«Отставить думать, Принцесса! Просто сделай, что тебе говорят»

Так говорил Карлос.

Не думать, просто делать.

— Трой~

На время Рю оставил меня. Сквозь пелену перед глазами я видел, как он осматривал замок в клетке и кричал на своих амбалов. Боль сделалась тупой, ноющей, словно пуховое одеяло, она накрывала меня всего.

«Моë единственное желание, чтоб ты сдох», — слова 3112 ярко отпечатались в памяти и вспыхнули на подкорке подсвеченные обидой, как фосфором.

Сдохну, как ты и хотела.

Мыслями становилось всё сложнее управлять.

Я её спас, а она… Разве это важно?

Документы не сработали, потому что Гомер подставил меня? Зачем? Чтобы очернить отца в глазах Императора? Я должен вернуться… должен ему рассказать.

«В ангаре… только один корабль с прыжковым… двигателем?» — спросил я у Коня, вынырнув из толщи бессилия, в которой находился.

«Да».

Вернусь я, и что ему скажу? Папа, твой сын глупец, каких свет не видывал.

— Ты нас отвлекал, сучëныш? — визгливо заорал подошедший Рю. — Чтобы она сбежала?

Я выгнулся дугой от очередного парализующего удара током, едва не прикусил язык.

«Критическая угроза оператору. Повреждение селезёнки второй степени, обожжено двадцать пять процентов кожного покрова. Активирован протокол Троянский Конь» — сообщила нейросеть, я даже не пытался смахивать уведомление.

«Кк же б…»

«Команда не идентифицирована»

Я долго не мог даже просто начать думать, не то, что формулировать команды:

«Отмена про. протоко. ла».

Этот протокол заставил бы Коня немедленно прийти ко мне, и здесь его бы просто уничтожили. Мне он помочь сейчас не сможет.

— Не понимаешь по-хорошему, перейдëм к по-плохому, — зарычал Рю, амбал с резаком снова встал возле меня.

«Отмена аварийного протокола невозможна»

«Пароль: 0023. Высший приоритет».

«Аварийный протокол отменён. Жду указаний»

Затем наступила темнота.

По щеке скользнуло тепло. Будто кто-то коснулся ладонью. Я открыл глаза, и не было больше ни пыточной, ни Рю. Я лежал в кровати под тёплым пледом, и надо мною склонилась мать, которой не было уже девять лет.

«0023» было мелко-мелко вытатуировано на её запястье. Участливые голубые глаза смотрели на меня с радостью.

Неужели я всё-таки так бессмысленно погиб, и мы встретились на той стороне?

— Мам, у тебя такой непутёвый сын… — зачем-то сказал я ей.

— С Днем Рождения! — улыбаясь, ответила она, будто не слыша моих стенаний. — Тебе четырнадцать, а значит, ты уже совсем большой. И у меня особенный подарок.

Она указала своей изящной рукой на длинную коробку у окна. Я знал, что там. На четырнадцатилетие она подарила мне робота-сороконожку, которую я так остроумно назову Конём.

— Если бы ты только знала, как глупо я потрачу твои подарки, и Коня, и жизнь. Прости.

Воспоминание таяло. Дальше я должен был сорваться распечатать робота, потом она бы сказала, что записала меня в лётную школу. Просила не говорить отцу.

Всё это теперь уйдёт в забвение вместе со мной.

Всегда поступай по совести, так она завещала мне. Чтобы мать сказала, узнай, как меня обманул Гомер? А я ведь думал, что вношу свой вклад в правое дело. В справедливость для всех людей.

Что это? Жалею себя? Правда!? Сейчас! На смертном одре?

Просто должен быть какой-то смысл…

Я вынырнул из беспамятства также неожиданно, как канул в него. Боль вернулась вместе с сознанием.

— На поиски отправлены три группы. Ещё пару минут и поймаем суку, — раздался голос Рю.

— Скорее бы, а то я тебя самого поджарю здесь живьём, — грубо сказал ещё кто-то неприятным голосом похожим на скрежетание пенопласта.

Смысл. Я вспомнил 3112. Чокнутая уголовница. Годилась ли она на смысл? Может, она продолжит дело брата, найдет своих, кто остался? Но что, если она чокнутой уголовницей стала не на каторге? Что, если в СМИ не врали, и еë брат был просто бандитом, который хотел захватить власть на Веге-7? А я жестоко обманулся?

Но сейчас на чаше весов просто жизнь 3112, и я могу еë спасти.

Как там у Канта? Человек не может быть средством, человек может быть только целью.

Я, наконец, понял, зачем я здесь…

«Конь, помоги 3112 улететь с корабля», — передал я команду.

— 3112~

Три лёгких бесшумных шага, длинный прыжок, перекат. Тупая боль взорвалась в моём плече. Я, стиснув зубы, замычала. Траханный обломок консоли глубоко разорвал кожу.

Тридцать три шага.

Бегом, низко пригнувшись, шаг, другой, выбросив ноги вперёд, я проскользила на боку под неисправной лазерной турелью.

Двадцать четыре шага.

Прижимаясь к контейнеру, осторожно выглянула. Троица слишком медленно уходила, но кажется, они не заметили меня. А где-то сзади рыскали другие пираты, подбираясь всё ближе.

Оставшееся расстояние до корабля перегораживал, словно забор, кусок обшивки, встрявший между двух контейнеров. Траханные звёзды! Можно было обойти справа, но пираты были совсем рядом. Придётся перелезать.

«Полоса препятствий, это ж твоё любимое», — вспомнилась подколка Карлоса.

Я грустно улыбнулась. Воспоминания о брате переставали помогать.

Шаг через груду мусора, разбег, прыжок. Только бы ухватиться руками за край. Ухватилась. Выход силой. Мои руки, привыкшие за три года таскать камни, едва справились.

Мах ногами, и я тяжело перевалилась на другую сторону. Хорошо, что я без амуниции, иначе не смогла бы.

Приземление. Присела.

Пятнадцать шагов. Всего пятнадцать. Хотелось уже бежать без оглядки, цель была так близка. Осторожно приподнялась. Чисто.

Я, что есть мочи, ринулась к кораблю. Кровь шумела в висках. Успею. Дыхание сбилось. В транспортник я ввалилась почти кубарем.

Сделав несколько шагов по инерции, я нос к носу столкнулась с пиратом, который, как чёрт из табакерки, появился из технической ниши.

Секунду мы постояли, глядя друг на друга. Одной рукой он потянулся к коммуникатору, второй к кобуре, и я сразу поняла, что делать. Привычным движением мгновенно выхватила нож из ножен и, пригнувшись, в длинном выпаде бросила руку снизу вверх. Нож вошёл мужчине под челюсть, пробив язык и погрузившись в мозг.

Быстрая, почти безболезненная смерть. Когда он начал заваливаться, я попыталась подхватить его тело, но боль в плече пронзила насквозь, и пират повалился на пол транспортника с грохотом, который наверняка, разнёсся по всему ангару.

Я забрала окровавленный нож и замерла.

— Эй, Стив! Ты чё, сука, шумишь? — послышался испуганно-разъярённый шёпот. — Если засекут, что мы разбираем корабль, который…. Да какого хрена?

Из-за угла показалась красная морда хозяина голоса. Пират потянулся к бластеру. Я быстро, без замаха, бросила в нож. Лезвие царапнуло его по плечу, и соскочило в проём за ним.

Промахнулась. Сердце взорвалось зашкаливающим ритмом.

«Ну что, Принцесса, ты налажала, исправляй», — сказал бы Карлос.

Я бросилась к пирату в рукопашную, это всё, что мне оставалось. Он был выше меня головы на полторы и шире раза в три. Я даже не успела его ударить, как получила сокрушительный пинок в живот. Отлетела назад. И сжалась, жидая выстрела бластера.

Вот-вот и… конец. Я даже прикрыла веки. Перед глазами вспыхнуло тëмно-синим бескрайнее небо Веги-7. Лучшее, что я видела в жизни. То, что безумно хотелось увидеть снова. Похоже, что не суждено.

Вместо выстрела раздался хриплый вскрик, пират упал, и с его тела скатился матово-чёрный шар диаметром сантиметров пятьдесят.

Ужас вцепился мне в глотку, я не отрывая взгляда от шара, принялась рыскать рукой по полу в поисках бластера. Траханные звёзды, зрелище было пугающим до дрожи. Живой пришелец?

Шар катился ко мне, я попятилась на заднице, ополоумев от страха. Пришелец замер и с шелестом треснул. Космическое яйцо? Сейчас, что вылупится цыплёнок?

И кое-что родилось. На моих глазах шар трансформировался в сороконожку.