает брат. — Будем честны, ты сам — мудак. Жена у тебя постоянно нервная ходила, ссорились с ней. Тут Полина, тут Ксюша… Еще и жена. Устроился, как султан! Аня хотела тебе сюрприз устроить, а ты шмару жмарил. Запомни. Не она на тебе скакала, а ты ее пялил. Так на кого теперь вину свалить хочешь, брат? Мало кто повелся на этих девок, и ты оказался из их числа.

— Да я вообще был не в том состоянии, чтобы отказываться. Она так похожа на Аню, меня глючило!

— Предприимчивые девушки, что еще сказать. Ты сам о жене талдычил и…

— Завались!

— А ты пойми, что никто не виноват, кроме тебя самого! И потом… Полина с твоим сыном… тоже никуда не делись, если ты не забыл, конечно. Или забыл? Ты сам знаешь, что ты хочешь?! Я так понимаю, с Аней у тебя все кончено, и ты круги нарезаешь по городу, ища виноватых. Вот только искать нужно не здесь, а у зеркала! — возмущается.

— Хорошо, что ты мне про Полину напомнил. Она своими анализами трясет. А я… Я теперь никому не верю. Ни-ко-му!

— Да мне посрать, как скоро ты с ней сойдешься и сойдешься ли вообще. Блин, нос сломал, а… Козел. Себе нос сломай, слышишь! — кричит мне вслед.

***

Может быть, брат прав отчасти.

Отчасти прав…

Прав в том, что я сам виноват. Не спорю, виноват. Эй, я же не отрицаю вины и корю себя, постоянно корю, я уже себя ненавижу, просто ненавижу.

Но есть еще кое-что.

Оно не дает мне покоя.

Нутро неспокойно.

Это не только тоска по жене, отношения с которой я разрушил…

Как-то складно все. Слишком складно.

И куда ни ткнись, никто не виноват. Никто не виноват, кроме меня!

Неужели воронка обстоятельств могла закрутиться так сама по себе? Бывает ли столько случайных совпадений, которые попадают точно в цель раз за разом!

Неприятности сыплются, будто из рога изобилия.

Полина в очередной раз напоминает, что надо бы поторопиться…

Звонком напоминает, в итоге говорит прямо:

— Тема, я ждала, сколько могла. Дала тебе возможность разобраться с проблемным браком, теперь мы можем плотно заняться судьбой нашего сына?

Мне хочется послать ее прямым текстом: чего она корчит из себя оскорбленную добродетель?

Но вместо этого я заставляю себя сказать:

— Да. Давай займемся. Диму хотели видеть родители. Я отвезу его к ним на полдня, потом посмотрим, что советует нам врач, какие прогнозы…

— Правда?

— Всю плешь проели. Хотят увидеться, и мне не помешало бы отвлечься.

— Ты же знаешь, я всегда могу провести с тобой время.

— Знаю, конечно, но секс с бывшей — это последнее, что меня интересует. Просто возьму Димку…

***

Вместо того, чтобы отвезти пацана к родителям, я делаю то, что должен был сделать сразу же, как только на горизонте появилась Полина с новостями об отцовстве. Мне не стоило вестись на то, что пацан сильно на меня похож. Пацан, как пацан, и я тоже не самой оригинальной внешности.

Мы сделали тест на отцовство в клинике, но я решаю сделать еще два, тайно. В разных лабораториях. Прошу пацана сохранить все в секрете, взамен обещаю дорогой подарок. Кое-как покупаю его молчание, но в этом состоянии ловлю его растерянность и непонимание…

***

В назначенный день я приезжаю в клинику намного раньше, чем нужно.

Хотел поговорить с врачом тет-а-тет.

Без Полины.

Внезапно ловлю знакомые интонации, когда прохожу мимо курилки, и замираю.

— Поль, не проси. Подсудное дело!

— Ермолаева, сукой не будь. Уже поздно назад откатываться! Столько всего сделано… Давай.

— Поля… Я и так согласилась тебе подыграть под давлением. Немного подыграть, а ты… Ты решила из этого целую драму раздуть? Поля, не могу… Уже коллеги шепчутся. Вдруг проверка, и…

— Соберись, Ермолаева. Иначе расскажу твоему прекрасному муженьку, кем ты подрабатывала студенткой, и как обслуживала выездные вечеринки для толстосумов…

— Молчи! Это давно в прошлом! Мой брак идеален…

— Твой брак… — цинично добавляет Полина. — Висит на волоске. Муж уверен, что его жена — приличная, умница-красавица, и не простит тебе шлюшеского прошлого.

— Да кто бы говорил, Поля… Сама там же была. Знала бы я, что ты сукой окажешься…

— Последний раз, честно. Дальше сама. Все, не дуйся, с меня причитается…

Я тихо открываю дверь.

— Прикурить не найдется?

Обе девушки вздрагивают.

— Артем?!

Глаза Полины бегают.

— Ты… Ты же сказал, что в офисе… Ты же сказал, что только через полтора часа освободишься…

Глава 32

Он

— Освободился пораньше.

Перевожу взгляд с Полины на ее давнюю подругу и обратно.

Ермолаева побледнела, став, как мел, глаза испуганные, Полина пытается найти точку опоры и придумать годную версию. По нервным движениям пальцев, которыми она поправляет волосы, становится ясно, что ничего путного на ум не приходит.

— Я все слышал, — иду на опережение. — Хватит с меня ваших спектаклей, а вас… — адресую гневный взгляд в сторону врача. — Реально. Под суд отдать.

Она бледнеет и падает на узкую софу, заламывает руки в отчаянии.

— И мужа про работу проституткой тоже рассказать не помешало бы… — добавляю.

У подруги Полины такой вид, будто она вот-вот грохнется в обморок. Жадно хватает глоток воздуха, ее лицо покрывается пятнами, потом она выдыхает:

— Полина, я пас. Я… Я все расскажу! — бросает мне со слезами отчаяния.

— Помолчи. Боже. Просто помолчи. Артем… Мы тут кое-что обсуждали… эээ… Личное!

— У меня хороший юрист. Давно сидит без дела. Подкину ему задачку, как засадить за решетку двух бывших проституток, возомнивших себя самыми умными… — кивнув двум кумушкам, я достаю телефон их кармана и набираю номер юриста.

Эти спектакли мне надоели. Осточертели просто!

— Полин, б… Полина меня шантажировала! — выкрикивает Ермолаева и бросается, повиснув у меня на локте. — Хватит.

— Держи язык за зубами.

— Пройдемте в мой кабинет, — дрожит всем телом Ермолаева.

— Тварь. С муженьком попрощайся! — шипит Полина. — Узнает, как и сколько ты насосала в свое время…

Ермолаева пулей вылетает из курилки, глаза отчаянные.

— А ты чего сидишь? Поднялась свой зад, пошла следом за подругой. Живо!

— Артем…

— Пошла. Стерва!

— Я не пойду. Придется тебя меня нести.

— Больно много чести для такой шаболды!

Схватив ее за чувствительное место чуть выше локтя, я сжимаю пальцы и тяну на себя. От такого щипка даже бугаи кривятся и готовы хныкать от боли. Тем более, на хрупкую девушку это действует безотказно!

— Аааааа! Отпусти! У меня будут синяки. Я сниму побои!

— Рот закрой. Или коротать свои лучшие годы придется в тюрьме за мошенничество!

— Полина.

— Заткнись! — шипит на свою подругу.

***

— Пообещайте, что это дело не получит широкой огласки.

— Вы не в том положении, чтобы требовать, Ермолаева, — напоминаю я.

— Моя карьера значит для меня очень многое, — сбавляет тон и смотрит просящим взглядом.