– Да, – ответила Варна. – Именно так.

– То есть, – его вкрадчивый голос не предвещал ничего хорошего, – я за это должен быть благодарен?

Ей пришлось смотреть, как он рывком вытащил подол рубахи из-за пояса и обнажил живот, испещренный древними рунами и шрамами.

– Хватит.

– Нет, смотри!

Он скинул плащ, бросил его на землю, стащил рубаху и швырнул туда же. Наверное, Дарий должен был напряженно и громко дышать, да только не мог. Его истерзанная шрамами грудь не вздымалась, а перекошенное от злости лицо не раскраснелось.

– Нравится то, что ты видишь? – спросил Дарий.

– Нет, – ответила Варна.

Хотелось отвернуться, но она не стала. Несмотря на все, что с ним произошло, Дарий все еще был тем, кем и прежде, и она не могла повернуться к нему спиной. Даже если сейчас он ненавидел ее.

– Мне никогда не стать мужчиной. – Дарий приблизился к ней. – Я навсегда останусь мертвым девятнадцатилетним мальчишкой.

– Что на тебя вдруг нашло? Это из-за Свята?

– Да! – неожиданно согласился он. – Я завидую ему, Варна, черной завистью! Он превратился в воина, окреп, возмужал, я тоже должен был! Ты лишила меня этой возможности.

– Что я должна была сделать? – прорычала Варна, из последних сил сдерживая злость.

– Будь ты умнее, оставила бы меня на алтаре и сбежала.

– Ты мог вообще не ходить к ней в ту ночь.

– Не мог! – взвыл Дарий. – Я сделал это ради нас, ради того, чтобы ты…

– Так ты спасать меня пошел? – насмешливо спросила она. – Тогда почему не понимаешь, что я делала то же самое?

– Это другое, – упрямо ответил он.

– Конечно, ведь тебя вело желание стать мучеником.

– Вовсе нет!

– Оденься, – Варна указала на одежду, сваленную бесформенной кучей. – Все это, – она пальцем обвела его тело с ног до головы, – я уже видела.

– Я любил тебя с самого детства.

– И дал обет безбрачия, стоя на коленях перед распятием. – Она горько рассмеялась.

– Потому что верил, потому что считал, что…

– Закрой рот, Дарий. – Она отмахнулась от него, как от назойливой мухи. – Мы двадцать лет знакомы, а ты как был глупцом, так им и остался. Только ты не догадывался, что Мстислав просто решил свалить на тебя все свои обязанности. Иногда я даже рада, что Святой Полк отверг его и Нину. Ты должен был наслаждаться детством и играть в салки с соседской ребятней, а не истово молиться и учиться сражаться на мечах. Тобой воспользовались.

– Теперь я знаю об этом. – Он застегнул плащ.

– Да только слишком поздно.

– Он внушил мне, что я должен любить всех одинаково.

– Я знаю. – Она отвернулась от него. – Слышала, как ты бьешь себя плетью по ночам. Зачем ты это делал, кстати?

– Пытался усмирить плоть.

– Удалось?

– Частично, – уклончиво ответил Дарий. Она услышала его улыбку. – Я все еще зол на тебя.

– Я зла на тебя уже десять лет. – Помолчав, она спросила: – Так какую часть грешной плоти усмирить так и не удалось?

Он расхохотался.

Клюковка оказалась неожиданно большой деревней – дворов тридцать, не меньше. Приятно удивляли чистота общей улицы, добротные избы, непонятно как сохраняющие приличный вид при такой влажности.

Их встретила толпа ребятни – все как один светлоглазые и светловолосые, в чистых рубахах, но босые. Сначала малыши шли поодаль, но потом одна из девочек осмелела и приблизилась. Она с интересом разглядывала Варну, и та, в конце концов, удостоила ребенка ответным взглядом.

– Ну? – спросила она. – Чего смотришь?

– А меч настоящий? – выпалила девчонка.

– Конечно.

– А вы приехали чертей с болот выгонять, да? – выкрикнул мальчишка, но ближе не подошел.

– Любопытной Варваре, – громко сказал Дарий, – на базаре нос оторвали.

– Они воют, – тихо сказала девочка и потянула Варну за край плаща. – Ночами воют, вот так, – она откашлялась, – у-у-у-у!

– Да что ты? – Детей она не любила, скорее терпела. – А взрослые где?

– Так на болота ушли, задобрить чертей хотят.

– А вас одних оставили?

– С нянечкой, но она сказки нам рассказывала и уснула.

– Вернитесь к ней, – Варна подтолкнула девочку. – Давай-давай, шагай.

Они нашли коновязь и оставили лошадей. Дарий приподнял капюшон и сказал:

– А ты не слишком приветлива с малышней. Завидуешь их беззаботному детству?

– Когда я сказала Нине, что в темноте кто-то есть, она не успокоила меня, а дала бутыль святой воды и нож. Этим тоже не помешает подготовиться к жизни в реальном мире, от материнской груди оторваться придется рано или поздно.

Она замолчала, но по лицу Дария поняла, что ее тирада прошла мимо его ушей. Да, он был прав: она завидовала их босоногому детству. Когда ей исполнилось пять лет, мать повесила на нее заботу о курах и младшем брате. Да и наказывать Варну по-взрослому стали рано, требуя от нее ответственности. Она даже не знала, что такое ответственность!

– Наверное, они уже тогда решили избавиться от меня, – задумчиво сказала Варна. – Сразу после меня родился Владимир, а следом за ним – Красимир.

– Вот уж кому стоило усмирить плоть, – пробормотал Дарий. – О чем они думали?

Она так многозначительно посмотрела на него, что он не сдержался и прыснул.

– В деревнях закон простой: чем двор больше, тем больше нужно помощников. Дети мрут в младенчестве, иные не доживают и до трех лет. Значит…

– То есть поэтому они так стараются? – захохотал Дарий. – Иногда я даже рад, что не помню своих родителей.

– Если продолжишь смеяться, нас всерьез не воспримут.

– Железные у них, должно быть, нервы – мертвеца не воспринимать всерьез.

Взрослые вернулись в деревню большой шумной толпой. Люди громко прощались, махали руками, но, как только кто-то заметил мрачных незнакомцев, все затихли и вытолкнули вперед невысокого мужичка с седой бородой. Тот шел, опираясь на палку, смотрел из-под шапки подозрительно, прищурив один глаз.

– Кто такие? – требовательно спросил старик.

– Мрачный Взвод, – ответила Варна. – Приехали на зов.

– Да мы сами управились уже. Оставили идолов да куколок охранных, никто больше в деревню не войдет.

– Предпочту убедиться сама, – твердо сказала Варна. – Кто вас изводит? Дети говорят, что слышат вой на болотах.

– Дак то дети, – старик пожал плечами. – Мало ли что им привидится.

– Всем сразу? – подал голос Дарий.

– О, вот с тобой и буду говорить. А то надо же, баба вперед вышла.

– А ну-ка, стой! – схватив старика за шкирку, Варна подтащила его к себе. – Ты со мной говорить будешь, понятно? И бабой будешь звать жену свою. Доходчиво объясняю?

Толпа зевак зароптала, кто-то засмеялся. Старик вывернулся из ее хватки и раздраженно одернул рубаху.

– Настоящие ведьмы на службе у нового Бога! – громко сказал он. – Где это видано, чтобы баба…

Варна молча ударила его кулаком в лицо и, когда мужик оказался на земле, подошла ближе, собираясь продолжить. Дарий предупреждающе схватил ее за локоть.

Вытирая алую юшку рукавом, старик взвыл, отполз в сторону и завопил:

– На помощь, говорит, приехали! А сами людей честных избивают!

– Нет в тебе чести, дед! – резко сказала Варна. – Ваши идолы от нечисти не спасут, тебе ли не знать!

– Игнатий, да расскажи ты им уже, – подал голос мужчина помоложе. – Убьет ведь тебя, даже глазом моргнуть не успеешь.

– И эти люди хотят, чтобы мы их Бога приняли! – заголосил старик. – Кровожадный ваш Бог, кровожадный!

– В Клюковку вашу больше ни один охотник Взвода не приедет. – Варна окинула взглядом перепуганные лица. – Зря вызвали нас, значит, где-то мы настоящую беду пропустить могли. Будете отныне сами справляться, вон, пусть дед Игнатий чертей на болотах ловит.

– Да ладно, ладно! – старик поднялся с земли. – Ну воют, воют. Кто – не знаем, да только по ягоды никто не ходит больше, люди пропадают. Без следа исчезают, будто и не было их.

– Нам нужна еда, – сказала Варна. – И одеяла, какие не жалко.