Или, может быть, это была Пресли.
— Я умирал от желания поцеловать тебя сегодня, — прошептал я ей на ухо. — Я почти это сделал.
Она опустила глаза.
— Шоу, мы…
— Я знаю. Я временный. Тебе не нужны сплетни. Я понимаю, но от этого мне не меньше хочется тебя поцеловать.
— Если бы люди знали, если бы парни знали, это только усложнило бы ситуацию.
Я подозревал, что парни в гараже уже знали, но не собирался разрушать ее планы.
— Я буду держать это в секрете, но когда мы одни, ты вся моя.
Она улыбнулась и отпустила меня, чтобы снять ногу с байка. Я ожидал, что она подойдет к краю обрыва и полюбуется закатом. Вместо этого она повернулась спиной к пейзажу и села верхом мне на колени, обвив руками мою шею.
— Теперь мы одни.
Мои губы слились с ее губами, и я поцеловал ее так, как хотел целовать весь день. Наши языки столкнулись в беспорядочной, влажной дуэли, которую мы оба выигрывали. По мере того, как солнце продолжало клониться к закату, моя потребность в Пресли разгорелась до такой степени, что даже дюжина ливней не остудила бы ее.
— Нам нужно притормозить. — Я оторвался от ее рта, тяжело дыша. — Иначе я не смогу остановиться.
Ее руки коснулись моего лица.
— Что, если я не хочу, чтобы ты останавливался?
У меня отвисла челюсть. Мой член, и без того твердый, заплакал. Пожалуйста, скажите, что я правильно ее расслышал.
— О чем ты говоришь?
— У нас есть только месяц. — Она посмотрела на меня своими голубыми глазами, под стать небу над нашими головами. — Ты уедешь, и мы оба отпустим это. Но сейчас, когда мы одни…
— Давай воспользуемся этим по максимуму.
— Да. — Она улыбнулась и прижалась губами к нижней части моего подбородка, осыпая его поцелуями.
Я зарычал, мой член умолял, чтобы его выпустили. Я притянул ее к себе, крепко держа, и снял нас обоих с байка.
Мне ничего так не хотелось, как трахнуть ее на нем, но он был совершенно новый, и это обещало быть жестко и быстро. Я не слишком доверял своему равновесию. Вдалеке стоял стол для пикника, частично отгороженный от дороги двумя тополями.
Ее ноги обвились вокруг меня, пока я вел нас к столу, ее рот посасывал и облизывал кожу на моей шее.
Я усадил ее на край стола, и ее руки потянулись прямо к моим джинсам. Я потянул за лямку ее ремня, ослабляя его, так что джинсы сползли с бедер, обнажив кремовую кожу и черное кружево трусиков.
— Презерватив у меня в кармане.
Она приподняла бровь, роясь в моем кармане.
— Ты ожидал этого?
— Надеялся. — Я усмехнулся, прижимаясь губами к ее губам. — Так сильно надеялся.
Она улыбнулась мне в губы, доставая презерватив.
Я положил руку ей на грудину, оглядываясь через плечо, нет ли транспорта. Дорога была пуста — мы не видели ни одной машины с тех пор, как припарковались, — и деревья скрывали нас вместе с угасающим светом.
Я расстегнул пуговицу на ее джинсах и потянул вниз молнию. Пресли выгнула бедра, помогая им спуститься к коленям. Она сняла туфли, и джинсы растеклись по гравию рядом с моими ботинками. Мои пальцы ласкали ее кожу, прокладывая дорожки вдоль плоти ее ног.
Я начал снаружи, затем продвигался внутрь, сначала к ее колену, затем на дюйм выше. На дюйм ниже, на два выше. Пока мои пальцы не оказались всего в нескольких сантиметрах от резинки ее трусиков.
Я провел большим пальцем вверх по ее прикрытой щели.
— Шоу, — простонала она, извиваясь под моими прикосновениями. — Хватит дурачиться.
— Мне нравится дурачиться.
Пресли приподнялась на локте, ее грудь вздымалась.
— Подурачимся позже. Когда окажемся за закрытой дверью. Прямо сейчас ты нужен мне внутри.
Мне нравилось отчаяние в ее голосе. Оно лишило меня самообладания, и я склонился над ней, проводя носом по кружевным трусикам, вдыхая ее запах. Я покрывал поцелуями ее живот, поверх белой футболки «Клифтон Фордж Гараж», которая подчеркивала ее плоский живот и упругую грудь. Я нашел ее губы своими и поцеловал, расстегивая молнию на джинсах и освобождаясь.
Взяв презерватив из ее рук, я натянул его на свой член и высунул язык у нее изо рта. Я откинулся назад и одним рывком разорвал эти кружевные трусики.
Пресли расхохоталась.
— Я всегда хотела знать, каково это. Когда мужчина срывает с тебя трусики.
— Да? — Я наклонился, чтобы прошептать ей в губы. — Какие еще у тебя есть фантазии?
— Продолжай, и, может быть, ты узнаешь.
Я усмехнулся, наслаждаясь каждой дрожью и заминкой в ее дыхании, позволяя щетине на моей челюсти царапать ее подбородок, а прохладному ветерку смывать влагу, которую я оставил на ее губах.
Я просунул руку между нами, сжимая свой член, чтобы провести им по ее входу. Она застонала, звук получился громким и долгим, потому что здесь не было ни единой чертовой души. Пресли могла кричать во всю глотку, и только птицы услышали бы.
Я хотел услышать, как она выкрикивает мое имя.
Я медленно продвигался вперед, растягивая ее. Потребовалась каждая унция самообладания, чтобы не войти глубоко и не почувствовать пульсацию ее скользкого, влажного жара, но я терпеливо соединял нас.
Она сдвигалась каждый раз, когда я входил глубже, ее дыхание прерывалось, когда она приспосабливалась к моему размеру.
— Ты большой.
А она была крошечной. Я знал, что будет туго, и стиснул зубы, чтобы не взорваться. Я хотел, чтобы ей было хорошо, нам обоим.
Мои пальцы прошлись между нами, чтобы раздвинуть ее влажные складочки, пока я раскачивал нас вместе, и пока, наконец, не погрузился настолько глубоко, насколько она могла принять меня. Глаза Пресли были плотно закрыты.
— Хорошо?
Она прикусила губу.
— Двигайся.
Черт, да. Я взял ее за колени, приподнимая ноги, когда выходил из нее. Она с шипением выдохнула, когда я двинулся вперед, прижимая основание своего члена к ее клитору. Ее руки вцепились в стол.
— Ты ощущаешься чертовски потрясающе, детка.
— Ты тоже. — Одна рука потянулась к моей.
Я взял ее, переплетя наши пальцы, и снова вошел. Мои джинсы упали еще ниже.
Боже, я хотел, чтобы она была обнажена. Я хотел, чтобы эта футболка исчезла, а Пресли распростерлась подо мной, чтобы я мог любоваться ее розовыми сосками. Но нужно было торопиться. Мы все-таки трахались под открытым небом.
Завтра, или, может быть, сегодня вечером, мы найдем время для исследования.
Я ускорил темп, и врезался в нее снова и снова, пока она не начала извиваться на столе. Перед глазами поплыли белые пятна, когда я взял ее жестко, наслаждаясь тем, как она сжимается вокруг меня.
— Шоу. — Она предостерегающе ахнула.
Я засадил глубоко, сильно и отпустил ее ногу. Я нащупал комок нервов между нами и провел по нему три раза, прежде чем она пошатнулась, выгнув спину над столом, и ее мяуканье растворилось в наступающей ночи.
Когда ее крики стихли, я снова начал входить в нее, на этот раз короткими, резкими толчками. Не потребовалось много времени, чтобы напряжение поглотило меня, и я отпустил его, все еще держа руку Пресли в своей, а ее запах витал в ночном воздухе.
Я рухнул на нее сверху, когда мы оба выдохлись.
— Черт.
Пальцы ее свободной руки зарылись в мои волосы.
— Черт.
Я не хотел отпускать ее, но я это сделал. Я встал, выскользнул из нее и поднял ее джинсы, отряхивая грязь. Когда она надела их, я подтянул свои собственные джинсы и позаботился о презервативе, выбросив его в мусорное ведро в нескольких футах от стола, пока Пресли застегивала ремень.
Мы не разговаривали, пока шли к байку. Я забрался первым, придерживая байк, когда она оседлала его сзади.
Затем она вздохнула, прижимаясь к моему телу и крепко схватилась за него.
— Видишь? — Я поцеловал ее в висок. — Я не ворчу.
Звук ее смеха перекрывал рев двигателя, пока мы ехали домой.
Глава 14
Шоу
Я пожал руку Люку Розену.
— Рад тебя видеть.