– Помнится, когда-то ты была легче, – пробормотал он, подхватывая ее под руку.

– Это мышцы! – возмутилась она.

– Огрызается – значит жить пока будет. – Дарий с опаской уставился на ворота. – Пройду?

– Возьми.

Варна точно знала, что Свят передал ему. Символ веры, оскверненный языческими рунами, крест, отлитый не из серебра, а из металла, искусно его имитирующего.

– Вы в каких количествах их производите? – ухмыльнувшись, спросила она.

– С каждым годом про́клятых все больше, – серьезно ответил Свят.

– Про́клятых? Вы называете нас про́клятыми?

– Глядя на вас, я все больше убеждаюсь в правильности этого определения, – фыркнул он и потащил ее вперед. – Давай, не упирайся, пойдем.

Работать на освященной земле им доводилось множество раз, и Дария приходилось защищать с помощью колдовства. Поддельный крест облегчит им жизнь.

– Не думала, что вернусь сюда. – С замиранием сердца Варна переступила невидимую глазу границу и оказалась на святой земле.

– Давай сделаем так, чтобы ты не осталась здесь навсегда.

– Хочу могилку в лесу, можно?

Свят так посмотрел на нее, что желание шутить мигом улетучилось. Варна вздохнула и обвела замутненным взглядом знакомые места.

Церковь выглядела точно так же, как в тот день, когда они с Дарием покинули ее, – каменная кладка в потеках, но башенку на крыше отстроили заново, крест тоже новый, сиял в лучах закатного солнца, как отполированный медяк. В окнах приюта виднелись темные фигуры, значит, детей по-прежнему подбрасывали на порог дома Господа.

– Я могу помочь? – раздался знакомый голос.

Варна уставилась на пухлощекое, смутно знакомое лицо. Свят дернул ее и потащил дальше, не позволяя задерживаться.

– Нам нужно провести службу, – заявил он.

– Млад! – выкрикнула Варна. – Ты ли это?!

– Господи боже мой! – завопил он и кинулся навстречу, путаясь в полах подрясника. – Варна! Богом клянусь, Варна! И…

Он врезался в них объемным животом и всплеснул руками от переизбытка чувств.

– Свят! Посмотри на себя, белый плащ! Ты…

– Срочно, Млад, – жестко прервал его Свят. – Подготовься к службе, она ранена.

Растерявшись на миг, Млад кивнул и бросился обратно. Он неуклюже бежал, а Варна тряслась от сдерживаемого хохота.

– Ты посмотри, что с ним стало! – прошептала она.

– Сытая жизнь, – пожал плечами Свят.

– Как он ловко игнорирует меня. – Дарий открыл перед ними дверь.

После воскрешения Дария Тихомир решил передать дела прихода Младу, лишив того права покинуть церковь и отправиться на охоту. С тех пор мальчишка затаил обиду на Дария, но ни разу не высказал ее вслух.

– Ну, ты еще напомнишь ему о своем существовании, я не сомневаюсь. – Проходя мимо, Варна прикоснулась к его щеке.

– Да ты горишь! – Дарий схватил ее ладонь. – Как ты вообще стоишь на ногах?!

Он оттолкнул Свята и поднял ее на руки. Варна возмущенно зашипела, когда его пальцы неаккуратно сжали бок.

– Поставь! – велела она. – Или я…

Голова закружилась, лицо Дария превратилось в размазанное пятно, голоса вокруг слились в монотонный гул. Она выдохнула, попыталась выровнять дыхание, но оно вырывалось из горла хрипами, рваное, поверхностное, болезненное.

– О, Премилосердый Боже, Отче, Сыне и Святый Душе, в Нераздельней Троице поклоняемый и славимый, призри благоутробно… – заголосил Млад.

– …в святом служении Твоем укрепи и сохрани нас, молим Тебя, услышь нас…

– …Господь, воскресший из мертвых, помилуй нас…

– Все святые мученики, молитесь о нас…

«Аминь» разнеслось под сводами церкви, и все стихло. Что-то теплое прижималось к боку – Варна приоткрыла глаза и увидела Свята, приложившего ладони к ее ране. Из-под дрожащих ресниц пробивался свет, белый, чистый, словно его глазами смотрел сам новый Бог. Сердце забилось медленнее, руки перестали дрожать, боль почти прошла. Она хотела сказать ему что-то, поблагодарить, но застыла, пригвожденная к полу сияющими глазами. В этом мягком свете Варна увидела сонмы ангелов, покровительство и защиту – все то, что обещает церковь. Ей показалось, что она наконец готова уверовать, но видение рассеялось; Свят моргнул – и глаза его стали привычными, серыми, полными непролитых слез.

– Лучше? – обеспокоенно спросил он.

– Намного, – удивленно ответила Варна, пытаясь избавиться от наваждения. – Боль утихла.

– Но рана не затянулась, – разочарованно сказал Дарий и уставился на Свята с таким осуждением, будто это он был Господом и решал, спасти Варну или нет.

– Бог не ярмарочная ведунья, исцеляющая раны плевком и грязью, – раздраженно сказал Свят. – Если кровь очистилась, то у нее появилось время.

– А что толку? – не унимался Дарий. – Сегодня или завтра, но смерть придет за ней.

– За нами, – влезла в разговор Варна. – Дайте мне хоть мгновение передышки! Оставьте свои споры, надоели.

– Ничего не меняется, – усмехнулся Млад и протянул ей руку, помогая встать. – Я рад вас видеть.

– Ты изменился. – Варна обняла его и похлопала по спине. – Округлел.

– Это правда, – рассмеялся он. – Оказывается, живот идет в придачу к сану.

Варна позволила себе улыбнуться. Дарий скованно повел плечом и пристально посмотрел на Млада.

– Я на тебя зла не держу, – сказал Млад. – Когда гнев прошел, я понял, как мне повезло: живу на святой земле, буквально у Бога за пазухой, пока вы каждый день встречаетесь с нечистью лицом к лицу. Ты, можно сказать, спас меня, и я тебе благодарен.

– Вот так раз, – пробормотал Дарий. – Я-то думал, что от твоей ярости мне на голову упадет колокольня.

– Не сегодня, друг, не сегодня.

Млад сгреб Дария в охапку и не отпускал до тех пор, пока тот не обнял его в ответ. На лице Дария читались испуг и замешательство, но Варна чувствовала щемящую тоску, разрывающую его нутро. Он был рад этой встрече, рад снова оказаться дома.

Млад посвящал Свята в дела церкви, а тот притворялся, что внимательно слушает, но Варна видела, как время от времени мутнеет его взгляд. Свят уходил в себя, обдумывал что-то, продолжая рассеянно кивать.

Млад рассказал им, что в катакомбах давно никто не живет: сироты теперь в приюте, а служителей в церкви осталось так мало, что им хватало трех келий, расположенных за общим залом.

– Займем нашу комнату? – Дарий остановился перед дверью.

Она посмотрела на него и вздрогнула – вот он, девятнадцатилетний, в их доме, будто и не было последних десяти лет. Он застыл во времени, как и весь приход. Вот только ее юность осталась в прошлом, руки огрубели от рукояти меча, на теле появились новые шрамы, а Свят и вовсе превратился в отмеченного Богом воина. Время проходило мимо Дария, но их оно не пощадило.

– Воняет сыростью. – Она заглянула в комнату и не смогла сдержать улыбки. – Все так же, как я помню.

– Просто удивительно… – Дарий провел пальцем по полке и оставил след в пыли. – Здесь ничего не изменилось.

– Зато изменились мы. – Варна села на кровать и пощупала бок.

– Тебе правда лучше? – Дарий опустился перед ней на корточки.

– Правда. Лежа под распятием, я думала, что мы вот-вот умрем, – призналась она.

– Я чувствовал. Даже молился, кстати.

– Очень мило с твоей стороны. – Она не сдержалась и потрепала его по волосам. – Вдруг молитва поможет, нужно попытаться поверить в это.

– Иногда божественная помощь запаздывает, – проворчал он. – У меня есть еще одна скверная новость.

– Давай выкладывай, – с готовностью потребовала Варна.

– Время пришло. – Дарий похлопал себя по груди. – Я снова высыхаю.

– Нам придется найти кого-нибудь ночью.

– До ближайшей деревни мы доберемся в лучшем случае к утру, – хмуро напомнил Дарий. – Да и наш друг Светозарный хватится нас и отправится в погоню.

– Лучше ему ничего не знать, – серьезно сказала Варна. – Насколько проще бы нам жилось, если бы ты мог пить мою кровь.

Дарий поднял на нее влажно поблескивающие глаза и громко сглотнул. В его взгляде она прочла голод – первобытное, животное желание получить то, что ему причитается.