Он смещается чуть в сторону, подшагивая и перенося вес тела на другую ногу. И… боковой хук, удар «пивной кружкой», так любят бить американские профессионалы — в челюсть сбоку! Со стороны это выглядело одним слитным движением — он дергает Младшенького за предплечье, одновременно смещаясь в сторону и нанося удар.

Младшенький — падает на бетонный пол, падает отключившись и даже не пытаясь выставить руки или смягчить падение. Падает так, что слышится сухой треск от столкновения затылка с полом, словно бильярдные шары столкнулись.

Наступает тишина. Все смотрят на лежащего Младшенького и стоящего Бон Хва, не веря своим глазам.

— Надо полагать мы прошли квалификацию. Теперь эти ребята будут воспринимать нас как личность. Отсюда уже можно вести переговоры.

— Все, больше не придется драться⁈

— Ты что, малыш? Драка только началась. Экономим силы.

— Но ты же сказал — переговоры!

— Ээ… это будут силовые переговоры.

— Но ты же сказал — переговоры!

— Заткнись малыш.

Глава 26

— Ну? Кто следующий? — говорит он, выпрямляясь. Он стоит посредине помещения, расставив ноги, с прямой спиной и слегка вздернутым подбородком.

— Сейчас нужно работать на имидж, нельзя подавать невербальные сигналы неуверенности или усталости. Нельзя горбить спину, прятать или отводить глаза, сжиматься или вздрагивать, нельзя посылать сигнал «я жертва». Нет, нужно вести себя предельно уверенно и спокойно. Перегибать палку в «высокомерие и наглость» тоже не стоит, может неловко получиться, если тебе наваляют… но быть уверенным в себе и спокойным — только в плюс. Пойми, малыш ты сражаешься не с этими людьми, а с их боевым духом. У половины никакого боевого духа и в помине нет, это для них развлечение после школы. Если бы это было сражение, настоящий бой с профессионалами — то сейчас, пользуясь паузой нужно было наброситься на главного и постараться вырубить его, одновременно смещаясь ему за спину, разорвать дистанцию, начать контролировать перемещения противника, вывести из строя как можно больше, выпрыгнуть в окно, выматывая противника бегом по пересеченной местности. Но… тут у нас битва скорее психологическая, в чем нам очень помогают стереотипы. Какие? Кино, книги, городские байки — абсолютно все работает сейчас на нас. Образ «одинокий герой против толпы» — не вытравить из набора клише в собственной голове. Да ты и сам себя так представляешь. И эти ребята… если ты будешь соответствовать всем признакам такого героя — начнут воспринимать тебя именно так. Но для этого нужно сперва показать, что ты — непобедим и ваши уровни как небо и земля. В общем — блефуем, малыш. Блефуем и давим на газ.

— Кто-нибудь… ты и ты. — тыкает он пальцем: — проверьте, все ли в порядке с Младшим Чуном. Переверните его на бок, чтобы язык в глотку не запал и оттащите в сторону. — он распоряжается уверенным тоном и двое, на которых он показал — невольно дергаются вперед, впрочем — тут же останавливаются и бросают вопросительные взгляды на своего лидера, высокого парня с дикой прической. Тот — кивает и они бросаются вперед, склоняясь над Младшим Чуном, который даже лежа на полу — был величествен. Гора плоти.

— Смотри, малыш — сейчас было красиво. Их лидер, этот Диковолосый — и сам хотел отдать такую команду, но я опередил его. В результате вышло так, будто я распоряжаюсь его людьми. Они же — сперва посмотрели на него, а он — одобрил мое распоряжение, понимаешь? Сказать «не слушайтесь его», а потом все равно отправить кого-то сделать то же самое — было бы глупо. В то же время, подтверждая мои распоряжения, он как будто придает мне значимости. Это конечно еще не «слушайтесь его как меня», но уже «а парень-то дело говорит». Такие противоречивые сигналы заставляют подчиненных сомневаться в своих действиях. Еще немного и это уже не будет «мы против него», а скорее «разборки среди альфа-самцов, куда лучше не лезть». – проносится в голове голос Старшего, спокойный, словно он лекцию в студенческой аудитории читает. Тем временем двое приводят Младшего Чуна в себя, тот — садится и очумелым взглядом окидывает все вокруг. Его взгляд останавливается на Бон Хва и на долю секунды ему становится страшно, что тот — вскочит и наброситься на него.

— Спокойно малыш. Я же говорил — после нокаута все твои мешочки с адреналином и тестостеромном — пустеют. Смываются в унитаз. Ты как будто просветление обретаешь — такое спокойствие и лень накатывает. Нежелание действовать в принципе. После нокаута очень трудно восстановить прежний уровень агрессии… а у Младшего ее и не было. Чтобы сейчас на тебя разозлиться — ему нужно с самого начала себя в кучу собирать. А у него такого опыта нет. И… взгляни в его глаза, малыш.

— А что с его глазами?

— Сейчас он боится тебя больше, чем ты его. Он — уже не боец. Не думай о нем. Шоу должно продолжаться.

Младшему помогают встать и он — бросив еще один взгляд на прощание — уходит, прихрамывая.

— Сон Хун. — говорит Диковолосый: — кажется ты что-то говорил?

— А? Да… — вихрастый парнишка соскакивает с ящика: — точно! Не знаю как, но у тебя получилось одолеть Младшего. Но это ничего не значит. Ребята! Давайте все толпой ему наваляем!

— Старший!

— Спокойно. Видишь же — никто не дернулся. Это… скорее всего внутренние разборки. Вихрастый с крашеными волосами — слишком много болтает. Диковолосый — пользуется ситуацией и бросает его в нас. Ему как лидеру — любой исход на пользу. Поколотим мы вихрастого — ему будет преподан урок, в глаза остальных его акции упадут. Он нас поколотит — ну… так и должно быть. Вихрастый… как его там — Сон Хун? Он чувствует, что никакого выигрыша ему от драки со мной нет, даже если он победит — ему это не принесет ничего. Победа над Младшим — пока засчитана как случайность.

— Точно! Что вы его слушаете! — звучит голос Гванхи, звучит как-то слишком высоко, он даже срывается на высокой ноте: — у нас же бейсбольные биты есть!

— Закройся, мажор. — коротко бросает Диковолосый и Гванхи — на удивление тут же затыкается. Диковолосый же — поворачивает свою голову к вихрастому Сон Хуну и тот — бледнеет и сглатывает.

— Эй, первогодка! Хорошо, ты прошел ква… как там ее? В общем чтобы до босса дойти тебе нужно будет сперва одолеть всех остальных! Минджи, Минджун! Покажите этому молокососу что бывает, когда бросают вызов сорок четвертой! — повышает голос Сон Хун.

— Да запросто!

— Конечно!

— О, близнецы. — удивляется Старший: — но каков хитрец этот Сон Хун. Прямо Цао Цао и Чжугэ Лян в одном флаконе. Повысил ставки и не вышел драться сам. Опять-таки в любом случае в плюсе. Если близнецы одолеют нас — ну все, гейм овер. Если нет — то по крайней мере он будет драться не против ноунейма, даже если и проиграет, то более почетно. Хотя после такого у него не останется больше оправданий что мол «пусть младшие пока, этот первогодка недостоин» и все такое.

— Но их же двое! Это нечестно!

— Как раз на такую реакцию он и рассчитывает. Что ты начнешь жаловаться и ныть. «Нечестно!» или «Несправедливо!». Да их двое, но это же… школьники.

— Я тоже школьник!

— Заткнись малыш. Вот потому-то девочки и не играют в футбол.

Двое, которые вышли в круг — не спешат набрасываться, они словно обходят его по кругу, один слева, другой справа. Невысокие парни, в одинаковой школьной форме, одинаковые прически, одинаковая манера идти, словно стелясь по земле.

Он — стоит на месте, оценивая их взглядом. Но вот — один стоит прямо перед ним, а второй — за спиной. На какое время все замирает. Наступает тишина, кажется он слышит как дышит тот, кто за спиной, тяжелое дыхание… вдох-выдох… снова вдох…

Он шагает в сторону, разворачиваясь словно в танце, находит взглядом стоящего за спиной. Бросается к нему, уворачиваясь от прямого удара кулаком в лицо! Еще шаг — за спину противника. Теперь близнецы Минджи и Минджун — находятся по прямой от него, один мешает другому, он словно отгораживается его телом. Одновременно атаковать может только тот, кто ближе.