Пропуская прямой удар кулаком в голову — шаг в сторону и вперед, а рука — остается на предплечье ударной конечности противника и… скользит вдоль нее, раскрываясь словно цветок. Это удар раскрытой ладонью в лицо! Вся масса тела — ушла вперед и в сторону, а ладонь, рука — тянется вслед за телом, переводя энергию передвижения в шлепок по лицу!

Перенеся вес тела на левую ногу, с раскачки корпусом — крюк левой в голову! И — уже с правой — еще раз! Снова перенос веса тела, снова крюк! Удары наносятся всем весом тела, немного сверху, проходя защиту поднятых рук, пробивая ее и сотрясая голову противника. Третий удар! Близнец — прижал подбородок, защищая его, удары не выключают его, проходя вскользь по скулам, но… это не просто серия ударов «Демпси Ролл» — удар-удар-удар и все — боковые, нет. Это серия — хук, хук, хук — апперкот! Именно для того, чтобы если противник сможет защитить голову от крюков, вжавшись подбородком в грудь, подняв плечи и ссутулясь, подняв руки для защиты — он неминуемо откроется для апперкота, удара снизу!

— Тунц-тунц-тунц-шмяк! — короткая серия и он чувствует, как под его кулаком что-то хрустит, а один из близнецов — откидывает голову, хватается за нос и падает на колени. Прежде чем второй успевает среагировать — он впечатывает колено тому прямо в руки, закрывающие лицо, отбрасывая того на спину.

— Минчжун! — выкрикивает второй и бросается к своему брату… забыв про Бон Хва. Шаг навстречу, упор на правую ногу, поворот бедрами, корпусом, плечом, выбрасывая правую руку навстречу движению. Что-то хрустит под рукой и на секунду Бон Хва пугается что сломал себе руку, такой силы отдача резонирует в костях предплечья.

— Именно поэтому я раскрыл ладонь. Кулак так и сломать можно. Но зато — скорость удара суммировалась со скоростью его движения, атака на противоходе. Самое страшное что может выхватить боксер. Ну и результат…

Бон Хва стоит, переводя дыхание. Движения на пределе скорости все же даются с трудом, он хватает воздух ртом. На полу лежат двое. Один — схватился за лицо, сквозь его пальцы течет кровь. Второй — в полной отключке.

— А вот выносливость у тебя ни к черту. — осуждающе замечает Старший: — нужно работать над ней.

— Да я же каждый день бегаю!

— Все равно маловато. Кроме того, нужно привыкать именно к рваному темпу.

— Да что это такое⁈ — вскакивает с места вихрастый и тычет в него пальцем: — ты читер! Как ты это делаешь, а⁈

— Отлично, мы изменили свой статус и привлекли внимание. Теперь нас будут слушать. Не слушаться, а хотя бы слушать.

— Секундочку. — он поднимает руку и отходит к стене, туда где стоят деревянные ящики. На ящиках сидят парни из сорок четвертой. Рядом с ними, у стены — стоит и Су Хи, виновато вжав голову в плечи и опустив взгляд вниз. В руках она держит два портфеля — свой и его, а еще — его пиджак. Он останавливается прямо перед ящиком и сидящий на нем парень с короткой стрижкой «под горшок» — молча уступает ему место. Он — садится на ящик и откидывается назад, чувствуя спиной холод бетонной стены. Закрывает глаза.

— Они же сейчас на нас нападут! — переживает Бон Хва: — что ты делаешь?

— Не нападут. Они сейчас как раз ничего не будут делать. Потому что твой статус непонятен. Никто ничего не сделает пока Диковолосый не прикажет. Даже этот Сон Хун и тот не будет дергаться.

— Но что ты делаешь?

— Дыхание восстанавливаю. Молекулы АТФ синтезирую. Отдыхаю в общем. Потому что без перерыва драться только былинные богатыри могут. Или Джеки Чан в кино. У нас есть секунд десять до того, как начнется…

— Что начнется?

— Эй! Ты чего расселся, первогодка? Голову солнцем напекло⁈ — голос вихрастого Сон Хуна: — ты чего себе позволяешь, а⁈

— Уговор был — минута отдыха между раундами. — открывает глаза он и находит взглядом этого заводилу: — включите секундомер кто-нибудь.

— Да когда я соглашался на что-то такое⁈ Что за бред вообще⁈ А ну выходи в круг. Я тебя покалечу! — повышает голос Сон Хун и выпрямляется.

— Мне кажется, что это будет неправильно. — отзывается он: — ведь получается что сорок четвертая школа на побегушках у этого Гванхи находится. Он же разобраться со мной хотел, да? Ну так пусть и разбирается, если мужчина. Поговорим с ним один на один.

— Чего вы его слушаете! Дайте ему по голове и все! За что я вам деньги плачу, уроды из сорок четвертой⁈ — повышает голос Гванхи и тут же понимает, что спорол горячку. Наступает тишина.

— Да… я не то хотел сказать! — тут же находится Гванхи: — я еще заплачу! Он же над вами издевается! Он же вас в грош не ставит! Ваших бойцов покалечил! И… обзывается! — его лицо идет красными пятнами, он срывается на крик.

— Ты охренел, мажорчик? — задирает вверх подбородок вихрастый Сон Хун: — как ты нас назвал, э⁈ Кто тут уроды⁈

— Да он не это говорил! — вступается за товарища Бо Рам: — он говорил, что этот первогодка над вами издевается! Вы что, спустите с рук его наглый тон⁈ Какой-то ушлепок ваших людей бьет, а вы — как терпилы все сносите!

— Не, мля, вы щеглы из частной школы совсем охренели. — тут же выносит вердикт вихрастый: — ты сам понял, что сказал⁈ Кто тут терпила⁈

— Заткнулись все. — звучит новый голос, и все замолкают. Говорит тот самый высокий парень с дикой прической, торчащими во все стороны волосами. Даже после того, как он закончил говорить — никто не решается высказаться. Все молчат, чего-то ждут.

— Сон Хун. Разберись. — бросает Диковолосый. Вихрастый Сон Хун — откашливается и выступает вперед, положив бейсбольную биту на плечо.

— Значит так. — говорит он и смачно плюет себе под ноги: — Гванхи — это же ты говорил, что дескать и сам бы разобрался, но руки пачкать неохота? Говорил? Говорил. Сдается мне что ты нам назвездел. Сдается нам, что тебя этот первогодка просто так отметелил. Вот он тут стоит, в руках у него ничего нет. Выйдешь с ним один на один?

— С какого это перепугу я должен с ним один на один драться⁈ Я же вам за то, что вы его поколотите — деньги заплатил! Не можете — так верните деньги назад! Верно про вас говорят, что сорок четвертая — всегда кинет! — выпаливает Гванхи.

— Сорок четвертая сказала, что поколотит, значит поколотит. — кивает Сон Хун, снимая биту с плеча и делая шаг вперед, к Гванхи, который пятится назад. Сон Хун — вытягивает руку с битой вперед и толкает Гванхи в грудь кончиком биты: — если мы сказали — значит сделаем. Потом. А сейчас — выходи с первогодкой раз на раз или зассал?

— Да пошли вы! Не буду я вам на потеху тут гладиаторские бои устраивать! Он меня оскорбил, оскорбил всех старших! И если вы не можете его наказать, то я найду тех, кто сможет! — Гванхи поворачивается к своим друзьям: — пошли отсюда. Похоже, что сорок четвертая не держит своего слова. Так всем и скажем. Пусть все на районе знают.

— Разделяй и властвуй. Видишь, теперь тут уже не две стороны — все против тебя, а три. На самом деле намного больше. Каждый преследует свои интересы… и Гванхи выбрал не самый лучший путь. Если бы ты с самого начала предложил ему поединок — он бы вышел. Но после всего что он увидел — он не рвется в бой. Понимает, что выхватит. Боится. Нет ничего хуже, чем принимать бой, заведомо не веря в победу.

— Ты нас позвал не бить первокурсника, а «восстановить справедливость», если я правильно помню. — подает голос Диковолосый: — расписывал этого первокурсника как исчадие ада. Слышь, парень… — обращается он к Бон Хва: — тебя как звать-то? И почему у вас дорожки разошлись?

— Меня зовут Намгун Бон Хва. Эти вот твари издеваются над девочкой. Над ней. — он кивает на Су Хи, которая вздрагивает при упоминании имени и опускает голову еще ниже: — а она мне нравится. Вот я и вступился.