Стоя у двери, я ждал, когда появится звук отъезжающего байка Лео. Но было тихо. Он все еще обнимал ее? Моя гордость не позволила мне подойти к окну и проверить.

Узел у меня внутри затянулся, ревность распространялась волной, пока я не позеленел с головы до ног. На это не было времени. Мне нужно было работать, снимать сцену. Дэшия была в мотеле, и мы не разговаривали с тех пор, как она приехала прошлой ночью в Монтану. Но ушел ли я? Нет, я стоял там, как чертов мазохист, ожидая звука «Харлея».

Его так и не последовало.

Лео был внутри. Пресли пригласила его в свой дом, вероятно, без того, чтобы ему пришлось держать ее морковь в заложниках.

Я провел рукой по лицу и направился в спальню, мое сердце замирало с каждым шагом. Услышу ли я скрип пружин ее матраса? Мои глаза метнулись прямо к окну, когда я переступил порог.

В ее комнате было темно. Жалюзи были задернуты.

Они никогда не были задернуты.

Всякий раз, когда я возвращался домой поздно вечером, ее жалюзи были открыты, а окно приоткрыто. Я делал то же самое со своими, так что все, что нас разделяло, — это воздух, и я засыпал с улыбкой на лице.

Блять. Пора уходить.

Я достал пару носков из комода и сел на край кровати, чтобы натянуть их. Затем сунул ноги в теннисные туфли, в которых бегал перед рассветом. Они все еще были влажными от пота, но это была единственная обувь, которая стояла рядом. Я завязал их и вышел.

Мотоцикл Лео заслужил пристальный взгляд, когда я выезжал задним ходом на своем «Эскалейде» с подъездной дорожки.

Эта ревность выводила меня из себя. По натуре я не был ревнивым парнем. Когда я был с женщиной, я ожидал эксклюзивности, но если мы вели себя непринужденно и она появлялась на вечеринке под руку с кем-то другим, у меня не возникало этого выворачивающего наизнанку желания избить парня до полусмерти за то, что он трогал мою женщину.

Пресли не была моей женщиной. Почему эта идея не укладывалась в голове? Она не была моей. Она была знакомой и моей временной соседкой. Если я не выкину ее из головы, я испорчу наш фильм, а именно поэтому я был здесь. Из-за фильма.

Из всех дней я не мог позволить себе быть накрученными из-за Пресли именно сегодня.

Моя роль в сцене, которую мы снимали сегодня вечером, была достаточно простой.

Мне нужно было убить женщину.

Страх частично вытеснил ревность, когда я пересекал город, направляясь в мотель. Поездка в «Эвигрин» заняла несколько минут, и, когда я приехал, там было шумно. Несмотря на то, что у нас были часы до начала работы камер, все были на ногах и двигались, с нетерпением ожидая этой съемки.

Теперь, когда приехала Дэшия, съемочная группа была взволнована из-за нее. У нее была сверхъестественная способность ставить окружающих ее людей на острую, как бритва, грань.

Дэшия Френч была для меня занозой в заднице, но у нее были имя и лицо, чтобы привлечь людей к этому фильму. Нам нужно было и то, и другое. Она заработает бешеные деньги, сыграв небольшую роль, но на афише будет ее имя. На постере будет ее лицо.

И мне нужно будет потерпеть ее всего две недели.

Как только она закончит снимать свои сцены, я не планировал видеться с ней снова до пресс-конференции фильма.

Стоянка мотеля была переполнена, поэтому я припарковался вдоль улицы. Ключи в одной руке позвякивали, когда я шел к месту съемки. Я взглянул на часы. Мои руки дрожали с тех пор, как я вышел из дома. Лео все еще был в доме Пресли? Разве ей не нужно было собираться на работу?

Она уходила около половины восьмого каждое утро, или, по крайней мере, так она уходила в те утра, на которые я обращал внимание, — а это было почти каждый день.

Если сегодня со съемками все пройдет идеально, будет уже за полночь, когда я доберусь домой, и да поможет мне бог, если его байк все еще будет там, я перееду. Снова.

Я обменяюсь с Кэмероном своим домом на его номер в мотеле. У него будет моя двуспальная кровать, кожаный диван и просторный душ. Если Кэм этого не захочет, я поменяюсь с Шелли. Потому что я ни за что не останусь в своем желтом доме еще на месяц, если существует хотя бы малейший шанс, что я услышу, как Пресли занимается сексом с другим мужчиной.

— Привет, Шоу. — Один из членов съемочной группы помахал мне рукой, когда я подошел к группе, собравшейся возле номера, где мы сегодня будем снимать.

— Доброе утро, — сказал я всем пяти телам, сбившимся в кучу и читающим с одного Айпада. Кэмерона нигде не было видно, и я прошел мимо них в его номер.

Вот только я увидел не его покрытое новой седой бородой лицо.

— Вот ты где. — Дэшия приподняла бедро, придерживая дверь. — Я пыталась найти тебя, когда приехала прошлым вечером, но команда сказала, что ты не в мотеле.

— У меня есть свое жилье. — Я протиснулся мимо нее, чтобы войти в номер. Она не пошевелилась, заставив меня коснуться ее, когда я вошел внутрь. От запаха ее духов меня затошнило. — Привет, Кэм.

Он сидел в кресле у окна и смотрел, как что-то воспроизводится на его ноутбуке.

— Доброе утро. Ты пришел рано.

— Я подумал, что ты захочешь прогнать эту сцену несколько раз.

— Ты прав. — Он закрыл ноутбук и встал. — Захочу.

Затем, как и в любой другой день работы с Кэмероном, он поглотил наше внимание. У меня не было времени думать о Пресли и о том, надела ли она сегодня очки на работу. У меня не было возможности беспокоиться о том, снял ли их Лео с ее носа, чтобы поцеловать ее после моего ухода. У меня не было свободной минуты, чтобы поразмыслить, почему женщина, с которой я только что познакомился, так сильно зацепила меня.

Мы были слишком заняты, пытаясь заставить Дэшию выглядеть искренне напуганной тем, что на нее напал любовник и она вот-вот умрет.

— Прости, Кэмерон. — Она шмыгнула носом после тысячной прогонки.

Я ущипнул себя за переносицу, головная боль, которая назревала с обеда, наконец прорвалась.

Женщина могла заплакать по команде, но Кэму не нужны были фальшивые слезы. Он хотел, чтобы одна-единственная настоящая слеза скатилась из уголка ее глаза и упала на пол.

Как бы сильно Дэшия ни бесила меня, я понял, почему она была расстроена. Кэмерон добивался совершенства, а она им не была. Возможно, никто не смог бы добиться его. Его ожидания были… чрезмерными.

Но нам нужны были его ожидания. Это была вступительная сцена. Сцена, которой мы должны были зацепить зрителей. Сцена которой мы должны были заставить их влюбиться в Амину, чтобы они переживали из-за ее смерти и были заинтересованы в продолжении просмотра.

Начало.

Для меня это всегда была самая сложная сцена для съемок.

— Может быть, нам стоит сделать перерыв, — предложил я.

— Хорошая идея. — Кэмерон кивнул. Он был так же расстроен, как и я.

— Давай, Дэшия. — Я махнул ей, чтобы она слезла с кровати и следовала за мной.

— Куда мы идем? — Она шла рядом со мной, когда я пересекал парковку.

— Пойдем поужинаем.

— Но поставщик провизии находится в той стороне. — Дэшия указала на палатку, установленную рядом с офисом мотеля.

Владелец мотеля и его жена пробирались через очередь к буфету. Шелли пригласила их ужинать с нами на ужинах, которые мы здесь устраивали. Пара операторов сидела за складным столом на складных стульях.

— Я думаю, может быть, нам обоим нужно немного уединения. — Я достал ключи из кармана джинсов и щелкнул брелоком, чтобы открыть двери «Кадиллака». Внутри было душно от того, что я весь день просидел на улице под летним солнцем.

Дэшия запрыгнула на пассажирское сиденье, зашипев, когда ее голые ноги коснулись черного кожаного сиденья.

Я включил зажигание и кондиционер.

— Как насчет бургера?

— Пойдет. — Она махнула рукой, не заботясь о том, что мы будем есть. Вероятно, потому, что она не стала бы этого делать.

Мы с Дэшией трижды ходили в хороший ресторан Лос-Анджелеса. Она заказывала еду. Держала вилку и нож. Жевала. Но когда официантка приходила убирать со стола, моя тарелка была пуста, а ее была почти не тронутая.