— Хм, может, это и не письменность вовсе, просто какой-то невротик нарисовал бессмыслицу? — усмехнулся я.

— Знаешь, что меня ещё удивляет? Дата создания файла 26 июля 2310 года, — тихо сказал он и засвистел свой любимый мотив «Мы делаем нашу революцию в песне».

— Почему? — я подошёл и внимательно глянул на его стол, там на планшете была открыта фотография Елены Бланк.

Мне показалось, что наш имперский дрищ действительно очень на неё похож. Я не стал ничего говорить. У старика, как и у меня, были свои душевные раны.

— Это дата экспедиции на Вегу, думаю, что запись принадлежит не Герману Этнинсу, а его жене.

— То есть твоей Елене? — подмигнул я.

— Тогда ещё моей, — Альдо на удивление улыбнулся.

— И откуда она могла взять эти звёзды на Веге?

— Точно! Корнели, ты гений! — старик сказал это так громко, что я чуть не оглох. — Компьютер, покажи карту звёзд, которые видно с Веги?

На голограмме рядом с шифром появилась россыпь ярких светил на чёрном фоне. Как-то не очень совпадало.

— Покажи ближайшие сто со смещением в сто тысяч лет назад, — добавил старик, и сотни звёзд растворились во тьме. — Найди совпадения.

И удивительным образом десять звёзд легли пятнами на строчки шифра, полностью с ним совпадая по размеру и светимости.

— В этих записях что-то говорится про звёздный сектор, в котором находится Вега.

— То есть это записи той вымершей цивилизации, Визитантес, чей храм мы нашли на Броссаре? Понятно, отчего так неприятно на них смотреть. Они как бы напоминают, что ничто не вечно, даже цивилизации.

— Ты какой-то пессимист, Корнелли. Цивилизация умерла около ста тысяч лет назад, а мы вот читаем их письмо. Может, эти записи напоминают о том, что ничто во вселенной не исчезает бесследно?

— Зато ты, смотрю, чересчур оптимистичен.

— Я романтик? Ты будто меня не знаешь. Помнишь, что там Карлос говорил про Броссар? Он ведь тоже про звёздный сектор Веги говорил.

— Ну да, что в руинах Визитантес есть какой-то вход в подпространство, где можно включить систему, которая не пропустит врагов. Но он же так и не смог никуда зайти. Просто сердечный приступ словил, видимо от психоза… Еле его откачали.

— Компьютер, выдели несколько слов, соотнеся их с картинками в документах, — Альдо поменял голограмму, здесь тоже были шифры, на мой взгляд, те же самые, что и на прошлой странице.

— Здесь есть картинки? — у меня уже рябило в глазах.

— Да, приглядись, рисунки из звёзд. А если каждую звезду увеличить, то она тоже нарисована из звёзд.

— Только не надо мне этого показывать… Какие ты выделил слова?

— Броссар, ключ и чистый.

— И что?

— Может, Карлос не сходил с ума? Просто что-то сделал не так?

— Зато у тебя на старости лет теперь поехала крыша? Это какая-то инопланетная чепуха!

Зашумела гермодверь, и в кабинет вошёл Сантьяго.

— Сэр, Принс пришла в себя, — сказал он, и лицо у него стало сияющим, даже не помню, когда видел его таким в последний раз

Я невольно улыбнулся, и тому, что жива Принс, и за сына. Чёрт, опять мне хочется так его называть. Вот же, сентиментальный болван.

— Это очень хорошие новости, — прошелестел Альдо, не отрывая фанатичного взгляда от шифра.

Посмотрев на голограмму, Сантьяго спросил.

— У вас такие же звёзды?

— В смысле такие же? — Альдо замер, почёсывая бороду.

Родригес достал из внутреннего кармана браслет, состоящий из точно таких же звёзд, как на голограмме. Альдо прищурил глаз и уставился на вещицу. У меня челюсть отвисла.

— Этот браслет Карлос отдал Матео, потом его попросила посмотреть Принс и ей стало плохо, — Сантьяго передал мне браслет кончиками пальцев. — Затем она попросила спрятать его.

Когда я взял артефакт в руки, мне показалось, что он обжигающе холодный, и сердце стукнуло так гулко будто от испуга. В груди засел кусок льда. Я взглянул на Сантьяго, и мне показалось, что за его спиной я увидел лицо его отца, Альфонсо. Я моргнул и он исчез, но теперь в руках Сантьяго был нож. Мне пришлось сделать шаг назад.

— Санти, я не знал, — сорвалось с моих губ, чёртов браслет выпал из рук. Звякнул и растянулся на полу.

— Чего ты не знал? — спросил Сантьяго, его глаза недобро блеснули, но никакого ножа у него уже не было.

— Не знал, что у Карлоса была такая вещь… — протараторил я.

— Я тоже не знал. Мы все считали, что он сходил с ума, и только Матео потакал его бреду. Поэтому он доверял мальцу, — ровной интонацией сказал Сантьяго, но как-то недоверчиво осматривал меня.

— Хм… кажется, здесь как раз написано ЧИСТЫЙ КЛЮЧ БРОССАРА, — донёсся голос Альдо, который рассматривал браслет на полу и сравнивал с шифром. — Интересно, что он открывает? Мне нужно, чтобы Принс передала мне больше файлов с планшета Троя, вдруг в них есть ещё что-то о ключе. Мы отправимся в экспедицию на Броссар.

— Хорошо, сэр, — сказал Сантьяго, шагая к двери. — К Принс ещё нельзя. Завтра сделаем.

Я сокрушённо опустил ладонь на лоб, ощущая неприятное дежавю. Этот ключ оставлял какое-то зловещее впечатление. Может, пока Альдо спит, выбросить браслет в открытый космос вместе с планшетом Троя?

Нет, конечно, я не мог так поступить. Броссар, так Броссар. Мой взгляд устремился на голограмму с шифром, и утонул в мерцающих звёздах, таящих что-то неизведанное.

~Андромаха~

Я получил сообщение от Эда. Пацан и все, кто с ним контактировали, устранены, а значит, можно быть спокойным. Никто не запятнает мою честь россказнями о том, что я принимал участие в заседаниях какой-то там диссидентской Ложи. Ничто не бросит тень на мою лояльность Императору. Гомер затаился, но он и его слабоумные овцы с греческими псевдонимами способны только блеять между собой, сбившись в стадо.

Сколько проблем доставил Трой, а казался таким безобидным слюнтяем. Пришлось подсуетиться и использовать свои связи с пиратской верхушкой. Всё завершилось благополучно и Герман Этнинс сидит в тюрьме, и никакой национализации корпорации Дельта не будет. Главное, чтобы не было проблем от покровителей Германа. Надеюсь, что Император и дальше будет жить в плену своих иллюзий, а корпораты платить мне за поддержание нужного порядка.

Победно улыбаясь, я набрал по связи Дастина Хопмана, главу Дельты:

— Все затруднения решены, можете увеличивать добычу фрамия, невзирая на жертвы среди номеров.

Конечно, жители колоний на Альфа Центавра давно не люди, просто номера.