Внутри было пусто, только котел, висящий над огнем, бурлил и источал тошнотворный запах. Варна кинулась к нему, заглянула внутрь и увидела на дне нечто кроваво-красное и густое.

Снаружи раздался крик. Позабыв о странном вареве, она бросилась на звук. Сердце выстукивало в груди какой-то незнакомый ритм, напоминающий набат.

Гореслав стоял над лежащей в снегу женщиной, Свят – рядом, занося меч. Ведьма хохотала, шипела, извивалась, словно змея. Заметив Варну, она вдруг замерла, ее губы растянулись в приветливой улыбке. Узнавание – вот что появилось на лице ведьмы. Варна тоже ее узнала. Тогда, много лет назад, с Рославой была она, Пава, многорукая ведьма.

– Детей убивать заставляете? – Ведьма расхохоталась. – Ваш Бог именно этого и желает, верно? Кто из нас поклоняется Зверю, Светозарный?

Гореслав ничего не сказал, только сплюнул на землю.

– Эй, мальчик, – ухмыльнулась Пава, – понравилось тебе убивать? Знаешь, куда теперь твоя душа отправится?

Свят усмехнулся в ответ, да так жутко, что ведьма растерялась. Из глубокой раны на ее голове текла кровь. В надежде на спасение она повернулась к Варне.

– Ну, а ты! Не думала я, что увижу тебя снова, да еще и в компании Светозарных. Хорошо устроилась: и церковь защищает, и Зве…

Тело среагировало быстрее, чем разум, – не успели слова сорваться с ведьминых губ, как клинок вонзился в ее шею. Брызнула кровь, тело откинулось на землю. Варне показалось, что Пава успела несколько раз непонимающе моргнуть, прежде чем на ее лице застыло посмертное безразличие.

Варна отбросила меч, схватилась за живот и согнулась пополам. Горячая желчь обожгла рот, ее вырвало от страха и отвращения. В тишине вечернего леса были слышны только крики воронов и отвратительные булькающие звуки, с которыми выходила рвота.

Светозарный хлопнул Варну по спине, видимо, пытаясь выказать одобрение, и пошел прочь. Свят сделал несколько шагов, но вдруг остановился и обернулся.

– Она чуть было не рассказала ему. Ты поступила правильно.

– Да уйди ты уже! – выкрикнула Варна, вытирая рот рукавом.

Что теперь будет? Что скажет Рослава? Она всегда с любовью отзывалась о сестрах, рассказывала, какие они мудрые и красивые, а теперь три из них лежали в снегу обезглавленные. И одну из них убила она, Варна, собственными руками, побоявшись, что Гореслав узнает о ее дружбе с ведьмой.

– Мы их так и оставим? – спросила она, забравшись на лошадь.

– Эти твари не заслуживают погребения, пусть их склюют вороны, – жестко ответил Светозарный. – Вы держались хорошо. Для первого раза.

Ночью ей не спалось, она металась в постели в приступе бессильной злобы. Ненавистно ей стало всё: церковь, Светозарные, ведьмы – всё! Хотелось уснуть и проспать несколько дней, забыться, но бессонница стала ей наказанием за содеянное.

Выскользнув из-под одеяла, Варна вышла из комнаты в коридор и прислушалась. Где-то говорили люди, шептались, слов не разобрать. Она пошла на звук и поняла, что один из голосов принадлежит Святу.

– …ничего не сделать.

– Пожалуйста, не оставляй ее.

Дарий! Варна прижалась спиной к прохладной стене и прислушалась.

– Я же пообещал, – ответил ему Свят. – Но Гореслав узнает рано или поздно. Что тогда?

– К тому времени мы убедим ее.

– Это называется вероотступничеством. За такое одно наказание – смерть.

– Никто не узнает. Пожалуйста! – в голосе Дария появились умоляющие нотки.

– Сам мог следить за ней.

– Ты знаешь, что я не могу.

– Мечтал ведь о белом плаще. Что с тобой стало? – раздраженно спросил Свят.

– Не всем суждено сражаться. Кто-то должен заниматься делами прихода.

– Не ты!

Свят буквально взвыл, и Варна испуганно отпрянула, побоявшись, что ее заметят, но из комнаты никто не вышел.

– Все наши планы коту под хвост, – продолжил Свят. – Тебя как дурака используют, а ты и рад.

– Не говори так.

– Буду говорить! Возвращайся к занятиям, и, быть может, Гореслав…

– Я не вернусь, – тихо сказал Дарий.

– Ну и дурак.

Варна на носочках побежала к подъему, выбралась из катакомб и притихла. За ней никто не шел, голоса затихли. Значит, Свят не соврал, он с Дарием действительно дружит. Слышать от него столько слов за один раз было непривычно, она и подумать не могла, что угрюмый мальчишка способен так много говорить.

Оставив мысли о друзьях на потом, Варна натянула обувь и вышла из церкви. Мороз щипал щеки, но она твердо решила увидеться с Рославой. Не было сомнений, что ведьма ждет объяснений, а ей и сказать-то нечего. Раскаивалась ли Варна в том, что убила Паву? Еще как! Но иначе она могла умереть сама, а за собственную жизнь страх гораздо сильнее.

Повинуясь колдовству, снег на поляне растаял. Кое-где даже трава проглянула, зеленая, свежая, будто на дворе апрель, а не злой февраль. Рослава стояла в центре, вытянутая, как струна, в черном длинном платье и накидке. Взгляд ее не предвещал ничего хорошего.

– Подойди! – приказала она.

Смиренно опустив голову, Варна подчинилась. В ту же секунду звонкая пощечина обожгла скулу. Слезы обиды покатились по щекам, но взгляд от земли оторвать она не осмелилась.

«Поделом!» – злобно подумала Варна.

– Посмотри на меня!

Рослава не говорила, она приказывала, а Варна повиновалась. Глаза ведьмы пылали потусторонним пламенем, сияли от гнева и ненависти. Этот взгляд, полный боли, был направлен прямо на Варну и пытался прожечь в ней дыру.

– Прости… – пробормотала Варна и испугалась собственного голоса – дрожащего, умоляющего.

– Замолкни! – закричала Рослава. – Не то не сдержусь и оттаскаю тебя за волосы! Как ты могла?! Позволила убить наших сестер! Сама убила одну из них! Паву! Мою Паву!

Из горла ведьмы вырвался звериный вой, она заметалась, черные волосы растрепались, лицо покраснело. Не было больше спокойной, уверенной Рославы, осталась только женщина, которую боль сводила с ума.

– Говорила она мне, что от тебя толку не будет, а я не верила! – прошипела ведьма. – Чувствовала, значит, откуда смерть к ней придет, но позволила мне играть с тобой!

– Играть? – Варна попятилась. – Что значит «играть»?

– Рот закрой, иначе получишь еще раз! – пригрозила Рослава. – Как ты могла позволить им убить сестер?! Они были не готовы к нападению, беззащитны!

– А что я сделать могла?! – выкрикнула Варна. – Светозарный и меня бы положил там же!

– Предупреди ты их, обратись мысленно – они бы услышали тебя и сбежали!

– Ты меня такому не учила!

– Я… – ведьма осеклась. – Да и черт с тобой! Я, только я виновата во всем. – Она залилась слезами. – Хотела тебя, с той самой ночи хотела, ничего не видела, отрицала, что новый Бог тебя испортил! А Пава, моя милая Пава, все эти годы она предупреждала меня, а я… – Махнув рукой, Рослава села на землю и закрыла лицо руками. – Теперь лежат мои сестры в сырой земле! И черви будут пировать их телами! И…

Варна закрыла уши руками, чтобы не слышать вой, рвущийся из груди Рославы. Страдания ведьмы отдавались в ней болью, будто они были связаны. Собственный поступок стал казаться еще ужаснее, захотелось закричать, исправить все, что произошло, убить Гореслава и сбежать в лес, к ведьмам, в их спокойную обитель. Но сделанного не воротишь.

– Я верну их, – вдруг сказала Рослава, вставая. – Я смогу, я…

– Они мертвы! – выкрикнула Варна, ужаснувшись.

– Это для вас они мертвы, для овец, идущих за новым Богом, а для нас, дочерей сырой земли, нет ничего невозможного.

– Рослава, – жалобно простонала Варна, – не нужно…

– Уходи, – приказала та. – И не возвращайся сюда до весны. Придешь, когда растает последний снег.

– Не поступай так со мной! – В приступе отчаяния Варна подбежала к Рославе, но та оттолкнула ее. – Пожалуйста!

– Убирайся! – закричала ведьма и обратилась в птицу.

Она взлетела, расправив огромные крылья, и исчезла в ночном небе, оставив на снегу лишь блестящее черное перо. Варна схватила его и разрыдалась.