Гореслав сжег ее заживо и заставил Варну и Свята смотреть на это. Любава кричала до тех пор, пока не лишилась голоса, но никак не умирала. Кажется, она чувствовала боль, пока с нее не сползла вся кожа.

– Святое пламя не позволяет им терять сознание, – пояснил тогда наставник. – Они должны очиститься болью, иначе вернутся на этот свет в образе злобного духа и продолжат изводить народ.

После этого Варна наконец поняла, с кем связалась. Каждую ночь она просыпалась в слезах: ей снилось, что Светозарные топят ее, сжигают заживо, обезглавливают. Впервые за много лет Варна начала неистово молиться, по три раза в день, яростно, искренне, стояла перед распятием до тех пор, пока колени не начинали гореть. Варна мечтала о том, чтобы яд Зверя вышел из нее, чтобы кровь вновь стала чистой, и плевать, если после этого она снова станет слабой и никчемной, лишь бы не думать о том, что однажды Святой Полк приедет за ней.

После долгого поста Варна решила проверить, простил ли ее Господь, – сняла нательный крест, который дал ей Свят. В ту же секунду тело свело, ноги подкосились, внутренности словно объяло пламя. Лежа на полу в крошечной комнате, Варна поняла, что Бог от нее отвернулся и, сколько бы она ни молилась, толку не будет.

Однажды ночью она прокралась в комнату Дария и заставила его выслушать себя. Пусть ее все еще раздражало желание Дария остаться в этом захолустье, но только ему можно было рассказать все честно, ничего не утаивая. Конечно, он еще не принял сан и имел право выложить правду кому угодно, но она знала, что друг не предаст ее.

– Искупление за несколько месяцев не заслужить, – печально сказал Дарий. – Грешить легко, а вот замаливать грехи – дело не быстрое.

– У меня есть шанс? – с отчаянием спросила она тогда. – Я ведь ничего дурного не сделала! То есть сделала, но ничего совсем ужасного там не было!

– Я не знаю, – честно ответил он.

– Я не могу поехать в княжество, пока не буду уверена, что Светозарные не увидят во мне силу Зверя. – Ее трясло от страха. – Они убьют меня.

– Как бы я хотел тебе помочь. – Дарий взял ее руки в свои и сжал их. – Но это не в моих силах.

– Давай сбежим! – Варна была в отчаянии. – Бросим все и…

– Я бы хотел. – По глазам было видно, что он говорит искренне. – Но всю жизнь в бегах жить тоже нелегко. Скажи мне, что ты готова постоянно оглядываться и спать с ножом под подушкой, – и я уйду с тобой.

Тогда ей показалось, что земля из-под ног ушла, что в небе запели ангелы. Дарий готов уйти с ней! Неужели этот день настал и он понял, что ему вовсе не обязательно жить так, как того требует Мстислав?

– От веры я не отрекусь, – будто подслушав ее мысли, сказал Дарий. – Но и от тебя отрекаться не стану.

В своей любви она была уверена уже много лет, да и в его тоже, но самое близкое, что между ними произошло, – это детский поцелуй, после которого Дарий едва не покалечил себя плетью.

Время шло, они взрослели, но по-прежнему относились друг к другу как к родным. Иногда он приходил к ней ночью, они спали в обнимку, как в детстве, но Варна научилась уважать его решение и больше не пыталась сблизиться. В конце концов, любить можно издалека. Наверное.

Она не сбежала из церкви ни тогда, ни потом. Решила, что если уж Святу позволено вступить в Полк, то и ее примут, даже если что-то заподозрят. Эти мысли не успокоили ее полностью, но подарили надежду.

– В облаках витаешь. – Свят толкнул ее плечом.

– Вовсе нет.

– Лучше бы вы думали, что с людьми происходит, – подал голос Гореслав. – Считайте это дело своей первой самостоятельной охотой.

– Ты просто сам не знаешь, что это, вот и спихнул все на нас, – проворчала Варна.

– Не знаю, – согласился наставник, – но вы очень скоро окажетесь с такими делами один на один, без моего совета и помощи. Учитесь работать самостоятельно.

Со старостой пришлось говорить самим – Гореслав принципиально остался на улице. От крошечного мужичка с редкой бородой удалось узнать, что в городке было еще несколько больных, но спросить их не выйдет – померли. Семей у них не было, как заболели, очень сильно исхудали, пожелтели, кашляли кровью. Описание полностью совпало с тем, что они видели в доме старухи.

– Проклятие, – предположила Варна, когда они присоединились к Гореславу на улице.

– Просто болезнь, – настаивал Свят.

– В этом мире ничего не бывает «просто», – проворчала она.

– Спорим, что семья той старухи как-то связана с умершими и они просто заразились? – запальчиво предложил Свят.

– Спорим! – с готовностью согласилась Варна. – На что?

– Проигравший целый день будет выполнять команды победителя, – предложил он.

– Готовься выполнять всю работу, которую на меня сбросит Нина. – Варна плюнула на ладонь, и они пожали руки. – Пойдем спросим у старухи.

– Конечно, Ванюшка с моим зятем дружен был.

Свят просиял, лицо Варны вытянулось. Понятно, Ванюшка захворал, болячку передал другу, а тот заразил всю свою семью – вот и вся беда. Но выполнять приказы Свята она не собирается!

– Не согласна с ним, – заявила Варна, когда Свят изложил Гореславу, что́ они выведали. – Мы не знаем, как заразился сам Иван.

– Он один жил, как ты собралась…

– Поведем лошадь на кладбище! – решила она.

– Трата времени, – проворчал Свят.

– А я тебе говорю: встает их Ванюшка по ночам да пьет силы из друзей.

– Упырем стал? – уточнил Гореслав.

– Думаю, да.

На самом деле она была согласна со Святом и считала, что люди просто заболели – так бывает, без причины, от плохой воды или еды, а может, по воздуху зараза летает. Но спор проигрывать – нет уж, нрав не позволял, будет копать до последнего.

– Ну, лошадь так лошадь, – согласился Гореслав. – Пойдем.

Лошадь могла почуять, если под землей нечисть ожила: не станет через могилу переступать, заартачится – так и находят упырей да заложных. К радости Свята, лошадь послушно переступила и через могилу Ивана, и через могилу второго помершего, Павла.

– Значит, не упырь, – заключила Варна. – Тогда, может…

– Просто признай, что ты проиграла, – потребовал Свят.

– Дайте мне три дня! – Она повернулась к Гореславу. – И я найду причину.

К ее огромному удивлению, наставник кивнул, оседлал лошадь и сказал:

– На постоялый двор возвращаться с наступлением темноты, никаких задержек, в неприятности попадете – выкручиваетесь сами.

– Ты никогда не сдашься, да? – раздраженно спросил Свят.

– Тебе – никогда, – прошипела Варна.

Гореслав дал ей свою походную книжицу, в который записывал все сведения об известной ему нечисти. Варна корпела над ней два дня, перебрала с десяток возможных чудовищ, но тщетно – ни один не подходил. Тем временем старуха, с которой они говорили, померла. Свят утверждал, что это чума и если они останутся в городе, то и сами заразятся. Гореслав молчал.

На третий день, незадолго до заката, Варна решила пройтись по соседям Ивана и Павла, которые погибли первыми. Надежда найти объяснение их смертям таяла, как дым, она уже смирилась с тем, что придется терпеть ликование Свята, но у нее оставалось еще немного времени, и потратить его следовало с пользой.

Дом Ивана заколотили, так что пробираться в него пришлось через окно. Об оконную раму Варна порвала штанину и ободрала колено. Хромая, она принялась исследовать жилище. Ничего странного, дом как дом, и только в спальне, в сундуке, обнаружила красивый, расшитый сарафан. Прихватив его с собой, она выбралась из дома и побежала к ближайшему двору.

– С кем он жил?! – выкрикнула Варна, перегнувшись через забор. Работавшая во дворе женщина вздрогнула от неожиданности. – С кем жил Иван?

– Так с женой, понятное дело, – ответила та. – А что?

– Где она?

– Померла недавно. – Женщина заинтересованно прищурилась.

– От хвори?

– От нее, да только болела долго, много лет ее точила болезнь какая-то. Чумка потом пришла.